Хроники Пустошей. Часть 6: Жажда жизни

рукой за больной бок, я поднялся с колен и зашёл в море. Зайдя в воду по пояс, я услышал за спиной рёв мотоциклов, и ускорил шаг. Живя рядом с морем, я научился не только хорошо плавать, но и надолго задерживать дыхание под водой. Второй навык в данной ситуации был особенно ценен, т. к. именно от него сейчас зависело смогу ли я выжить или умру. Добравшиеся до берега преследователи, среди которых была и Элис, не стали заходить в воду.

— Тебе некуда деваться, придурок! Если ты сейчас же повернёшь назад, тебе ничего не будет! — крикнула она мне вслед.

Не поверив её обещаниям, я поплыл прочь от берега.

— Ты сам этого хотел, придурок! Прикончите его! — приказала Элис своим подручным.

Только я ушёл с головой под воду, как по водной поверхности прошлись автоматными очередями. К счастью, ни одна из пуль меня не задела. Опустившись на самое дно, и едва не запутавшись ногами в водорослях, я поплыл, но не вперёд, а вправо, стараясь отплыть от корабля как можно дальше. Я знал наверняка, что Элис не поверит, будто я утонул, пока не увидит моё тело своими глазами, и скорее всего прикажет своим верным псам прочесать берег. Возможно даже отправит небольшой отряд на противоположный берег. Стараясь не паниковать раньше времени, я упорно плыл вперёд. Находясь под водой так долго, насколько это было возможно, я уже собирался всплыть на поверхность, и пополнить запас кислорода, но в самый последний момент заметил, как кто-то посветил мощным фонарём в то место, где я собирался всплыть.

Пришлось задержаться под водой ещё на десять секунд, и эти секунды показались мне вечностью. Едва свет с поверхности воды исчез, я тут же вынырнул, и стал жадно хватать ртом воздух. Мысль о том, что стоявшие на суше мотоциклисты снова посветят в мою сторону, и заметят рябь на воде, пришла мне в голову слишком поздно. К счастью, ангельским терпением головорезы Элис не отличались. Никого не найдя, головорезы вновь уселись на своих железных коней и поехали дальше. Только после того как они отъехали достаточно далеко, я поплыл к берегу. Выбравшись на сушу, и отдышавшись, я побрёл в сторону видневшегося вдалеке грота. Особыми иллюзиями я себя не тешил. Элис будет продолжать поиски до тех пор, пока не найдёт меня или хотя бы мой труп. Тайна о местонахождении главной базы Мясников должна была умереть вместе со мной прежде, чем я успею ей с кем-нибудь поделиться.

Бен

Я уже практически успел заснуть, когда прямо на меня грохнулся чей-то труп. Выбравшись из-под покойника, коим оказался друг здоровяка, я посмотрел вверх. Стоявшая над ямой Синтия сбросила вниз лестницу. Вместо короткой рваной юбки, на ней теперь красовались армейские штаны.

— Быстрее поднимайся. У нас мало времени, — приказала она, и не став ждать пока я выполню её приказ, отошла от края ямы.

Упрашивать меня дважды ей не пришлось. Выбравшись наружу, я заметил как вышедшая из землянки Синтия, на плече которой висел автомат, тащит к яме второго покойника, на котором не было штанов.

— А ты оказывается, страшный человек, — сказал я совершенно серьёзно.

— Скажи ещё что тебе их жалко! — огрызнулась Синтия, поправляя едва не упавший автомат.

— Ни капельки. Ты ведь не всех их прикончила?

— Только этих двух свиней. Лейтенант проспал всю заварушку, а парни ушли на разведку. К тому моменту, когда они вернутся, нам лучше убраться отсюда подальше.

Для женщины, только что убивший двух человек, Синтия вела себя на удивление хладнокровно, от чего мне стало даже немного не по себе. Предположив, что кроме пьяного дезертира, в землянке есть что-то ценное, я направился было к домику, однако Синтия преградила мне путь.

— Для мародёрства нет времени. Уходим, — настойчиво напомнила она.

— Эти парни забрали все наши вещи и машину. Не знаю как ты, но я рассчитываю на компенсацию, — возразил я, не понимая к чему вся эта торопливость.

— Я знаю где сейчас наша машина. Все припасы скорее всего тоже на месте, — заверила меня Синтия.

Я хотел было поспорить, однако сильное жжение в груди и начавшая зудеть рука дали понять, что для споров сейчас не самое подходящее время.

— Ладно, показывай дорогу, — всё же согласился я, почёсывая забинтованную руку.

По словам Синтии, у дезертиров был тайник в двух километров от землянки, где они и спрятали нашу машину, а заодно и ещё какое-то барахлишко. Когда я попросил Синтию выдать мне оружие, грудастая какое-то время размышляла, но в конечном итоге всё же выдала мне пистолет с полной обоймой. Едва мы двинулись в путь, зуд усилился. Разматывая бинты, я заранее был готов к тому, что увиденное мне не понравится, и не ошибся. За то время, пока я сидел в яме, моя рука почти полностью почернела, а вены взбухли, расчертив её багровыми полосами. Выглядело это до боли жутко, и ничего хорошего не предвещало. В скором времени впереди показался холм, за которым мы и попали в засаду этим утром. Но не успели мы добраться до холма, как услышали выстрелы и чей-то крик. Я резко остановился, достал пистолет и присел. Синтия же схватилась за автомат, и побежала проверять что там творится. Едва она скрылась из виду, как меня начало знобить. Чувствуя, что дальше будет только хуже, я посмотрел на пистолет. Малодушная мысль покончить со всем этим и пустить себе пулю в голову была соблазнительной, но что-то удерживало меня от того чтобы претворить её в жизнь.

