Пай-девочка. Часть 2: В поте лица своего...

— Блядь, ты заебала! — вздыхает она. — Ты что, думаешь, я с тобой шутки шучу? Будешь ломаться — мамочка будет охуевать от фотографий дочкиных леденцов. Отсчёт пошёл.

— Дрю, не надо... — умоляю я. Нижняя губа предательски дрожит.

Держись, Николь, держись. Только бы не разреветься.

— Отсчёт, бля, пошё-о-о-о-л.

Мелкая грязная наглая тварь. Ты ещё пожалеешь. Богом клянусь, пожалеешь.

Но ещё не время. Пока я решаю не искушать эту мерзавку. Она, вполне может статься, и блефует, но рисковать не хочется. Они здесь все сумасшедшие. Отморозки. Все как один.

— Даа... Госпожа... — выдыхаю едва слышно.

— Хули ты там шепчешь?

— Да, Госпожа, — чуть громче выдавливаю я.

Благо машина шумит. Знала бы мама, что у неё прямо под боком творится.

— Да, Госпожа, ваша пизда (я чуть не поперхнулась от такой вопиющей вульгарности из собственных уст)... гм... на связи и ждёт указаний.

Оборачиваюсь к маме. Ноль реакции. Пронесло.

— То-то ж, лохудра. Еще раз такие закидоны устроишь, схопочешь по-полной.

— Значит так, сегодня в шесть чтоб была у Тома на хате. Без опозданий.

— Я...

— Что-то, блядь, сказала?

Да. Гори в аду, тварь!

— Нет-нет, я просто...

— Ты просто, блядь, в шесть часов стоишь у томиного порога по стойке смирно. Мозгов хватит запомнить?

— Да...

— Вопрос риторический. Мамке скажешь, что на ночёвку идёшь. Завтра выходные, скажешь, что с друзьями затусить хочешь или ещё как. Мне пофиг, короче. Сама там мозгой пораскинь, как мамашку уломать. Но чтоб, бля, была на месте. Поняла? Всё, соска, поки.

Отключается.

Тварьтварьтварьтварьтварь!!!

— Кто звонил? — спрашивает мама.

Откашливаюсь. В горле от этих дерзостей пересохло.

— Дрю.

— Ааа, твоя новая подруга? Симпатичная девочка.

— Слушай, ма, она меня на ночёвку зовёт. На выходные. Можно? Со своими друзьями познакомить хочет.

— Хм... Ну, не вижу, почему нет. Сходи развлекись. Девочка она, кажется, хорошая. Ты у меня умница. В неприятности не попадёшь?

— Ммм.

Надеюсь, засчитает за «нет». В последний раз, что я отправилась погулять с Дрю, дело кончилось хуже некуда. До сих пор расхлебать не могу.

— Знаешь, я так рада, что ты завела друзей. Вот увидишь, скоро ещё спасибо скажешь, что перехали.

Да уж. Большое-пребольшое. Человеческое. От самого-самого сердца.

***

— Я тебя у дома высажу, ладно?

У дома. Вот значит как. С каких это пор захудалая квартирка с потолками в два с половиной стала домом? Да я дышать не могу в этих комнатушках! Сплошная сенсорная депривация!

Напускаю побольше скорби во взгдяд. Маму не впечатляет.

— Ну ладно тебе, солнышко, не дуйся. Погуляешь с Дрю. Развеешься.

Она притормаживает у бордюра.

— Значит до завтра тогда, да? Повеселись там как следует. Обещаешь?

— Ага.

С Дрю-то точно не заскучаешь. Чёрт бы её побрал.

Мама целует меня на прощанье, давит на газ и уносится в даль. Не дай Бог не поспеть за курсом акций и биржевыми сводками.

Господи, как же мне всё здесь обрыдло. Хочется бежать. Бежать и не останавливаться.

Аппетита, как понимаете, не было ни вот столечко. От одной мысли, что опять придётся видеть бесстыжие рожи своих мучителей воротило наизнанку. Ложусь на кровать. Вот бы сейчас глаза закрыть. Открыть и проснуться уже наконец от этого кошмара.

Переодеваться желания тоже никакого нет. Вообще, пойду прямо так.

Минимум достоинства сохраню. Хоть таким образом собой останусь. Может глупо конечно, но мне было как-то проще среди этих трясущих голыми телесами плебеев в своём привычном строгом костюме. Моя единственная защита. Мои доспехи от их похабщины.

