Паровозик

этот нектар, подхватывал языком и глотал капли с нежной бахромы толстых половых губ. В это время тягучие капли спермы продолжали скатываться мне на яйца из подёргивающегося члена. Мой язык наткнулся на твёрдую почку в своде малых губок. Этот маслёнок живо отзывался на ласку, и я увлечённо вытянул губы в трубочку, чтобы обхватить его.

Лариса грубо оттолкнула моё лицо рукой и закатила мне звонкую пощечину. Я оторопело хлопал глазами. Что не так?

— Я сказала лизать! Когда я скажу сосать клитор, будешь сосать! Выполнять команды точно! Понял, кобелёк?

— Да, хозяйка, — я и в самом деле почувствовал вину. Почему я иногда бываю таким тупым, ведь хозяйка ясно сказала лизать. Я высунул язык и потянулся к волосатой щели.

— Нет. Ты виноват, теперь должен попросить загладить свою ошибку, — сказала она строго.

— Хозяйка, позвольте м... мне... лизать.

— Что ты там мямлишь?!

— Позвольте мне продолжать лизать.

— Что ты хочешь лизать?

— Я хочу лизать вашу пизду, — выдохнул я, восхищаясь собственным унижением.

Она взялась за цепь свисающую с ошейника и намотала её на руку. После этого другой рукой погладила и похлопала меня по щеке.

— Ну-ну, я уже не сержусь. Я понимаю, что это первый раз и ты стараешься, но от волнения делаешь оплошности. Пизда хозяйки — это награда, а прощения просят у попки, — она нахмурилась и дёрнула поводок. — Сейчас назад и лизать жопу! Когда дёргаю цепь, напрягаешь язык и ныряешь им внутрь.

Я оказался между белыми полушариями. Лариса подалась вперёд и упёрлась ладонями в колени, ложбина между упругими глобусами раскрылась. Я смотрел прямо в коричневую звёздочку, призывно сжимающуюся и разжимающуюся в ожидании ласки. Поводок нетерпеливо дёрнул ошейник. Зажмурившись, языком воткнулся в центр сфинктера. Потом ещё и ещё. Слюнявил расщелину и гладкую поверхность её ягодиц. Сколько это продолжалось не знаю. В голове звенело: «Я лижу попу Ларисы!»

Опомнился, когда она развернулась ко мне и снова подставила для моего рта пизду.

— Теперь соси! Клитор, сильно! И только посмей остановиться без команды!

Она стонала, крутила тазом, ездила по моему лицу широко раскрытой мясистой плотью. Моё лицо было всё мокрым от пота и её выделений. Ещё я всё время боялся выпустить пульсирующий стебелёк клитора. Иногда он всё-таки выскальзывал. Тогда приходилось лихорадочно его ловить губами. Лариса за это больно дёргала меня за волосы на голове.

Оргазм наконец настиг её. Господи, что она вытворяла! Крики, стоны, матерные слова — пустяки, по сравнению с тем, что она рвала мои волосы и колотила по голове кулаками, причиняя весьма болезненные ощущения. Её клитор при этом дёргался в моих губах, как маленький член. При этом потоки жидкости обливали мой подбородок.

Лариса замерла и затихла. Отпустила мои волосы, смахнула капли пота со лба и потрепала меня по щеке.

— Неплохо для начала, Павлик, неплохо.

— Мне нужно в ванную, хозяйка.

— Хмм... Мне, пожалуй, тоже. Но у тебя здесь есть ещё дела. Закончи их, — она указала глазами на лужицы на полу, — потом можно в ванную.

Никаких чистящих средств, кроме моего рта, разумеется, не предусматривалось. Я не верил, что сделаю это. Но сделал. По окончании мне точно нужно было в санузел. Успел добежать до унитаза, где меня вывернуло наизнанку.

— Ужасно, Павлик, это просто ужасно, — Лариса, по-прежнему голая, стояла за моей спиной и неодобрительно качала головой. — До такой степени не уважать себя. Тебя рвало собственной спермой, в чём дело, мальчик? За что ты так себя не любишь? Как же ты предлагаешь свои соки женщинам, если не переносишь их сам.

— Лар... простите, хозяйка.

— Быстро под душ, затем чистить зубы, причесаться — нас ждёт Игорь Степанович.

Привёл себя в порядок я быстро, и пяти минут не прошло, но при этом напряжённо пытался расшифровать это загадочное «ждёт». Мне, что, оценки будут выставлять?

