Кукловод. Крымский фронт. Часть 9

Вермахт быстро учится на своих ошибках — чтобы не мерзнуть, в Ровно теперь на швейной фабрике им шьют куртки типа фуфаек, на ватине, но длиной до середины бёдер и со множеством карманов. В Луцке валяют валенки — а то свои награды за зимнюю кампанию 41 года многие в шутку так и называли, мол медаль «Мороженное мясо». Горькая шутка для воинов Вермахта! А djn нам Монголия поставляет бараньи тулупы и, соответственно, в вагонах-рефрижераторах — баранье мясо! Бараний тулуп зимой ни с одной фуфайкой не сравнить!

Научились они, последователи мрачного тевтонского гения, успешно бороться бороться и с непробиваемыми КВ-1, используя вместо противотанковых «колотушек» 37 мм свои отличные зенитки, так называемые «ахт-ахт». Но и наши зенитки 85 мм тоже отличная вещь! Помню, читал в своём времени воспоминания одного зенитчика, так он за войну подбил всего один самолёт, а вот танков — 14 штук! Так что я еду в один хитрый полк за Симферополем — там две батареи этих длинноствольных «убийц танков».

Эти пушки стояли на хранении в складах, батальон охранял замаскированные склады НЗ. Но я как командующий фронтом прямо на складе написал требование и все восемь мощных «подруг», как их называли зенитчики, теперь готовились к перезду на линию фронта. Удача! И, выезжая на трассу Симферополь — Свевастополь, я ещё не знал, какой сюрприз меня ждёт. И это был полный шок! Но не для меня!

На просёлочной дороге из расположения складов вдруг нам навстречу чёрная «Эмка» и грузовик с будкой под тентом. Встали мы лоб в лоб и тут вылетает «орёл» в фуражке с сиреневым ферхом и, достав «Наган», орёт вовсю:

— Вы, шваль армейская, вон с дороги! Пока я вам яйца не отстрелил! Вон отсюда, портянки вонючие! На коленях будете ползать, шваль такая!

Я увидел, как мои парни сильно взбесились! И я от бешенства озверел! Вот твари, сидят в тылу, лепят липовые дела, расстреливают порой невинных, да ещё такое отношение к нам. Вот пьяная тварь! Мало того, что Сталин хитро установил, что при равных званиях оклады у особистов в два раза больше, так ещё и королями себя считают. И тут я во весь голос взревел:

— Парни, вперёд! Это немецкие диверсанты! Взять их!

Это конечно были не диверсы Вермахта, но тут лесополоса, место тихое и кругом пусто. Сейчас мы тебе покажем «шваль»! Через минуту этот наглый капитан валялся еле живой, рядом со своим шофёром, который был точно не живой. И двое гонористых охранников были вытащены из грузовика и сильно избиты нагайками казаков.

— Иванов, немецких диверсантов из «Шмайссера» в овраге. И дела сжечь! Быстро!

Из кузова с нашей помощью вылезли трое — бравый майор-артиллерист и две весьма симпатичные молодые женщины. Забрав всё оружие, мы загнали машины в лесополосу и посадили майора и женщин ко мне в «Додж». Треснули две короткие очереди в овраге и довольные Стёпа и Иванов залезли в БА-10. Иванов, подмигнув мне, громко доложил, что немецкие диверсанты ликвидированы. Вот документ главного — а зовут мерзавца Мелинсоном Яковом Изральевичем. Дела на приговорённых к расстрелу — сожжены!

Как оказалось, майора «сдал» Мехлис. Потирая своё лицо, всё в синяках, майор рассказал, как они выходили из окружения. Немцы тогда не успели замкнуть кольцо.

— А мы с танкистами, прямо на броне, рано утром 5 августа рванули на скорости, вышли к мосту через Десну, смяли с ходу охранение немцев и погнали на восток, вдоль шоссе Москва — Варшава. Прорвались, доехали до сборного пункта в деревне... Название у нее еще такое было... Дай бог памяти... Вспомнил! Деревня Амур. И с нами был генерал. Это генерал-лейтенант Качалов, командующий Двадцать восьмой армией. Мехлис потом еще накляузничал на Владимира Яковлевича — мол, предатель, сдался в плен. А генерал погиб четвертого августа при прорыве, рядом со мной... Вот брехло этот Мехлис — мол 30 июля сдался в плен, а 4 августа командовал прорывом!

