Естество в Рыбачьем. Глава 2. Часть 4

Солнце светило так же как в другие утренние часы. Клава проснулась от поддёргивающейся твёрдости и жара горячего органа в своей ладошке. Это она во сне ухватилась за эрегированный член Алёши и на границе сна и яви мастурбировала его. Хотелось писсать. Но сильней хотелось сравнить температуру своего жара с пылом фалдуса. Разрываясь между желаниями, она отдала предпочтение физиологии, так как боялась непроизвольного мочеиспускания при коитусе. Легонько встала, вынырнула из вигвама. Отошла от входа немного в сторонку и присела. Приятное расслабление сфинктера мочевого пузыря, нагнало волну истомы. Звук струи, бьющей в песок, убаюкивал. Зевая, она посмотрела в сторону, где обосновались Юра с женщинами. Троица, удивляя Клаву таким обнажением интимного, тоже облегчалась, женщины на корточках, Юра стоя.

Клава приложила палец к губам, призывая не нарушать сон любимого. Женщины вытирали губки салфетками, Юра просто потряс членом, сбрасывая последние капли. Девушка подошла к ним, попросила салфетку, так как за своими лезть в рюкзак не хотела. Отвернувшись от взора спутников, обтёрла капли мочи.

— Доброе утро! Я ещё так прекрасно никогда не спала. Вы сейчас уйдёте... ? Бр-р-р, холодно, однако. Пойду, погреюсь. Счастливо вам.

— И вам с Алёшей счастья... А может вас подвести? У нас машина. — Предложила Айгуль.

— Да там у Лёши... — Она показала поднятое предплечье.

— Иди. Не стесняйся. Мы подождём. — Подсказал парень.

Девушка скользнула в вигвам, укрылась пледом, прильнула к горячему телу мужчины. Влага в вагине, образовавшаяся во сне, ещё не просохла, и намёк Юры добавил возбуждения. Она не любила позиции сверху мужчины, ей нравилось чувствовать себя подчинённой. Легла на спину, потянула сонное тело Алёши на себя. Укрылась им как одеялом. Вставила родной член в свой жар. У парня с детства был крепкий сон. Только вмешательство видений начало будить его. Ему снилось, что он колибри. Вставил свой носик в цветок, который охватил его клювик со всех сторон чем-то тёплым и влажным. Цветок всё больше раскрывался, впуская его в себя.

Алёша окончательно проснулся от ломоты в пенисе. Хотелось одновременно всего — удовлетворяться самому, любить Клаву. И не нужное при этом — мочиться. Физиология была отброшена на потом. Девочка его отдавалась желанию всем телом, позволяла своим рукам царапать его спину, плечи. Таз поднимался почти перпендикулярно к спине, полностью открывая лоно. Несвязное бормотание, произносимое шёпотом, только увеличило страсть. Пик вожделения накрыл обоих туманом эйфории.

Клава осталась лежать, только теперь поняв, что не побеспокоилась о контрацептиве. Сегодня самый критичный день для зачатия. Дурные мысли гасили сладкую истому от секса.

Алёша отвернулся к камням и опорожнялся. Юрка с женщинами смотрели на гладь озера.

— Я забыла о презике. Прости меня, дуру.

— Не волнуйся, любимая. Ещё не всё потеряно. Они давно проснулись?

— Чуть раньше меня. Нас ждут. Сказали, что у них машина, могут подбросить до сарая. Пошли?

***

Лезть в холодную воду не хотелось. Но таковы условия отгороженности от других. Первый опять Юра с Ульяной на руках, за ним Клава, которая не хотела смотреть на шрамы женщины. Замыкающий Алёша. Клава перестала дрожать от озноба через сотню метров пути. Вспомнила о сперме у входа в шейку матки. Отошла в сторонку, пропуская Айгуль и Алёшу. Пальцами вымывала слизь из себя, до тех пор, пока Алёша не окликнул её.

На берегу все начали обтираться полотенцами. Маленькие полотенца подростков мгновенно стали мокрыми, уже не впитывали влагу. Айгуль сразу поняла проблему, достала ещё два полотенца. Подошла к девушке, начала нежно промокать её тело. Вторым уже вытирался юноша. Он смотрел на обнажённое тело азиатки, восторгался цветом её кожи. Такой же был у его матери-башкирки. Сосок тёмного цвета, вызвал ассоциацию с чем-то знакомым. Ему вдруг захотелось прильнуть к телу Айгуль как материнскому. Женщина уже вытерла дрожащую от озноба Клаву и сейчас просто обогревала её своим телом. Терпения у него не хватило, он подошёл к ним и прижался к другому боку женщины. Юра накинул на них плед. Так они простояли до тех пор, пока Клава не согрелась.

