Естество в Рыбачьем. Глава 18

успокаивается. Операцию производит женщина, командует анестезиологу, та вводит в вену препарат. Пока пациентка теряет сознание, её бёдра кладут на подставки, подготавливают голую промежность — обрабатывают антисептиком. Мажут пациентку, а у меня меж ног влага льётся. Я понимаю, что это не моча, а влагалищная смазка. Замечаю, что и товарки мои тоже сучат ножками. Парень наш вообще чуть ли не дрочит.

— Да-а-а, я его понимаю...

— Свой первый осмотр, я едва не провалила. Работала уже в сельской амбулатории. Пришла женщина с жалобой на дискомфорт во влагалище. Нам медикам сначала надо всё записать, чтобы знать о больной как можно больше. Задаю вопросы: сколько лет, рожала или нет. Венерические, психические заболевания, реакция на лекарства. Количество партнёров, количество коитусов. Оказалось, женщина такого же возраста что и я. Половую жизнь начала в восемнадцать лет. Коитусов всего два... за ночь. Представляешь?

— Ну, нормально. Молодые люди на такое способны.

— Это тебе нормально, им нормально, другим может тоже нормально! А я ещё целка!

— Боялась?

— Меня боялись... ! До того уродиной была. Как в школе началась невезуха, так и продолжалось. Не поверишь, хотелось отравиться. Да, да! В классе у нас были две девушки. Одна с дефектом языка, говорила всегда не разборчиво, из-за этого рот её был искажён в правую сторону. Так с ней парни общались, тискали её, она, брызжа слюной смеялась. И также свободно её оттрахали... Видел бы её довольную морду. Сука такая... Вторая практически горбатая... сутулая очень, на щеке родимое пятно размером с пятак. И её мальчишки пользовали до моего расставания со школой. В институте, наношу тонны штукатурки на лицо, в лифчик килограмм ваты, трусы из толстой ткани. Хер там! Парни разговаривают по-дружески, смеются над моими шутками, а дальше этого — фиг. И вот эта сельчанка заявляет, что её по два раза...

— Ебут!

— Да, именно ебут. Не сношают, не трахают — ебут. Заполняю карту и чувствую, что по моим бёдрам растекается Амазонка. Не река — лавовая Амазонка, со своим жаром и вязкостью. Чувствую, вот ещё капля и кончу. Прошу её занять место на кресле. Как увидела её промежность, с кучеряшками и алой вульвой...

— Кончила?

— Ага! Первый раз. А мне ещё осмотр проводить. Иду как испорченный механизм, подёргиваясь и скрепя. Кое-как вставляю в вагину зеркало. Вижу эрозию слизистой. Представляю каким прибором, в кавычках, шоркали по слизистой. Опять едва не падаю. Держусь за те же упоры для ног. В глазах влагалище и член снующий в нём. Вынимаю инструмент, произвожу пальпацию. Смазав пальцы гелем, запускаю сразу два пальца во влагалище, другой рукой прощупываю брюшину.

— Представляю...

— Ничего ты не представляешь... ! Извини. Положила ладонь над лобковой костью, пальцами внутри вожу, и понимаю головой что совершаю фрикции, а остановиться не могу. Селянка тоже завелась, начала стонать, сиськи свои мять. А я её ебу. И кажется мне что это я на кресле и что это меня сношает селянин. Вот тогда-то я и едва не провалила медосмотр. Упала от оргазма на пол. Потом доползла на карачках до стола, выписала предписание...

— А сельчанка? Кончила?

— Мне было откровенно пофигу. Благо Господь в тот же вечер послал мне травмированного солдатика, такого же девственника, желающего напялить на член хоть синий чулок. Ох и оторвалась я той ночью. Парнишка, правда, не сравнится с тобой, но мне, не опытной, горящей желанием было всё равно. Как только он восстанавливал эрекцию, наскакивала на него. Совершая развратно-поступательные движения, тёрлась влагалищем по, как потом выяснилось, обычному, среднестатистическому члену. Двое суток, я под предлогом, что сухожилие на ступне плохо функционирует, держала солдатика в амбулатории. Благо что больных больше не было, нас никто не тревожил. И от него я залетела. Исполнилась моя стервозная мечта — я смогу охомутать парня... Подай бокал... , спасибо.

— Надо будет запомнить... Развратно-поступательные движения.

