Знахарь поневоле. Глава 5

можно, даже в мыслях не было... — Забормотал он.

— Вот и ладно. — Кивнул Ерофеич. — Вот и ладно. На том и порешим. В лес, да на речку спокойно ходите... До поры.

Мужики облегченно вздохнули. А Ерофеича-то местные похоже опасаются, если не сказать побаиваются.

Сзади хихикнули. Макс оглянулся и успел заметить, как звучно клацнули ровненькие, беленькие зубки Веронички вслед удаляющимся и опасливо оглядывающимся мужикам. Макс не был уверен слышали ли они этот звук но шагу точно прибавили.

— Ладно паря, в дом пошли.

Они вошли в дом вдвоем, Вероничка тихой сапой растворилась где-то в зарослях сирени по пути к крыльцу.

К этим спонтанным исчезновениям пацанки Макс начал уже привыкать помаленьку. Хотя беспокойство за непоседливую девчонку не покидало.

— Не волнуйся за нее, паря. Лес ее дом.

В доме Ерофеич указал Максу на лавку рядом со столом и порывшись на полке достал какой-то продолговатый предмет завернутый в небольшую тряпицу. Отряхнув сверток старик протянул его Максу.

— Держи паря. Тебе точно пригодиться. Мандрагор то искать не раздумал? Вижу, что не раздумал. Ох бабы, бабы... Наворотят делов по дури своей бабьей, а ты опосля расхлебывай. И добро, ежели расхлебать удастся. А, коли нет? Тогда, что? Эх дуры, дуры... А, без них никак. Без Ладушки и жизнь не в радость... — Ерофеич бросил взгляд на портрет Марфы, вздохнул и тяжело опустился на лавку напротив Макса. Он, как будто сразу, вмиг постарел и осунулся.

Макс осторожно развернул тряпицу и перед ним предстал потемневший от времени, весь покрытый резной вязью таинственных рун деревянный нож.

Макс бережно, едва касаясь, провел пальцем по деревянному лезвию, на удивление теплому и как ему показалось даже живому. И острому.

Макс вздрогнул и отдернул ненароком порезанный палец. Правда видимо он сделал это не достаточно быстро или тому была иная причина, но несколько капель его алой крови все-таки упали на поверхность ножа и тут же впитались в темное дерево.

Макс засунул порезанный палец в рот и уставился на довольного Ерофеича.

— А чем ты мандрагор брать собираешься? Вот. Нож из дуба векового, в семи водах омытый, на семи ветрах высушенный. Сам делал. Ох и намаялся я с ним в свое время... Однако ж без него в нашем деле никак... Травы только им брать надо. Признал он тебя. Хорошо это.

— Вот про «в нашем» и про то, какие такие дела меня ждут, хотелось бы поподробнее... В деталях.

— Мне, что все тебе разжевать, да в рот положить? Не малой, сам разберешься. Одно запомни паря, моих держись крепко, они не предадут. Ладно, чего рассусоливать-то... Пора мне, мочи уже нет... Притомился я чегой-то сегодня. Дай-ка руку паря.

Макс протянул старику руку и тот крепко ухватился за нее.

Вспышка яркая, как тысяча солнц... И темнота.

Сердце замерло и волна леденящего холода сковала тело. И тут же схлынула неизвестно куда. Сердце вновь забилось в пусть и учащенном, но вполне привычном ритме.

Марина вытерла ладонью мгновенно выступившую холодную испарину со лба. Цифры на экране монитора расплывались и норовили покинуть свои законные места.

Что же за день то такой? Как с утра пошло все наперекосяк, так и сейчас...

Утром Марина проснулась в холодном поту, с колотящимся сердцем... А все этот сон...

Марина непроизвольно сунула руку себе между ног... Там все было мокро. Это сколько же из нее натекло?

Ей срочно надо к Максу, ведь недаром ей сменно он приснился, а не Олег.

