Моя мать ведьма-футанари... опять. Часть третья. Треть первая

он пуст. Я сжал рукав в паре мест, а потом похлопал по груди одной фигуры, а потом по другой. абсолютно пустые плащи. Немного помедлив я аккуратно приблизил свою руку к наполненному тьмой капюшону и, помахав для верности, медленно окунул свою ладонь во тьму. Не встречая сопротивления, моя ладонь коснулась задней стенки капюшона, потом обследовала всё пространство внутри него. Ничего! Ни жертвенных кинжалов, ни магических покалываний. ни «осъязаъемой пугъающей тъемнотъы». Возможно и вся эта школа одно сплошное ничего, только как её прощупать...

— Новенький, — вдруг позвал меня капюшон справа.

— Хорош спать, — раздалось слева. Необъяснимая сила вдруг хорошенько меня тряхнула. Я попытался сопротивляться и вдруг обнаружил, что у меня закрыты глаза. Я тут же поспешил открыть глаза и в них ударил яркий закатный луч. Сон ушёл, унося с собой и воспоминания. Я был в комнате, что нам с Лингом выделили под проживание. Линг был здесь же — сидел на моём столе, — Проснулся? Я уже заметил, что ты знаешь, какой я на самом деле. Отлично, это сэкономит нам кучу времени тайных издёвок и ацетона в туши. Суть такова: в этой комнате я главный. Она моя уже не первый год. За пределами этой комнаты мы делаем вид, что мы друзья, а здесь ты молчишь и выполняешь мои просьбы, хорошо? Вот, я даже попрошу тебя: «Пожалуйста». Это очень важно. Понял? — его голос был сиплым и усталым.

— Нет, не понял. Ты говоришь как идиот: не то приказываешь мне, не то просишь о чём-то. Определись, — сказал я и сел на кровати. Линг отрешённо уставился в пол, болтая ногами. Потом резко встал, подошёл к кровати и навис надо мной, поставив ногу на кровать.

— Не выпендривайся, гадёныш. Последний раз прошу: молчи и не высовывайся. Сейчас это просьба, поверь. А иначе твоя жизнь превратится в ад. Уж чему научила меня эта школа, так это коварству.

Я задумался. Иметь во врагах соседа, отлично знающего местную кухню — непростительно опасно и глупо. Но соглашаться на выраженное в таком тоне приглашение было крайне против моих правил.

— А что это за вещи, что я должен буду для тебя делать?

— Всякие мелочи. принеси, подержи, возьми. Взамен, помимо моей дружбы, а этого, поверь, уже немало, я научу тебя колдовству обаяния. Ну что, согласен? — заметив, что я колеблюсь, он выпрямился и приподнял подол своего балахона, — Скрепим наш альянс поцелуем. Вот тебе первая просьба — возьми у меня.

Оголив свою промежность, он попытался прижаться ей к моему лицу. Опешив от такого поворота событий, я успел нырнуть вниз и, проскочив между его ног, выбраться на середину комнаты.

— Да ты больной! Какого хрена ты творишь?

— Привыкай, подобная практика здесь не просто обычна — она активно поощряется. В туалете частенько не хватает свободных кабинок и парочки, отсасывающие друг другу прямо на глазах у всех — это норма. Мы ведь подростки и, несмотря на все травы, которыми нас тут пичкают, либидо у нас неукротимое. Хорош ломаться, я не могу снять пояс сам! — Линг опустил подол и угрожающе приблизился. Я начал потихоньку сдвигаться, чтобы не быть зажатым в углу. Но он одним быстрым движением подскочил ко мне и схватил за горло, — Не сопротивляйся, ты сейчас по сравнению со мной тюфяк. Здесь есть тренажёрный зал с неограниченным абонементом, личной программой тренеровок, опытным тренером и контролируемым временем суток. Так что я тебя уделаю столько раз, сколько потребуется.

Я схватился обеими руками за руку Линга в попыке ослабить его хватку, но он так же спокойно держал меня одной рукой. Я понял, что в случае чего он может поднять меня одной рукой и спокойно выбросить в окно. Тогда я схватил его за шею обеими руками и, не теряя времени, прижал посильнее. Линг, не ожидавший такой наглости, первую секунду смотрел на меня выпученными глазами, а затем саданул ребром свободной ладони по основанию шеи. Перед глазами пролетел рой цветных мушек, плечо пронзила острая боль, а конечности резко ослабли. Я мешком упал на пол, а Линг остался стоять, потирая шею.