— Так вот. Ещё три раза парень сбегал в самоволку, драл меня как мог... Я конечно понимала, что либидо у него не такое, не сможет мне сотворить эрозию в вагине. Но мне в тот момент и этого хватало. Месячные задерживались на неделю, две, три. Я восторженно иду к командиру части. Так мол и так у нас с, имярек такой-то, любовь, я беременна от него. Того зовут к командиру, спрашивают: «Любишь?». «Нет, не люблю. У меня на родине девушка есть. Её люблю», — говорит. И командир мне популярно ответил, что таких блядей как я, вокруг части табун ходит, что он не отдаст бедного парня похотливой суке. Слова «блядь», «сука» отрезвили меня. И думаю, действительно, ведь я веду себя откровенно, как блядь... А дальше ты уже знаешь.

— Сдаётся мне, что в твой жизни вообще не было такого, кто мог за ночь бросить две палки!

— Не бы-ло! — По слогам ответила Роза.

— На эстакаду! Будем с тобой сокращать отставание, совершая развратно-поступательные движения.

— Ой, запомнил, запомнил мою оговорку.

— Подсознательную?

— Возможно... А чёрт! Соблазнительно... В сорок шесть лет испробовать анальное соитие. Мне надо морально подготовиться...

— К чёрту мораль. Аморально подготовься. Прямо сейчас. Вдруг завтра не получится, и в последующие дни, а ты не попробовала.

— У-у-у! Глаза какие хитрющие. Там в туалете кружка Эсмарха висит. Общая... ?

— Одноразовые кончики в банке с какой-то дрянью...

Ходить полуобнажённой по коридору, женщина уже привыкла. Зайдя в туалет, два раза наполнила кишку водой. Заметив в чаше унитаза какие-то свои нечистоты, заполнила кишечник ещё одной порцией воды. Роза вернулась через двадцать минут, парень даже прикемарил. Не желая травмировать мать брата, Юра начал с традиционного соития.

— Вот так ты пальпировала? — Введя два пальца во влагалище Розы, он прощупывал брюшину.

— Да... Чувствуешь свои пальцы... ? В разные стороны от центра дави... А-а-аух... Вставь пенис. Я пощупаю докуда он доходит.

Лёжа прощупать напряжённую брюшину не получилось. Тогда Юра вспомнил, как видел скользящий бугорок на животе Айгуль летом, на озерце.

— Давай я лягу на спину, сядешь на меня и откинешься назад.

Так получилось замечательно — утончившаяся от натяжения брюшина, не скрывала жирком пенис. Роза сама нашла искомое, от этого возбудилась на порядок. Вспомнив тот осмотр селянки, улыбнулась.

— Давай, прошоркай меня насквозь... , давай, милый... , не сдерживайся! — Годы потерь забыты, женщина дорвалась до желаемого. — Ну... же! Ну! Я-йа, щас... А-а-аух!

Роза переместила вес тела вперёд, легла на грудь Юры. Мелко пульсирующая вагина сообщала ему что женщина жива. Аккуратно перекатив её на бок, встал. Настроил станок — положил подушку под поясницу Розы, подняв её ноги на свои плечи, совершил касание пениса с анусом. Женщина смотрела ему в глаза. Улыбкой поощрила его на дальнейшее действие.

Анус пожилых людей слабее анусов молодых. Так и этот сфинктер легко пропустил головку крупного пениса. Роза даже подмахнула, выказывая нетерпение. За несколько фрикций, пенис полностью вошёл в кишку женщины.

— Теперь легче про пальпировать пенис. — Сказала женщина, запустив свои пальцы во влагалище. — Если я встану раком, то ещё легче будет.

Так и сделали. Юрик приделывал хвост, Роза пыталась захватить его через стенку, делящую две трубы. Подушечками пальцев не получилось прощупать, пришлось тыльной стороной двух пальцев пытаться сжать снующий пенис. Зато клитор оказался в самом удобном положении, за что и был третирован до окончания коитуса. Зад Розы был чуть меньше чем круп Дарьи, но мягкости не меньшей. Парень разошёлся, двигал таз с предельной частотой. Сдерживающая до этого себя женщина, начала усиливать громкость воспроизведения соития. Временами проскакивающие крытые матом слова, чередуясь с охами и ахами, можно было записать на диктофон, чтобы создать фонограмму для онанистов.

Толчки эякулята, означая ...  Читать дальше →