Она помнила каждое его прикосновение, каждое движение. sexytales И даже это его «Сука» плевком брошенное ей в лицо завело ее еще больше. Он имеет полное право называть ее так. Потому, что она сука и есть.

Ей надо к нему. Он должен, ее выслушать. Потом пусть сам решает, что с ней делать... Это его право, дать ей шанс все исправить или нет, но выслушать ее это его обязанность.

Жаль, что в тот день это не получилось... А может и наоборот, хорошо, что не получилось, сгоряча могли и дров наломать.

В памяти опять всплыл ТОТ день.

Когда Олег ушел Марина еще долго пыталась дозвониться мужу. Она засыпала его СМСками и все безрезультатно. Молчание. Телефон Макса был либо выключен, либо он попросту не брал трубку. И тогда, отчаявшись достать его самостоятельно она позвонила Наташке. Та сразу поняла, в чем дело и обещала помочь если получиться...

Получилось. Скоро Наташка перезвонила и сообщила, что дело выгорело и Макс с Данькой сидят на кухне и бухают по-черному и как только Данька доведет Макса до необходимой кондиции Наташка уложит его баинки. А вот уже завтра Марина сможет спокойно приехать и забрать своего мучимого тяжким похмельем благоверного.

Вот тогда-то Марину немного и попустило. Наташкин план показался ей вполне разумным и правильным. Она даже почти успокоилась, в душе поселилась уверенность, что все скоро наладиться, что она сможет объяснить мужу, что она конечно же виновата но ведь ничего непоправимого не произошло. Главное, что она по-прежнему любит его, Макса, что никто другой ей больше не нужен. И Макс ее тоже любит... А значит вместе они смогут пережить и это испытание.

Она не собиралась ждать до утра, она прекрасно подождала бы на кухне у Лапиных, пока этот алкаш проспится и уж тогда бы она взяла его в оборот тепленького и страдающего от похмелья...

План был хорош... Но, не выгорело. Скоро Наташка перезвонила и извиняющемся голосом сообщила, что ее охламон ляпнул Максу что-то не то и тот взбрыкнув ушел, куда глаза глядят...

И опять началось томительное ожидание.

Марина сидела в темноте, когда пилюкнувший телефон сообщил что абонент Макс снова в сети.

Наконец-то. Соизволил... Уши ему оборвать, гамадрилу. Разве можно, так над женой измываться? Уж лучше бы глаз подбил. Синяк и тоналкой замазать можно. Главное, чтобы вернулся.

Она набрала номер и подошла к окну.

В их машине, которую Макс любовно называл «Ласточка» зажегся свет.

Сообразив, что это значит, Марина как была в одном халате на голое тело и тапочках со всех ног бросилась к двери. Он был здесь. Совсем рядом... Только бы успеть, пока этот козел опять не сбежал...

Лифт как назло все не ехал, где-то высоко громыхая дверями.

Марина не стала ждать, пока он с самой верхотуры доберется до их четвертого этажа и выскочила на лестницу.

Держась за перила она бежала вниз по ступеням спеша не опоздать... Опоздала...

Когда она, выбегая из подъезда и путаясь в длинных полах махрового халата упала споткнувшись о порог разбив при этом о грязный асфальт руки в кровь и рассадив колени, машина уже отъехала довольно далеко и вот-вот должна была повернув за угол выехать со двора.

Марина не обращая внимания на боль в ободранных руках и сбитых коленях поднялась и, что было сил припустила за уезжающей машиной.

Она бежала разбрызгивая холодные, весенние лужи босыми ногами, тапочки соскочили при падении и теперь сиротливо мокли в большой, грязной луже.

И опять она не успела. Да и где ей было угнаться за машиной...

Запыхавшаяся Марина добежав до поворота за которым скрылась ее прошлая жизнь, остановилась и вытерла дрожащей, грязной рукой слезы льющиеся по щекам.

А слезы продолжали бежать из глаз смывая с нее грязь щедро смешанную ее кровью...