— Завтра я с тобой ещё поговорю. Ты интереснее тех сосок, которые обычно сюда попадают, поэтому я дам тебе второй шанс. А сейчас спать. Мы можем сэкономить часок-другой своих жизней в день и к концу обучения будем моложе всех оболтусов на год. Это тебе подарок от меня, кусочек житейской мудрости местного разлива. Всех благ.

С этими словами Линг улёгся поверх одеяла прямо в балахоне и закрыл глаза. Я поднялся на ватных ногах и добрался до своей кровати. Голова дико раскалывалась после удара. Я закрыл глаза в надежде унять боль и не заметил как уснул.

Проснулся я от того, что кто-то пел. Распевался точнее. Приподняв голову я увидел Линга, задравшего руки вверх и выгнувшегося дугой. При этом он распевался на очень высоких нотах. Вспомнив его сиплый вчерашний голос я понял, что несмотря на всё время, проведённое здесь, медовый голосок так и не стал для него привычным.

— Марш в ванную! — сладко пропел он на одной ноте, — Я не могу появиться на людях с заспанной соседкой. Приведи себя в порядок!

Молча я прошёл в ванную и только успел совершить все необходимые действия, как Линг заглянул в комнату и поторопил меня:

— Бегом, соня. Я не хочу терять драгоценные минуты своей жизни, а выходить парами — плюс к поведению. А моё поведение безукоризненно!

Спустя пять минут мы шли по коридору в толпе однокурсников. Домзор подвёл всех к стэнду, отделявшему жилые двери от учебных и заговорил:

— Объясняю ещё раз для тупых и отсутствовавших. На этом стенде, вверху находятся списки ваших имён в алфавитном порядке, с указанием, кто на какой факультет поступил. Внизу стенда — расписание. Ищете свой факультет, смотрите вот здесь! — Домзор ткнул в табло рядом со стендом, — ... номер сегодняшнего дня и номер пары, после чего ищете в стенде соответствие для своего факультета. Номер аудитории написан рядом с названием дисциплины. Если занятий нет, идёте в спортзал или медпункт. В спортзале вас ожидает тренер Морьди. Напомню: назовёте её мадам или сэр и получите билет в боль в один конец. В медпункте вас ждёт госпожа Алхемилла. Ежедневно она придумает новую теорию, препарат или аппарат, который захочет на вас использовать. Отказываться нельзя, у вас только есть выбор: будете испытывать лекарство или тренажёр. За это вам дадутся большие плюсы, а если повезёт, то препарат окажет на вас положительное воздействие. Или отрицательное и тогда школа будет нести ответсвенность за последствия. Можете, конечно, выбрать зону отдыха или душ, но вас за такой выбор никто по головке не погладит, если, конечно, вы не будете заниматься там чем-то полезным. Всё ясно? Завтра утром я вас проверю ещё раз. Все по парам!

Я подошёл к стенду. На первый взгляд списки факультетов представляли собой невменяемую мешанину, но в этом месте языковой барьер был чем-то, чем можно пренебречь. Я без труда разобрал своё имя и рядом пометку «универсал», но остальные имена разобрать не смог — каракули хранили свои тайны. Я начал искать столбец своего факультета, а однокурсники потихоньку разбредались по коридору. Линг без умолку щебетал что-то, а я, в меру своих сил, отвечал скромно и вежливо. Получалось у меня не очень убедительно и я решил потренироваться на днях. Когда последний наш товарищ отошел достаточно далеко, Линг, не прекращая болтать, зажмурился, крутанулся на пятке и, приоткрыв левый глаз, стал строчить что-то в записную книжку, которую он достал из кармана своего одеяния. Заглянув к нему я понял, что он записывает подряд имена и факультеты наших однокурсников. Дойдя до середины первого листа он моргнул и, молниеносно спрятав книжку обратно, спросил:

— Ну что, нашёл себя? Тебе в какую аудиторию?

— В четвёртую, — ответил я, потупившись для образа.

— Надо же, какое совпадение! Мне тоже, — сказал Линг и улыбнулся так, что у меня скулы свело. Если мы с ним ко всему прочему ещё и на одном факультете, то мне пора оставить надежду у входа и смириться с судьбой.

Присоединившись к группе ...  Читать дальше →