Блондинка (перевод с английского). Часть 1

Я сделал еще один краткий комментарий о том, что если ей понадобится помощь по ИТ, звонить нужно именно мне, а затем попрощался и повернулся к своему столу. Я изо всех сил старался быть теплым, гостеприимным и безопасным.

К моему удовольствию, я услышал, как Ирэн сказала Томми, когда они шли по коридору:

— Джек — такой шутник, но на самом деле — отличный парень.

Я плюхнулся на стул и глубоко вздохнул. Встреча с Томми произвела на меня такое же впечатление, как и в первый раз. Она была ТАК сексуальна, что я не мог рационально это объяснить. Если бы она вернулась в холл и прошептала: «Уходи с работы прямо сейчас, я отвезу тебя домой и я заставлю тебя рыдать», я стал бы безработным примерно через пять секунд.

Но я тут же вспомнил подслушанный разговор, абсолютное страдание Томми от того, что ее рассматривают не более чем как сексуальный объект, и был полон решимости показать ей, что я — парень другого типа. Возможно, я никогда не стану кем-то, кроме случайного друга, но собирался попытаться быть самым добрым и самым безопасным другом, каким только мог быть.

Офис Бена находился на другом конце этажа от моего, поэтому я больше не видел Томми ни в тот день, ни в следующий. Я дождался ее третьего дня на работе, полагая, что к тому времени она будет чувствовать себя немного менее подавленной, и около 11:00 спустился к столу помощника Бена.

— Привет, ты ведь Томми, верно? — спросил я, как будто не совсем помнил ее имя. — Я — Джек, из ИТ. Как дела?

Ее улыбка была дружелюбной, но настороженной, и я почти слышал ее мысли. Но мы довольно дружелюбно поболтали с минуту или две.

Потом я сказал:

— Есть очень хорошее место, где можно, если захочешь, пообедать, под названием Армандос Овер на Флетчер-авеню, всего в паре кварталов отсюда.

Я увидел, как ее настороженный взгляд стал глубже, а брови начали сдвигаться, и прежде чем она смогла ответить, быстро добавил:

— О, извини! Это вышло не так. Я не хотел, чтобы это звучало, будто я приглашаю тебя на свидание. Есть группа из шести или семи человек, которые едят там практически каждый день — Хэнк Олсон, которого ты встретила, и две женщины, которые работают с ним в отделе маркетинга, а иногда приходит Ирэн и еще несколько человек. Мы бы хотели, чтобы ты присоединилась... но только если у тебя нет других планов.

Она заметно расслабилась и после нескольких секунд размышлений сказала:

— Вообще-то, звучит неплохо. Я не так хорошо знаю эту часть города.

— Отлично! — сказал я. — Обычно мы встречаемся у лифтов около 12: 15. Тогда увидимся?

— Хорошо, — сказала она, одарив меня чудесной улыбкой. Я вернулся в свой офис с чувством, что начал хорошо.

***

Томми ходила обедать с нами почти каждый день, и через пару недель она вписалась в нашу группу. Поначалу она была застенчивой, говорила не много, но смеялась над взаимными поддразниваниями и шутками, которыми перебрасывались другие, а по мере того как она начала чувствовать себя более комфортно, перестала сдерживаться, и время от времени тоже подкалывала или вышучивала.

Только одно беспокоило меня, хотя, казалось, никто об этом не подозревал: все мужчины в группе превратились вокруг нее в настоящих кобелей. Морти и Тед из бухгалтерии с трудом сдерживали язык. Даже Хэнк Олсон, который был настолько счастлив в браке, насколько это возможно для мужчины, осторожно посматривал на нее, когда думал, что никто этого не видит.

Поскольку мы все хорошо знали друг друга, открытого флирта не было — просто было бы странно неуместно подкатывать к кому-то в этой обстановке — но другие парни явно испытывали такое же вожделение к Томми, которое почти ошеломило меня, когда я впервые увидел ее.