Мы же с ним тогда выходили из окружения и привезли его, израненного, прямо в танке... Мехлис как нас увидел, так и взбеленился — а генерал-то и не предатель, руководил выходом остатков армии. И, когда Мехлис стал на нас орать и грозить «Маузером», мол предателя привезли, я в сердцах и выдал, что он сам настоящий предатель, ведь не разрешил атаковать 99 дивизии оборону немцев нам навстречу. Он бы меня сразу и пристрелил, да тут все горячие. из боя и автоматы в руках. Но оказалась тварь какая памятливая — увидев меня в Севастополе, сказал начальнику НКВД, что я перебежчик и предатель. Представляете, товарищ генерал, какая он сволочь!

— Предсталяю! Да я с этой подлой тварью каждый день воюю. Он бы и меня готов пристрелить, да рядом со мной всегда Стёпа с «MG» в руках и таким выражением своего скромного личика, что тот понимает — он переживёт меня на три секунды, — и мы тихо засмеялись.

— Товарищ генерал, не три секунды, а две. Но это если успеет выстрелить, — это уже Стёпа. Мы теперь засмеялись громче, представив — из «MG» с пяти метров...

Ладно, дам майору полк в 47 дивизии, сейчас его и мать родная не узнает. А с этими девушками совсем просто — они нагло отказали ему, целому капитану НКВД. Да он такой вонючий, товарищ генерал, да и у него по всему телу какие-то лишаи... Но тогда он сочинил на них дело — немецкие радистки. Да они медсёстры, а рацию и в глаза не видели. Нас чего и побили — мы ведь в рациях ничего не понимаем!

Так что мы заехали в Симферополь и пообедали в ресторане. И, пока я заказывал всем поесть, Стёпа мне такой пиар сделал. Мол, вам так повезло, это же «чёрный генерал», за ним, как за каменной стеной. А про то, что было в овраге — забудьте, дела ваши сгорели, особисты эти, подлые сволочи, погибли от пуль из немецкого автомата. Значит что — их убили такие подлые немецкие диверсанты И теперь всем вам нужно срочно выпить — это у вас второй день рождения! Запомните этот день!

Подхожу я к столикам, а девушки давай меня целовать и весь мундир слезами залили! Дошло до них, что я спас их от расстрела! Ну и выпили они крепко и уснули на заднем сиднии. И проснулись уже возле моего домика. Девушки мои искупали этих медсестёр, майора осмотрели и намазали мазью от синяков. как они им сочуствовали — ведь их уже везли на казнь. Вот так — невинных людей! Я потом спел под настроение, да прямо в во время ужина::

С берез, неслышен, невесом,

Слетает желтый лист.

Известный вальс «Осенний сон»

Играет гармонист...

Девушки сразу в слёзы — очень им понравилась песня. А Оля записала — в «Боевой листок». Но чтобы никто не грустил, я выдал анекдот. Рассказал я всем после третьей рюмки и совсем скромный анедот:

Вот встретились двое в ресторане, выпили крепко и сразу же угодили в постель. А утром состоялся между ними такой вот разговор. Он: «После того, что случилось, я, как очень благородный человек, просто обязан на тебе жениться, дорогая. «. Она спрашивает его, (одеваясь, испуганно): «А что случилось-то?» Хохотали все полчаса. Но главное, что обе девушки немного отошли! Одна девушка попросила меня ещё спеть...

И тут я обратил внимание, какая прелесть вторая спасённая девушка. Красивое лицо круглого типа, с чуть приподнятым кончиком узкого носа средней длины, невысокий пропорциональный лоб, волнистые светло-русые распущенные волосы, чуть ниже подбородка. Была одета в красивый новомодный деловой костюм из дорогого материала темно-коричневого цвета с еле заметным благородным блеском. Костюм состоял из узкой зауженной книзу юбки, плотно облегающей красивые бедра, средняя длина которой выставляла напоказ стройность и красоту ног, прикрытых чулками телесного цвета. Была обута в изящные полусапожки на средних тонких каблуках из высококачественной замши тоже темно-коричневого цвета. Застегнутый приталенный пиджак идеально подчеркивал талию, подтянутый живот и высокие, в меру крупные, груди. Из под пиджака была видна шелковая блузка бежевого цвета со стоячим воротником, расстегнутыми верхними пуговицами. Красивая шея притягивала внимание своей изящной формой, здоровой ...