Воскресное утро. Перевод с английского

его проигнорировать это требование. Он даже бросил туда коробку с патронами.

С автоматом в кармане я собрал чемоданы и вышел из номера. Я решил, что так или иначе не вернусь в казино.

Я был в мрачном настроении, когда готовился. Увидев, сколько снега выпало за ночь, мое настроение стало еще мрачнее.

Я осторожно подъехал к гнезду Кавендиша, радуясь цепям на шинах. Я решил припарковаться за поворотом дороги, чтобы он не заметил мой внедорожник. Следов шин на дороге я не заметил; если предположить, что Кавендиш вчера вечером уехал домой, он всё ещё должен быть там. Дым, поднимающийся из его трубы, придал мне ещё больше уверенности в том, что я правильно рассчитал время.

Несмотря на то, что до его дома было всего сто ярдов, подъем на холм был трудным из-за снега. Я задыхался, когда добрался до его дома и спрятался за деревьями.

Охранная система дома выглядела неплохо, но после работы на стройке я кое-что знал о том, как она установлена и как взломать её, не вызывая тревоги. Это заняло у меня всего пару минут работы с монтировкой и отвёрткой, которые я захватил с собой. Затем я глубоко вздохнул. Время пришло.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Окно, которое я взломал, открылось в незанятую гостевую спальню. Ещё лучше было то, что ковёр на полу заглушал мои шаги. Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул в длинный коридор. Свет шёл с одного конца, и я направился в ту сторону.

Дойдя до конца устланного ковром коридора, я заметил Кавендиша, который сидел за обеденным столом и просматривал какие-то бумаги. Но когда я вошёл в гостиную, половица скрипнула, и он вскинул голову. Он вскочил на ноги, но я направил на него пистолет и приказал оставаться на месте.

Когда я подошёл достаточно близко, чтобы он мог меня разглядеть, его лицо расплылось в дерзкой ухмылке. — Ну-ну, Энди Салазар. Ты последний человек, которого я ожидал здесь увидеть.

— Брось, Кавендиш, — прорычал я. — Я знаю, что ты взорвал лодку, и знаю, как ты это сделал.

Он просто уставился на меня, и я продолжил, пытаясь поколебать его уверенность.

— Конференц-связь была простой: с мобильным телефоном ты мог ответить на этот звонок из любого места, и твои коллеги никогда бы не узнали.

— Выяснить, как ты подделал видео из офисного здания, было сложнее, пока я не пошел туда и не увидел центральные поворотные окна. Не многие люди понимают, как легко их открыть, если знать трюк.

Я увидел, как в его глазах мелькнул огонёк, и подумал, что, возможно, добрался до него. — Добраться до яхты, должно быть, было проще простого. Вероятно, тебя ждала моторная лодка.

— Нет, — сказал он высокомерно, — это был скутер — ещё быстрее и легче спрятаться. А поскольку на мне был гидрокостюм, меня никто не узнал.

— Но зачем ты это сделал? У тебя уже было состояние — сколько же нужно?

Теперь настала его очередь сердито нахмуриться. — Вот тут ты ошибаешься, Салазар. Все деньги были на имя Мии. Она настояла на брачном контракте, когда мы поженились, и использовала его, чтобы держать меня на коротком поводке. Я хотел её смерти почти так же сильно, как её денег.

Затем его улыбка вернулась и стала ещё шире, чем раньше. — Конечно, деньги были не единственной вещью, которую я хотел.

В этот момент я почувствовал, как дуло пистолета упёрлось мне в шею. — Ты проживёшь намного дольше, если положишь пистолет на пол, — прошептал голос позади меня. В отчаянии я наклонился и положил автомат на пол. — Пни его, — последовала команда, и я ногой отодвинул его от Кавендиша. По крайней мере, он не будет иметь его под рукой.

Бандит попятился от меня и начал кружить по комнате, оказавшись рядом с Кавендишем. Увидев длинные светлые волосы, я выругался на собственную глупость. — Чёрт! Я никак не думал, что она всё ещё может быть здесь.