Что до меня, чувства никуда не делись, но они резко изменились, из-за того что я подслушал в тот день в закусочной. Мне было жаль ее — симпатичного, дружелюбного и милого человека, который ничего не мог сделать с тем, как реагирует на нее мужская половина мира. Она абсолютно НИКОГДА не флиртовала, любые ее поддразнивания касались работы или мелочей типа того, что кто-то надел одновременно синий и коричневый носки, как это однажды сумел сделать Морти.

Она, должно быть, очень хорошо знала, что чувствовуют мужчины в группе. Мне было интересно, заметили ли это и женщины, а однажды я подслушал, как Ирэн и Линн тихо разговаривают у кулера.

— Я просто не понимаю, что в ней такого особенного, вот и все, — прошипела Линн. — Я думаю, она хорошенькая, но почему у каждого парня член завязывается узлом?

Линн было сорок два года, она была незамужней и немного походила на гарпию. Ирэн успокаивающе ответила:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Линн, но не вижу вины Томми. Она дружелюбна, но одевается исключительно консервативно, и я ни разу не видела, чтобы она хоть раз флиртовала с кем-либо из них. Ты замечаешь, как она всегда сидит сбоку от стола, лицом к стене, чтобы ей не приходилось смотреть на каждого парня, который подходит к столу?

Линн неохотно согласилась, и когда я проходил мимо, они заговорили о другом.

Пару дней спустя я вошел в мужской туалет и обнаружил, что Морти и Тед моют руки бок о бок, и было очевидно, о ком они говорят.

—... просто не могу поверить, как сильно она меня заводит. Как будто я никогда раньше не видел женщину, бога ради!

— Я знаю, — согласился Морти. — Это почти сбивает с толку. Тебе повезло?

— Нет. Она всегда вежлива, но четыре раза отказала мне. Ни ужина, ни кино, ни прогулки после работы — нет. Может, она — лесбиянка!

Они оба усмехнулись, и Морти сказал:

— Господи, неужели я зря трачу время?

— Привет, Джек, — сказал он, обращаясь ко мне, — тебе тоже не повезло с Томми?

— Нет, — небрежно сказал я, — я не приглашал ее на свидание. Должен признать, она довольно хорошенькая.

— Хорошенькая?! Она — ходячая поллюция! — почти закричал на меня Тед. — Она — самая горячая фигня, которую я когда-либо видел. Боже, да я бы в любой день вымыл ей трусики своим ртом.

Я засмеялся и сказал:

— Спасибо, что поделился этой идеей, Тед. Может, тебе стоит предложить ей, и она сэкономит на счетах за стирку.

Когда я вышел из мужского туалета, они все еще говорили о ней.

***

Тот факт, что я старался быть хорошим парнем, позволить Томми увидеть, что мужчина может быть дружелюбным и теплым, не делая все возможное, чтобы залезть ей в трусы, не означал, что я не хотел залезть туда.

Но со временем это несколько изменилось. Она не стала менее сексуальной, но через несколько недель я привык к ней, и чувство отчаянной похоти уже не так сильно затрагивало меня.

На самом деле, все больше и больше я ловил себя на том, что думаю о том, какой хороший человек Томми, какой внимательной и милой она оказалась, и как мне нравится просто находиться рядом с ней. Чувствовал бы я себя так, если бы она была непривлекательной? Я не раз задавал себе этот вопрос, но так и не нашел ответа.

Я заметил, насколько внимательной и сочувствующей была она, когда внезапно умерла мать Ирен, с какой охотой она прервала свою работу, чтобы пригласить Ирен на чашку кофе. И насколько терпеливой была она с Конни, чьи многословные рассказы о ее парне иногда угрожали захватить все наши групповые обеды. Судя по всему, Конни встречалась с парнем, который «не мог взять на себя обязательства», как любят говорить женщины, а она часто заливала нам в уши о нем.

Более чем один раз Тед, Морти или я были готовы сказать: «Довольно, Конни! Брось этого парня или выйди за него замуж, в конце концов», но Томми слушала и сочувствовала... она всегда каким-то образом заставляла Конни чувствовать себя лучше, в то время как остальные из нас в значительной степени теряли терпение.

Прошло почти семь месяцев, после того как Томми пришла работать в Минестру, прежде чем я начал серьезно задумываться о том, чтобы пригласить ее на свидание. Я чуть не ...  Читать дальше →