Девица викария. Глава 3

ощупал и погладил её волосатый лобок. К счастью для неё держать в таком положении ладонь и одновременно двигаться Реджи было неудобно. Как только он убрал руку, Ванесса вновь прилипла животом к служанке. Мэри наклонила голову и ухватила зубами хозяйку за мочку уха, затем стала сосать её. Ванесса понимала, что девочка не в себе. Проклятый Реджи! По спальне разносились его похотливые стоны, сотрясения живота горничной стали сильнее. Мэри оставила ухо хозяйки и припала ко рту, в безумстве проталкивая между губ Ванессы язык. Госпожа уступила, сочувствуя состоянию девушки.

— Ах, Мэри, какое сладкое влагалище у тебя, какая жопа! — слышала Ванесса непристойные слова брата. — Прогнись, дорогая! Выше попку! Я не могу больше терпеть! Я кончааа-юю-ууу!!! — завопил негодяй.

— Глапп, глапп! — издала звуки Мэри, глотая слюну и обсасывая несчастный рот Ванессы. Глаза горничной были широко раскрыты, но она ничего не видела перед собой. Тело дрожало, как в лихорадке. Подчиняясь зову природы девушка резко пошла своим жерлом навстречу таранящему её хую.

— Хааа... ррр... хааа! — с придыханием рычал Реджи.

В голове у Ванессы помутилось, она закрыла глаза, но перед ней стояло видение сплющенных половых губ Мэри волосатым лобком и яйцами брата. Раскалённый стержень его утонул в девичьем чреве. Клитор Ванессы обрёл небывалую чувствительность одновременно с твёрдостью, она с сумасшедшей скоростью натирала его о мокрые волосы лобка Мэри, окаменевшими сосками прижималась к соскам служанки. И в этот момент почувствовала, как бесстыжая рука Реджи снова атакует её влагалище. Нетерпеливые жадные пальцы окунаются в мякоть её вульвы... Два его пальца замирают около входа во влагалище. Внутри неё лопается и растекается что-то горячее, не в силах терпеть, она подаёт таз навстречу. Всё кружится в голове, на лицо капает с высунутого языка слюна Мэри, где-то позади неё хрипит Реджи, влагалищный спазм обхватывает мужские пальцы внутри неё с ласковой силой.

— А-а-а-а-а-а-а! — Ванесса тонко и протяжно воет.

Одновременно с ней выкрикивает что-то нечленораздельное, но торжествующее Реджи.

— Пошёл вон, животное! Пшёл отсюда, грязный козёл! — вопит Ванесса мгновенно придя в себя. Она хватает подушку и закрывает лицо, чтобы не видеть лицо брата, и чтобы не показывать своё. Никогда ещё не был он ей так противен.

— Да, сэр! Уходите! Лучше уходите сейчас, — вторит хозяйке очнувшаяся Мэри. Её страшит реакция хозяйки, девушку мучит стыд и чувство вины.

Реджи с ужасным звуком для слуха Ванессы извлекает свой орган из Мэри и перекатывается на бок.

— О, мои сладкие! — он делает нелепую попытку ласкать и гладить тела сцепленных девушек. У него умилённое лицо и, кажется, в своей нирване он всерьёз рассчитывает на продолжение. — Как я люблю вас, мои лапочки!!! — с идиотским выражением лица он тянется губами к ним.

— Ублюдок! Сгинь! — кричит Ванесса из под подушки. — Вооон!

На Реджи снизошло отрезвление, и он пошатываясь встал на дрожащих ногах. Он посмотрел вниз на свой блестящий от выделений орган, который израсходовав запас энергии, всё ещё толстый, уже стремительно сникал и обвисал, как воздушный шарик из которого выпускали воздух. Перевёл взгляд на женщин, которые сжались, не смотрели на него, но тем не менее как-то умудрялись своими позами и флюидами выражать презрение к нему. Схлынуло возбуждение, в душе его поселились сомнение и неуверенность, содеянное больше не казалось хорошей идеей. Он почувствовал себя чужим, нежеланным и лишним в этой комнате. Его страшил завтрашний день, когда неизбежно наступит пора объясняться.

— Я... я п... пожалуй п... пойду к себе, — заикаясь тихо пролепетал он. Ответом было молчание. Собрав воедино все силы духа, но совершенно расстроенный он вышел.

Тогда, получив знак от Мэри, что они одни, Ванесса отбросила подушку.

— Ох, ох, мне очень жаль! Ах, какая беда, — заныла и запричитала молодая женщина, поглаживая Мэри по щеке, в то время, как служанка лежала, забросив одну ногу на неё.

— О, нет, не надо, госпожа. Всё хорошо, — последовал мягкий ответ мурлыкающим голосом от девицы. Ванесса недоверчиво привстала, перебросила ногу и, оказавшись сверху, приблизив лицо вплотную к Мэри, пытливо посмотрела той в глаза.

— Но он же изнасиловал тебя! — сказала Ванесса удивлённо, не отрывая взгляда.

— Нет, что вы! Какое же это насилие, — ответила Мэри простодушно, думая про себя, как странно, что взрослая леди говорит такие глупости, когда очевидно, что случившееся было приятно обоим и не причинило никакого вреда.

Почувствовав допустимую вольность в обращении, и выражая своё мнение, девушка добавила:

— Я думаю, что в действительности он хотел сделать это с Вами, мадам.

— Мэри, ты не должна даже заикаться о подобных вещах, — потрясенно пролепетала Ванесса, не понимая, как только подобная мысль пришла девчонке в голову.

— Но я же видела, как он смотрел на Вас. По-моему это очевидно.

— Да? О, Мэри, но это же невероятно. Это неслыханно, чтобы брат... — голос Ванессы ослаб, и она прижалась к Мэри, спрятав лицо у ней в волосах. Горничная согнула ногу в колене, чтобы бедро прижалось к промежности хозяйки, где отчётливо пульсировала горячая вагина.

«Не так уж это и неслыханно», — хотела возразить Мэри, но передумала и сохранила молчание, потому что обе начали дремать. По крайней мере она теперь знала, почему госпожа кричала, а хозяин солгал, что они просто забавлялись.