Время течёт неумолимо, приближая назначенный час. Будто смертной казни жду. Может, не стоило на шантаж поддаваться? Может лучше рассказать всё. Упечь эту вымогательницу с её дружком-наркоманом за решётку. Мысль, безусловно, притягательна.

Если б только не мерзопакостное видео! Дрю с Томом в тюрьму, а запись — в Интернет. Нет уж. Такого позора я не выдержу. Тогда уж ни о какой карьере и говорить не придётся. Кому нужна пьяная извращенка под кайфом. Пусть меня и обманом заставили. Каждому ведь не объяснишь. От одной мысли дурно становится. Надо же было так вляпаться!

Без пятнадцати шесть. Медлить больше нельзя. Как бы идти не хотелось, а злить эту садистку себе дороже.

Упаковав вещи, вызываю такси. Через пять минут выхожу у дома Тома Уотсона.

Нахлынули воспоминания.

Вот уж кого я ожидала увидеть среди своих новых друзей. Богато обставленный дом, состоятельные родители. Хорошая машина. Человек моего круга, проще говоря. Наконец-то, думала, нашёлся в этой глуши кто-то с кем можно будет побеседовать о материях более возвышенных, нежели кто кому и с кем и сколько раз.

Посему, когда Дрю предложила заглянуть к нему на вечеринку, я не долго заставила себя уговаривать. Определённые опасения у меня, конечно же, были — я всё-таки привыкла к светским мероприятиям несколько иного уровня, нежели ночные пирушки с незнакомцами.

Поделилась новостью с мамой, которая очень порадовалась за свою преодолевающую классовые барьеры дочь. Ну да, утешала она, это конечно не Grace Belgravia, но за неимением лучшего... Не сидеть же дома одной. Одиночество очень негативно сказывается на здоровье молодой девушки, заявила она, дав таким образом родительское благословение отправляться в путь.

Должна признаться, что поначалу, Том произвёл на меня очень даже благоприятное впечатление. Я как раз стояла у импровизированной барной стойки, сдерживая зевоту и подумывая уже удирать, когда из толпы беснующихся парочек вынырнул симпатичный брюнет. Отпустил пару неожиданно тонких шуток. Предложил чего-нибудь выпить. Не стал даже по-идиотски округлять глаза в непритворном «Не верю», когда я сказала, что не пью. Взял меня под руку, мы поднялись на второй этаж. Показал отцовскую библиотеку. Я задрожала от радости, увидев томик Дидро в оригинале. Оказалось, что французким он владеет свободно. Я тут же перешла на язык великого энциклопедиста и мы очень мило обсудили его творчество. Даже не подозревала, как сильно соскучилась по таким интеллектуальным диспутам. Он предложил, раз уж алкоголь я не пью, принести стакан сока. Фрукты свежие, сказал Том, не всякая гадость пакетированная. Я была не против — немного пересохло горло. Сок и вправду оказался очень вкусным. По телу разлилась приятная тяжесть...

А потом... Потом я на горьком опыте узнала, какой обманчивой бывает внешность...

***

Подхожу к двери, звоню. Открывает Том, щеголяющий голой грудью. Отвожу глаза. На нём униформа третьесортного порномагната: желтый шелковый халат нараспашку, красные шорты и шлепанцы. На носу солцезащитные очки.

А ведь на первой нашей встрече выглядел он совсем по-другому...

— Ааа, ma belle coquette est arrivée. Fi-nale-ment! [1]

Господи, только пришла, а уже мутит.

Если б не воспитание, выдала бы сейчас пару ласковых.

— А мы уж заждались. Думали, не придёшь совсем. Продинамишь. Ну, милости просим.

Отсупает и сгибается в поклоне. Мажордом поганый.

На втором этаже поджидает Дрю, развалившись на диване и покуривая явно незаконную дрянь.

Складывается ощущение, что все, буквально все в этом замызганом городишке постоянно что-нибудь «дуют», «шмалят», чем-нибудь «закидываются» или на чём-нибудь «сидят». Куда только полиция смотрит?

— Явилась не запылилась. Ползком, что ли, ползла?

Думает, снизойду до ответа? Мечтай!

Она затягивается и пускает дым мне в лицо. От вони и возмущения сжимается горло. Яростно машу рукой, разгоняя тошнотворные сизые клубы, всем видом показывая, как омерзительны мне её привычки.

Вот только Синяя ...  Читать дальше →