«Не так и не сейчас!» — решил я, а затем размахнулся, и выбросил пистолет в траву.

Вернувшаяся через пару минут Синтия сообщила, что стрелял паренёк-снайпер и мальчик для битья, возвращавшиеся обратно к своим. Будучи окружённый пятью упырями, дезертиры пошли на корм плотоядным монстрам, хотя и успели забрать с собой на тот свет пару тварей. Приняв информацию к сведению, я хотел было подняться на ноги, и продолжить путь, однако новая вспышка невыносимой боли не позволила сделать этого. По сравнению с тем, что я чувствовал сейчас, приступы в яме казались лёгким эротическим массажем. Это был самый настоящий ад! Я будто горел в огне, в то время как что-то разрывало меня изнутри. Боль была настолько сильной, что мне пришлось прикусить руку до крови, чтобы не закричать. Должно быть именно так себя чувствуют больные раком, оставшиеся без обезболивающего. Мне хотелось немедленно умереть, лишь бы прекратить эту боль, но всё что я мог сделать, так это с трудом шевелить руками. На то, чтобы просто подняться на ноги, у меня просто не было сил. Синтия с беспокойством поглядывала за моими страданиями, но что-либо предпринимать не торопилась. Увидев валявшийся в сторонке пистолет, я тут же пополз к нему. Перехватившая мой взгляд Синтия обогнала меня медленной вальяжной походкой, и подобрала пистолет.

— Давай расставим все точки... — начал было я.

— Да пошёл ты, — равнодушно сказала она, убирая пистолет за пояс.

— Не будь стервой! Если ждёшь, что я начну тебя умолять...

— Ничего я от тебя не жду, но стрелять всё равно не буду. Выстрел услышат упыри, а встречаться с ними мне что-то не очень хочется. Да и вообще, патроны надо экономить, — мстительно проговорила она.

Я сжал руки в кулаки, жалея, что не перестрелял всю эту чёртову семейку при первой же встрече.

— В твоих же интересах прикончить меня прямо сейчас, потому что если я выкарабкаюсь, ты сама будешь умолять меня о смерти! — процедил я сквозь зубы.

Синтия усмехнулась.

— Выкарабкаешься? Ты хоть сам то в это веришь? — спросила она с издевкой.

Понимая, что сыпать угрозами бессмысленно, я решил сменить тактику.

— А Эмма точно твоя родная дочь? Просто вы с ней совсем не похожи, и я сейчас говорю совсем не о внешнем сходстве. Ты — тупая фригидная сука, а Эмма девчонка с огоньком. Сосёт так классно, что забываешь обо всём на свете!

— Заткнись, ублюдок! — повысила голос Синтия.

Видя, что мне удалось задеть её за живое, я продолжил:

— Да ладно бы только сосёт, так она ещё на члене так скачет, будто...

Поток желчи был прерван ударом прикладом по лицу, от которого я потерял сознание. Провалившись в забытье, я перенёсся назад в прошлое, вновь оказавшись в опостылевшем отчем доме. Вернувшийся на ночь глядя отец, от которого несло так, будто он искупался в цистерне с выпивкой, в который раз попытался научить меня уму разума. Только на этот раз ему этого не удалось. Не знаю как так вышло, но я прикончил этого ублюдка в считанные секунды, и сделал это голыми руками. Которые, к слову, на человеческие руки были не слишком похожи. И только я перевёл взгляд на потрескавшееся зеркало, желая посмотреть в какое чудище превратился, как сон прервался. На дворе стояла поздняя ночь, и холм, ставшей моей спальней на последние часы, ярко освещал свет луны. Чувство, будто меня разрывают на части, тоже бесследно исчезло. Синтии поблизости не было, однако место грудастой предательницы заняли десятки упырей, окруживших меня со всех сторон. Непонятно почему, но разрывать меня на части они не торопились. Видимо брезговали, что и неудивительно. Вглядываясь в их уродливые лица, я вместо страха испытывал лишь раздражение.

— Чего уставились, ублюдки? Пошли вон! — яростно прокричал я, зачерпнул горсть земли, и бросил в уродливую морду ближайшей твари.

К тому, что упыри меня послушают, и начнут расходиться, я оказался не готов. Появившаяся догадка показалась мне совсем уж безумной.

— Стоять! — громко крикнул я.

Все как один монстры остановились, и посмотрели на меня.

— Ты! — указал я пальцем на одного из упырей. — Подойди ко мне!

Монстр послушно выполнил мой приказ. Мысль о том, что я по-прежнему валяюсь в отключке, и вижу сон, показалась мне самой правдоподобной. С какой стати плотоядные уродцы стали выполнять мои приказы? Разве такое возможно? Впрочем, одного взгляда на грудь, покрытую какими-то чёрными пятнами, хватило, чтобы понять что определение уродец в данный момент применимо и ко мне. Хотя боль отступила, и я вновь чувствовал себе нормально, глупо было надеяться, что всё закончилась. Отравившая мою кровь дрянь рано или поздно убьёт меня, а даже если не убьёт, то уж точно сведёт с ума. Но до тех пор, пока этого не произошло, я был полон решимости вдоволь попользоваться возможностями нового дара.

КОНЕЦ ШЕСТОЙ ЧАСТИ