Чувственная поездка в Петербург. Часть 13

лицом возбужденного члена Дениса. Он легонько ткнулся в ягодицы Алёны, словно просясь внутрь. Я взяла член рукой, с удовольствием ощущая его вздыбленность, и направила в лоно Алёны. Она охнула от наслаждения и стала в неистовстве покрывать поцелуями мое сокровенное место. Член словно пытался своими толчками приподнять Алену от моего лица все вверх и вверх, а я тянулась к нему и всё лизала набухший венами готовый вот-вот выстрелить ствол. Темп движений Дениса становился всё неумолимее. Наконец, после мощного толчка и вскрика Алёны мокрый от соков член выскользнул из лона и я приняла в свой рот пульсации спермы. Мы все расслабленно повалились на кровать.

Отдохнув от пережитого, Алёна благодарно поцеловала мужа. А потом и меня. Со словами:

— Ты была просто упоительна. Но давай условимся, что в следующих наших ласках моя очередь быть покорной тебе.

— Я согласна попробовать.

— Вообще-то, мы с Алёной планируем где-то в середине декабре приехать в москву на пару дней, — вставил Денис, — я надеюсь, ты найдешь для нас время?

— С восторгом найду! Вы очень дорогие мне люди и я вам так благодарна за ваше неприличное приглашение...

— Вот и замечательно. Кстати, ты как собираешься добираться до вокзала? Может, вызвать такси?

— Вообще-то я хотела бы пойти пешком. Хочу напоследок надышаться атмосферой Питера.

— Тогда время уже нас поджимает, — сказала Алёна, — кстати, Инга вчера поздно вечером передала для тебя внешний диск. Она сказала, что это копия видеархива ее ролей. Лежит на полочке в прихожей.

— Спасибочки. Это чтобы я подготовилась к нашему медиа-проекту об Инге.

Мы все стали одеваться и собираться. Я на прощание прижалась к Денису. Он гладил мои волосы и бережно целовал их на глазах улыбающейся жены.

Когла мы с Алёной вышли из дома и неспешно пошли по Большой Морской улице, начал накрапывать мелкий дождик.

— Видишь, Петербург жалеет о твоем отъезде, — пошутила Алёна, раскрывая зонт.

— Благодаря вашей семье это было совершенно удивительное путешествие. В том числе, мое путешествие в меня саму не вполне изведанную. До чего же все-таки странно иногда складывается жизнь...

— Не стесняйся своих чувств и желаний. Потому что какой-то другой жизни для них не будет. А все началось, если помнишь, с твоей фразы о об ожидании рыцаря на белом коне.

— Помню-помню.

— Как филолог могу тебе авторитетно подтвердить, что вся романтическая и лирическая литература создана людьми, неприкаянными в личной жизни. Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Тургенев, Некрасов, Фет, Бальмонт, Маяковский, Блок, Бунин, Есенин, Цветаева, Ахматова — все это фигуры с очень диссонансными отношениями с теми, в кого они были влюблены. Потому что у кого личная жизнь складывается, так сказать, успешно, — тот не будет писать пронзающих душу строк. Так что вся любовная лирика — это всего лишь литературное зеркало неудач в любви.

— Я как-то не задумывалась. А ведь, пожалуй, это действительно так.

— Когда у юноши или девушки еще нет опыта отношений, они поневоле руководствуются литературной моделью, созданной неуспешными и страдательными в любви авторами. И бредут тупиковой дорогой, проторенной великими неудачниками. Поэтому первая сильная влюбленность практически всегда бывает комом. Да и вторая-третья, пока молодые люди отличного от романтических образцов личного опыта не наберутся.

— И, может быть, станут прагматичными циниками в отношениях...

— Крайности хороши только для того, чтобы быть услышанным. А истину нужно соразмерно искать между крайностей. И гармония отношений — это мозаика интересно сочетающихся друг с другом противоположностей.

Мне вдруг захотелось снова пройти по Каменному мосту. Я предложила Алёне свернуть на Гороховую улицу и потом свернуть по каналу Грибоедова на Невский. Однако звенящая тишина себя никак не проявила — и я поняла, что все ответы мне придется искать самой.

