Массаж. День третий

мне навстречу.

Приподняв её ступни до уровня моих плеч, дотянутся ладонями до груди и начать мять и гладить её, пощипывая и сжимая твердые виноградинки сосков.

Раскрыв внешние и внутренние губки вогнать язык как можно глубже внутрь, пробуя жаркое лоно женщины на вкус, выпивая её страсть и желание.

Почувствовать и поймать ритм движения, что она задает мне стонами, движением стройных ножек и бедер.

Её срывающийся хрипловатый шепот: «Чуть быстрее, еще, вот так, чуть выше, да, да, да, котик мой, еще, еще, ааах... «.

Согнав мои руки, она начала сама мять себе грудь, сильно сжимая соски. Я же завел ладони ей под попку, помогая приподняться повыше — чтобы было удобней и мне вылизывать горячее лоно, и ей двигаться навстречу моему язычку.

Вот стоны стали стихать — но не потому, что спало возбуждение, а просто стонать так быстро невозможно.

Вот движения бедер женщины стали более размашистыми, и я уже практически не двигаюсь, а только подставляю язык под её губки, пытаясь поймать горошинку клитора кончиком языка.

Вот в её движения закралась легкая дрожь, и с каждым мгновением она становиться всё сильнее и сильнее.

Сильно выгнувшись мне навстречу, Татьяна замерла, крепко сжимая меня бёдрами — и только дрожь мышц выдавала напряжение...

Мгновение, еще одно...

И стон. Глубокий, долгий, все с теми же мурчащими нотками...

Кошка! Игривая развратная кошка!

Я могу пошевелить только самым кончиком язычка — и на каждое моё движение тело женщины отзывается стонами и судорогами, сжимая меня бёдрами еще сильнее.

Опустив расслабившуюся попку Тани на диван, развёл её ножки пошире.

Тыльной стороной ладони стер с губ и подбородка натекшую с женщины влагу, и лег на неё сверху, вжимая податливое тело в бархат покрывала, подминая её колени к плечам.

О да!

Не хочу сказать, что я прямо такой вот искушенный в сексе, многое я не пробовал, и про многое возможно не знаю.

Но!

Лично для меня нет ничего слаще вот этого момента — когда я вхожу в горячую, влажную, еще подрагивающую от оргазма женщину.

Нет ничего слаще, чем в этот момент выпить поцелуем её стон, в котором наслаждение смешано с болью. Чем зажать её руками и коленями, не давая отстраниться, не давая защитить о вторжения сверхчувствительное лоно.

Чувствовать, как перед моим членом расступается нежная плоть, как она дрожит и сокращается от последних волн только что полученного наслаждения.

Вместо ласк — сжать в кулаке волосы.

Вместо поцелуев — укусы.

Вместо шепота — рычание.

Вместо нежности — сила.

И всепоглощающая страсть.

Моя!

Вся моя!

Послушная, покорная, слабая, такая, какой и положено быть женщине. Добыча, долгожданный заслуженный трофей.

А дальше — глубокие, сильные фрикции, даже где-то грубые. Не давать шевелится, подавлять любое движение, даже если это движение навстречу.

Вперед, внутрь, вглубь, в неё.

Выходя полностью, и входя на всю длину напряженного члена, до упора, и еще чуть-чуть глубже.

В такой позиции, да и еще после целого вечера почти непрерывного возбуждения надолго меня не хватает. Все игры и забавы с долгими ласками будут потом. Сейчас же — оргазм, яркий, быстрый, наступает практически сразу.

Буквально через три десятка секунд давно копившееся напряжение наконец собралось в кипящую лаву и выплеснулось на упругий гладкий животик Татьяны.

Блаженство.

Оно выглядит именно так.

Приподнявшись, я перестал вжимать женщину в диван, позволяя опустить ноги и выпрямиться.

Во время ураганного секса не только мой член был максимально глубоко в ней, но и язык хозяйничал в ротике, как только хотел. Сейчас же — наши губы были сомкнуты, но мы уже не целовались, а просто дышали вместе. Я — в неё, она — из меня.

Глаза прикрыты, нега, усталость.

Уфф, жарко.

— Танюш, ты просто мечта. — и провести языком по губкам, по крыльям носа, к ушку, и слегка его прикусить.

— Мурррр, котик... — пользуясь тем, что я уже перестал держать её локти и руки, Таня аккуратно взяла в колечко пальчиков мой лежащий на её животике и потихоньку опадающий член и парой нежных движений «выдоила» остатки спермы. После чего смочила в ней пальчик и отправила себе в ротик.

— Ты почему в меня не кончил, а? Жадина, да? — прозвучало это так непосредственно, будто я отобрал мороженное у ребенка.

— А еще белье мне запачкал! — Действительно, так и не расстегнутый лиф, оставшийся на талии, был основательно заляпан.

— Нуу...

— Вот и ну... вкусно так, а ты... ты точно жадина. Впредь — не переживай, я на таблетках.

Она снова взяла мой член в ладошку и, потихоньку его лаская, сказала:

— У тебя будет возможность исправиться и реабилитироваться, ага.

После чего, заглянув мне прямо в глаза, добавила:

— Потому что я! Хочу! Еще!