Кавендиш ухмылялся от уха до уха. — Ты всё ещё не понимаешь, Энди?

Он подтолкнул блондинку локтем, и она потянулась к голове другой рукой и начала теребить волосы. Через минуту она схватила свои золотистые локоны и полностью стянула их с головы, обнажив короткие черные волосы в пикси-стрижке.

— О Боже... Фелиция! — Ахнул я, едва не пошатнувшись от этого зрелища.

Она улыбнулась Кавендишу. — Видишь, Дон, я же говорила тебе, что это хорошая маскировка.

Я был в шоке. — Ты всё время была частью этого? — Недоверчиво спросил я.

Она торжествующе посмотрела на меня. — Как ты думаешь, кто подсыпал тебе двойную дозу Амбиена в завтрак в воскресенье утром? Кто, по-твоему, увеличил мою страховку, чтобы создать для тебя мотив? Как ты думаешь, кто добавил ещё больше Амбиена в коктейль, который я приготовила для этой сучки Мии, чтобы она не доставляла нам никаких хлопот, когда Дон выйдет к лодке?

Теперь Кавендиш хвастался. — Это было так просто. К тому времени, как я добрался до яхты, Мия уже заснула, так что мне не составило труда взвалить её на борт и сбросить. Потом я установил бомбу в моторный отсек, и мы с Фелицией убрались оттуда к чёртовой матери. Я высадил её в бухте, где нас ждала машина, потом вернулся в Кристал-Ривер и проскользнул в здание так, что никто ничего не заметил. Взрыв объяснил исчезновение женщин, а улики против тебя сняли с меня подозрения.

Пытаясь понять, о чем они говорят, я пробормотал: — но это значит, что всё это так и должно было случиться...

— О да, мой дорогой муж, — прервала меня Фелиция. — Мы полюбили друг друга вскоре после того, как я начал заниматься пиаром для «Парадизо». Когда Дон рассказал мне о своей проблеме с Мией, мы начали искать способы справиться с ней. Мы решили, что несчастный случай в море — идеальный способ избавиться от неё и позволить одновременно мне исчезнуть, — самодовольно сказала она. — О, — добавила она, — и предварительный просмотр был моей идеей. Это здорово сработало, чтобы затащить тебя на курорт, где мы смогли всё провернуть.

Я был ошеломлен. — Но почему, Фелиция, почему ты так поступила? Я думал, что мы счастливы вместе. Ты так любила меня на курорте. Как ты могла это сделать?

Её лицо вспыхнуло, а в глазах появилось дикое выражение. Почти маниакальным голосом она закричала: — Ты знаешь, почему. Я уже говорила тебе: я никогда больше не буду бедной!

Я отшатнулся от её горячности. Я никогда не понимал, насколько глубоко детство исказило её характер.

К Фелиции, казалось, вернулось самообладание, она подошла и обняла Кавендиша. — Теперь, когда Мия убралась с дороги и все думают, что я мертва, нам больше никогда не придется беспокоиться о деньгах. Я люблю его, и мы можем быть вместе вечно.

— Нет! — крикнул голос из коридора, и я с удивлением оглянулся, увидев стоящую там Джину. В розовом комбинезоне она выглядела очень молодо, но пистолет, который она держала в руке, был настоящим.

Пистолет Фелиции метался между мной и девушкой, как будто она не могла решить, кто представляет большую угрозу.

По лицу Джины текли слезы. — Это неправда, — крикнула она Фелиции. — Дон любит меня. Он обещал мне, что разведётся с Мией и мы сможем быть вместе.

Я изумлённо уставился на неё. — Дон был твоим парнем?

Но её внимание было сосредоточено исключительно на Кавендише. — Ты сказал, что любишь меня, ты обещал...

Усмешка Кавендиша вернулась. — Разве я говорил, что люблю тебя, Джина? Боюсь, я использовал небольшую поэтическую вольность.

— Но ты же был со мной, ты давал обещания, — запротестовала Джина, уже всхлипывая.