— Скажи, Лена, а ты ведь когда-нибудь наверняка воображала, что живешь в каком-то другом веке. И наверняка аристократкой, хозяйкой светского салона...

— Конечно, воображала.

— И какой век ты для себя выбирала?

— Ну допетровские и даже доекатерининские время, как мне кажется, малоинтересны с точки зрения полноты женской жизни. Скорее девятнадцатый век.

— Вообще в те времена возраст женщины воспринимался совершенно иначе. Расцвет жизни для тебя был бы лет в 16. А дальше угасание. В 20 лет ты была бы уже далеко не юной дамой с двумя, а то и тремя детьми. К 35 лет ты народила бы 10—15 детей, и у тебя даже появились бы уже первые внуки. А сама ты бы уже казалась окружающим почти пожилой женщиной.

— Какой ужас! Я уже чувствую себя старушкой!! Жизнь, можно сказать, безвозратно прошла. Хочется метаться, биться об стенку и рыдать белугой. Нет, я не хочу в девятнадцатый век!

— Между прочим, до «Тридцатилетней женщины» Бальзака, написанной в 1842 году, мировая литература вообще в упор не замечала мир чувств замужней женщины. Считалось, она должна быть полностью удовлетворена своей ролью машины для родов и воспитания детей. Я уж не говорю о том, что сексом женщине полагалось заниматься только в исподнем и лишь для деторождения, а не для взаимного удовольствия. Чтобы не водить в грех ни себя, ни мужа.

— Я думала, что бальзаковский возраст — это далеко за пятьдесят.

— Вовсе нет, во времена Бальзака даме бальзаковского возраста вполне могло быть и двадцать с небольшим.

— Как же все-таки изменились стереотипы всего за каких-то полтора столетия! Всего за пять — шесть поколений!

— Кстати, замужество по любви раньше было редчайшим исключением из грустного правила: решение о браке принимали, исходя из экономических соображений главы семейных кланов. Причем в большой патриархальной семье, жившей в одной избе, главы семейств сплошь и рядом женили своих сыновей лет в 12—13. А пока неопытные сыновья догоняли в физиологическом развитии своих молодых жен и на период отхожего промысла или армейской службы, за них супружескую обязанность выполнял со своей снохой свекр. Этот осуждавшейся церковью обычай снохачества в деревнях сошел в своей массовости на нет лишь в начале двадцатого века.

— Боже мой, какие страсти! Лучше уж жить в свое время.

— Зато в нашей современности у женщин новые проблемы. И они все больше связаны с падением качества среднестатистического мужчины. Сегодня слишком многих мужчин пугает необходимость преодоления трудностей. Они сами понимают свою неуверенность в себе, и опасаются, как бы это не обнаружила сильная женщина. Женщины внушают этим мужчинам страх именно потому, что не скрывают свой внутренний мир, не прячут свою неуверенность и свои чувства.

— Алёна, а я сильная женщина?

— В тебе есть задатки сильной женщины. Слабая женщина ни за что бы не приняла наше с Денисом предложение в день знакомства.

— Да уж, любопытство — страшная сила. Особенно при условии гарантии безопасности, — улыбнулась я.

— Знаешь, настоящий мужчина всегда противоречив. Он хочет, чтобы его женщина была одновременно и блудницей, и святой. Так что приходится соответствовать, чтобы вместе двигаться вперёд и радоваться жизни. Иногда ты — скрипичная струна, а твой мужчина — смычок. А порой все наоборот.

— Я чувствую, что из-за условия звенящей тишины мне придется еще год-два побыть блудницей-девственницей. Попробовав себя и в роли струны, и в роли смычка.

— Есть какие-то московские идеи? В Питере мы с Денисом всегда готовы поддержать твои начинания в этом плане...

— Пока московских идей нет. Подумаю об этом в поезде. Алёна, меня все-таки мучает один вопрос: вы знаете, как появилась первый раз Дениза?

Алёна удивленно посмотрела на меня. Потом, чуть поколебавшись, ответила:

— Это было до меня, когда Денис был в десятом классе. У него был школьный друг Олег. А у Олега была старшая сестра-студентка Анна. Денис часто бывал у них дома, когда их родители были на работе....  Читать дальше →