Лариса накинула на себя белый халат, который висел в ванной, мне пришлось следовать за ней голым. Так и казалось, что откроется дверь и навстречу выйдет какой-нибудь шофёр или служанка. Около камина она остановилась, открыла бар и сказала:

— Налей себе водки, полстакана.

Стаканы из тонкого стекла высокие и широкие, я прикинул — получалось грамм сто семьдесят-двести.

— Пей.

Я пожал плечами. Без закуски... Впрочем не впервой, а выпить мне не помешает, вечерок у меня необычный. В три больших глотка осушил ёмкость, подумал, что на вычищенный желудок алкоголь подействует сильнее. Так и есть, в голове сразу зашумело, а по жилам растеклось тепло. Лариса стала ещё прекраснее. В голове загуляли весёлые мысли. Неужели я и эта богиня были интимно близки только что. Конечно, не так как хотелось бы, но всё же... Входя в эту квартиру я и о таком не мечтал. А цена... Да, пустяки. Подумаешь, покомандовала, на других всю жизнь ездят. Слегка на коленях поползал... Ну, пару раз по физии съездила — чепуха... Зато, потом... м-м-м. И на счёт попочки, ещё разобраться надо наказание это было или что.

— Сделай два коктейля, как раньше, — прервала мои радужные воспоминания Лариса.

— Слушаюсь, хозяйка — не забыл я формулы, и радостно осклабился. Она посмотрела на меня внимательно, тень улыбки впервые за вечер обозначилась на её лице.

— Дай мне стаканы, пойдём...

Я сделал шаг, но тут же получил пинок по заднице, потому что руки у ней были заняты.

— На колени, придурок!

Лариса умудрилась держать стаканы одной рукой, другой постучала в дверь.

— Войдите, — разрешил Игорь Степанович. Так мы и вошли, его жена со стаканами, а я на коленях, с ошейником.

Это наверное спальня, хотя я бы предположил по размерам, что спортзал, если бы не кровать. Таких кроватей даже в кино не увидишь. Сделано для гигантов. Примерно метра четыре на четыре. В неё можно уложить всю нашу бухгалтерию.

Хозяин дома возлежал среди подушек абсолютно голым и читал книгу. Теперь я смог хорошо его рассмотреть. Мужчина, пожалуй, лет на десять старше своей жены, с внешностью киноактёра. Сдаётся мне, что видел его не раз по телевизору, только не могу припомнить в связи с чем. Не киноиндустрия точно. Седовласый с волевыми чертами лица. Тело накаченное, загорелое и ухоженное, ни единого волоска, блестит бронзовым отливом. Особенно поразил размер его агрегата, лениво лежащего на мускулистом бедре. Чёрт возьми, он в спокойном состоянии больше, чем у меня в возбуждённом! Я почувствовал себя уязвлённым и приниженным. Представляю теперь, что думала обо мне Лариса, когда гордо выставлял свой стручок.

Лариса сунула мне в руки стакан с коктейлем:

— Подай Игорю, — и добавила страшным шёпотом в ухо: — На коленях!!!

Подполз, протянул хозяину стакан. Не переломился. Тот взял не глядя, отхлебнул, продолжил читать. Лариса скинула халат и улеглась нагишом навзничь, метрах в двух от мужа, отрешённо глядя вверх. Странное поведение. Я стою на коленях, и впервые за сегодняшний вечер по-настоящему чувствую себя дурак-дураком, потому как не знаю, что делать. На меня никто не обращает внимания, а колени между тем начинают болеть.

Потихоньку скашиваю глаза на Ларису, мне видно её красивые ступни, лобок с волосами и кончики грудей. Любуюсь. Приподнялся Игорь Степанович, подсунул побольше подушек под спину, поставил на тумбочку опустевший стакан, и... продолжил чтение. Лариса лежит даже без подушки под головой. Пошевелилась. Чуть согнула ногу, но это не для меня — для удобства. Колени болят с каждой минутой всё больше, собираюсь громко заявить об этом, и будь что будет. Отвлекаюсь, Лариса поглаживает свою грудь, играет с кончиками сосков. Я вытягиваю шею и убеждаюсь, что тёмные вишенки укрупнились, отвердели и вытянулись — эта картина меня захватывает, я даже забываю про свои колени. Зато вспоминаю ...  Читать дальше →