— Спасибо. Ты, как мама, тёплая. — Девочка чмокнула женщину.

Взяла бельё и начала одеваться, уже не стесняясь, поднимала ноги, надевая трусики. Хотела надеть лифчик, но увидела, что остальные женщины натянули футболки на голое тело, кинула его в рюкзак.

***

— Вы живете в этом сарае? Да тут раньше свиней держали. Юра! Можно мы их к себе заберём... ? Нельзя ребятам жить в свинарнике. Собирайте вещи... Быстро отсюда... Детки!!! Вы чего застыли?

— Мы уже оплатили за неделю проживания...

— Хрен с ними с деньгами! Будем считать, что апартаменты, в которые мы вас отвезём, достались вам по цене сарая.

***

Все ещё спали, когда пятёрка путешественников прибыла к дому. Подростки присвистнули от восторга. Женщины начали готовить завтрак, греметь посудой. Звук разбудил сначала хозяйку, спавшую с Егором. Эрегированный член она игнорировала — влагалище постанывало от ночной оргии. Голышом спустилась в зал. Подошла к холодильнику, взяла бутылку сока и из горла выпила чуть ли не половину.

— Ох! Вы, когда вернулись? Ой, прошу прощения за неглиже.

Она посмотрела на удивлённых подростков. В спальной половине дома крикнула:

— Подъём! Девушки, мальчики, вставайте. Детки вернулись, и не одни. У нас гости. Ух, какая попочка. — Она хлопнула по ягодице Егора, побежавшего в туалет.

***

— Вера! Родители! Я позволил, взять на себя смелось пригласить Клаву и Алексея пожить здесь. Они снимали свинарник. Вер, ты не в претензиях моего самовольства?

— Вы, чьих будете, малыши?

— Уральские мы. Из Кыштыма. Тайком от родаков уехали сюда. Я сказал, что еду в Челябу, а Клава, что в деревню, где нет сотовой связи.

— Садитесь кушать, кто пожелает. Мальчишки, девчонки, за стол. Лена! У тебя футболка на изнанку. — Глазастая Айгуль заметила тонкий нюанс одежды.

Лена слегка отвернулась и переоделась, ошеломив кыштымчан бесстыдством обнажения. Многие просто пили чай, облегчая похмелье. Виктор расцвёл — даже удивлялся тем силам, которые появились у него. Ещё два раза он изливался в эту ночь — женщины старались во всю. Если у Веры был опыт свингерских встреч, то Виктор впервые участвовал в таком свале.

Молодёжь, к которой можно было причислить цветущую Айгуль, объедались салатом и традиционным омлетом с кусочками бекона, и маринованными грибочками.

— Сегодня, для моего любимого, я хочу приготовить бешбармак. Здесь можно купить хорошее свежее мясо... ? Есть ещё одно событие — я беременна. Через определённый срок, вы Виктор и Лена, станете дедушкой и бабушкой.

— Я тоже... Вот. — Ульяна так же озвучила свой новый статус. — Я бешб... Не умею готовить. Любимый, что тебе приготовить в знак благодарности за дочку?

— Вы серьёзно... ? Айгуль, ну ты то взрослая. Ты то чего? Уля, а ты? Такая маленькая. Не боишься? — Хмель быстро пропал от объявлений женщин.

— Мы с Ульяной хотим. Не беспокойтесь, мы сильные, мы сможем.

— А я не хочу... беременности. — Осунувшаяся Клава тоскливо проговорила о своей тревоге. — Нас обоих убьют. Его мои братья, меня мамка.

— Уже беременна? Какой срок?

— Сегодня утром, в пылу страсти, про презик забыла. — Краска смущения, вызванная интересом к интимному, покрыла даже шею.

— Фу, ты, господи. Сейчас я тебе таблетку дам. Чуточку помутит пару дней. — Нина всегда имела противозачаточные средства в запасе.

— Дамы и господа! Вы здесь отдыхающие, а я на работе, как ни как. Отлучаюсь по делам. Когда вернусь, не знаю. Вот номер мобильного, звоните о проблемах. Айгуль, теперь про мясо. Какое нужно?

— Конина и баранина. Бешбармак из других продуктов, не бешбармак. По крайней мере, не казахский.

— Юра, ты с ней, за мной на жигулях. Остальные отдыхать. — Деловитость ...