— О, моя дорогая, ты уже должна знать, что мужчины готовы на всё, лишь бы соблазнить молодую женщину. В то время как я наслаждался нашим флиртом, то, что я действительно хотел, было твоими навыками — или отсутствием таковых — в качестве адвоката. Я держал тебя в бизнесе с юридической работой для «Парадизо», чтобы ты была рядом, чтобы представлять старого доброго Энди после того, как я убедился, что ни один другой адвокат не будет этим заниматься. Я полагал, что после того, как ты провалила работу в «Парадизо», наш мальчик будет осуждён на основании косвенных улик. Но ты даже это не смогла сделать правильно, не так ли? Нет, ты просто глупая, незрелая маленькая девочка.

При этих словах боль Джины сменилась яростью, и она закричала: — Не называй меня маленькой девочкой! — Наверное, она нечаянно нажала на курок, потому что раздался оглушительный грохот, и в центре груди Дона Кавендиша распустился красный цветок. Он дотронулся до крови и с удивлением посмотрел на неё, затем опустился на колени и упал лицом вниз.

Фелиция закричала и выстрелила, попав Джине в плечо, заставив её развернуться. Вторая пуля вонзилась Джине в спину и сбила её с ног. Вряд ли она сможет встать после этого.

Фелиция повернулась и опустилась на колени рядом с Доном, плача и тряся его. Я решил, что это мой единственный шанс, и побежал к ней. Фелиция, должно быть, услышала мои шаги, потому что встала, развернулась и выстрелила в меня. Но она опоздала: я уже скользил по полу в футбольном прыжке. Когда я скользнул в неё, мои тяжёлые ботинки ударили её по колену. Её лицо приняло испуганное выражение, когда она подпрыгнула в воздухе, тяжело опустившись на плечо, голова ударилась о пол достаточно сильно, чтобы оглушить её.

Я вскочил на ноги и отшвырнул от неё пистолет. Когда она пришла в себя, боль от разбитого колена, должно быть, поразила её, потому что она взвыла в агонии и схватилась за ногу. Я увидел неудобный угол, под которым согнута нога, и решил, что самое лучшее, на что она могла надеяться, — это порванные связки. Я знал, что она не сможет ходить в ближайшее время.

Я бросился к Джине, чтобы посмотреть, могу ли я помочь, но пульса на её шее или запястье не было, поэтому я позволил её скрюченному телу упасть обратно на пол. «Бедная маленькая Джина, какая жалость», — с грустью подумал я.

Я вернулся к Фелиции и остановился, глядя на неё сверху вниз. Сквозь слёзы она протянула руку, чтобы схватить меня за штанину. — Помоги мне, Энди, — взмолилась она. — Помоги мне, Корасон.

Я выдернул штаны из её рук. — Слишком поздно, Фута, — сказал я с усмешкой. Потом достал мобильник и набрал 9—1-1. Дав телефонистке адрес, я сказал, что ей лучше послать не только «скорую», но и полицию. — Произошло двойное убийство, — сказал я и заверил её, что буду ждать, чтобы впустить их в дом.

Потом я сел перед окном и стал смотреть на большие хлопья мокрого снега, мягко падающие на озеро. Пейзаж был прекрасен, но я предпочитаю песок и океан.

Я сунул руку в другой карман и вытащил миниатюрное записывающее устройство, которое купил в Рино. Потребовалось всего несколько щелчков кнопок, чтобы убедиться, что на нём запечатлено всё, что произошло. Я положил его на стол, чтобы отдать полиции.

Рыдания Фелиции отвлекли меня, и я посмотрела на неё. Если бы это случилось на одном из матчей нашей лиги, мы бы завернули её колено в лёд, чтобы попытаться уменьшить опухоль. «Нет, — подумал я про себя, — оставлю это профессионалам.»

При мысли о футболе ко мне вернулось воспоминание, и я чуть не рассмеялся вслух. «Доминго, — подумал я, — ты ошибался насчёт того, что я бойскаут. Этот удар наверняка принёс бы мне полноценную красную карточку.»