Дочки-матери. 18—23

тоже. Могу я подарок сделать?
Андрей улыбнулся. Он впервые слышал от Корчагина, чтобы тот называл их родными.
— Спасибо, раз так, — Солнцев плюхнулся на соседнюю табуретку. — Что Кате купили?
— Поглядишь потом, — Миша ухмылялся, — если она не будет против.
— А что, есть чё стесняться? — Андрей оскалился.
— Ну тебе, может, и есть чего, а она уже взрослая. Может себе позволить выглядеть красиво, — Миша подмигнул.
— Что-то ты темнишь, Миша, — Андрей почесал щетину на подбородке.
Миша перевёл взгляд на окно, из которого лился яркий солнечный свет.
— Ты лучше скажи, готов к труду и обороне? — спросил он.
— Это ты про Веронику опять?
— Ну, а про кого ещё? Она тоже принарядилась. Придёт к тебе, как грицца, на блюдечке с голубой каёмочкой.
В голосе Корчагина Андрею послышались нотки обиды.
«Сам же эту шалаву подкладывает под меня и ещё сожалеет!» — думал Солнцев.
— Ну пускай приходит, — сказал он шуточным тоном. — Я её отоварю.
— Вот! Это уже другой разговор, — Миша оживился. — Смотри, что я прикупил.
Он начал по одной доставать бутылки с алкоголем, разворачивать их этикеткой на свет, читать фирменные названия, затем ставить их в шкафчик.
— Как вы тут с Настей, не скучали? — спросил он, закончив ритуал инвентаризации.
— С Настей? Нет, — Андрей от неожиданности не знал, что придумать. — Вернее, она наверх пошла, а я картошку чистил, — оправдывался он. — Так что мы почти и не разговаривали.
— Она у меня молчунья, — Миша покачал головой. — Любит подуться, как мышь на зерно.
Андрей уже вспоминал Настины откровенные признания, страстные мокрые поцелуи, жаркие объятия. Он ещё чувствовал приятное расслабление в паху и вялость во всём теле. Мышцы спины напоминали о недавно совершённом акте любви. Как бы он хотел убежать с Настей далеко и желательно навсегда. Поселиться где-нибудь в глуши, чтобы не видеть острые глаза Корчагина, не слышать скрежет его голоса, осуждающий, хищный. Но пока он должен притворяться и действовать тайно, чтобы не навлечь на себя гнев богов. Пожалуй, трахнув Веронику, он бы действительно отвёл от себя подозрения.
— Вероника что-нибудь говорила про меня? — спросил он невинным голосом.
— Только то, что ты её не хочешь.
Андрей хмыкнул, добавил обиды в голос:
— У меня что, на лице написано, кого я хочу, а кого нет? Я, может, только потому к ней и не пристаю, что ты ею занимаешься.
— А ты приставай, Андрей. Приставай! Начни приставать, сразу всё на свои места ляжет, — Михаил поднялся с табуретки, потянулся и, понурив голову, направился к выходу. — Девочки! — заорал он, задрав голову. — Ужин.
22
После ужина, как и было условлено, Настя пригласила Солнцевых прогуляться к озеру, так сказать, проветриться перед сном. Солнцевы охотно согласились, учитывая явное внимание Михаила к фаворитке Вероничке, которая весь вечер из кожи вон лезла, чтобы показать, как сильно дядя Миша любит её просто за красивые глазки.
— Я схожу за кофточкой, — сказала Катя, потирая оголённые плечи. Она ёжилась, делая вид, что подмерзает. Стояла безветренная погода, и тёплый воздух, напитанный дневным зноем и запахами трав, приятно ласкал кожу. — Вы меня не ждите. Я, может, дома останусь, книжку почитаю.
Она чувствовала себя лишней, Настя с папой, хоть и общались друг с другом, делали это излишне деликатно, словно не было между ними разницы в двадцать лет.
Катя развернулась и пошла домой. Там её тоже вряд ли встретят с распростёртыми объятиями, думала она. В сложившейся ситуации две пары явно требовали уединения, а она, Катя, получается, мешает и там, и там. Что же делать? Только и остаётся что гулять одной. Она обречённо вздохнула.
Любопытство всё же подстёгивало её зайти со стороны сада, прокрасться к бане, где по заверениям Вероники её ждёт незабываемое зрелище.
Приблизившись к калитке, Катя почувствовала, как сердце её громко колотится, будто птица, рвущаяся из клетки. Тепло прилило к лицу, растекаясь молочной вялостью по всему телу. Она нервничала, как перед экзаменом. Если дядя Миша поймает её подглядывающей, что он подумает?
Послышался девичий смех, Вероника выскочила из-за угла дома. Она бежала по тропинки, оглядывалась, пальчиком маня за собой Михаила. Тот шёл за ней, посмеиваясь, вразвалочку, как моряк, поигрывая мышцами. Майку он уже снял, шорты бугрились в районе паха.
Катя присела в кусты. Значит, она вернулась как раз вовремя, думала она. Неужели Вероника действительно займётся с дядей Мишей сексом в бане? Это будет номер! «Если б конь имел меня, я б, наверное, помер», — вспомнила она дворовую шутку.
Дядя Миша действительно напоминал племенного жеребца. Загорелый, высушенный, в то же время резкий и по-тигриному гибкий, он преследовал добычу, загоняя лань в деревянный домик, стоявший на краю участка.
Дверь в баню затворилась, и Катя крадущейся кошкой приблизилась к дырочке в стене горбыля. Место для просмотра было сделано заранее с помощью гвоздика. Теперь, достав гвоздик, она полностью приникла глазом к дырочке. Сидя изначально на корточках, Катя всё же опустилась на коленки. Происходившее внутри не поддавалось общечеловеческой логике.
Дядя Миша уже стянул с себя шорты и стоял выгнув спину, выпячивая огромный колом торчащий член. Вероника сидела перед ним на лавочке, двумя руками стягивала кожу к основанию. Её маленький ротик нырял на жирную головку, облизывал язычком, прохаживался снизу и по бокам, издавая смешные обезьяньи причмокивания. Дядя Миша кайфовал. Откинув голову назад, он с вожделенной улыбкой покачивал бёдрами. Его большие ладони лежали на Вероникиной голове, держали её как большой кокосовый орех. Девушка под ним свела губы в трубочку, превратившись таким образом в хлюпающую дырочку. Её круглые глазки смешно таращились, когда толстая колбаса влетала на три-пять сантиметров, тыкалась в горло и тут же отступала, как поршень, чтобы через доли секунды повторить попытку проникнуть глубже. По губам Вероники текла слюна, взбитая в пену. Дядя Миша не стесняясь затрахивал девушку в рот, придерживая её за голову. Она лишь хваталась за ствол, отталкивала пах на расстояние вытянутой руки. И не было понятно Кате, сопротивляется она понарошку или действительно попала в руки насильника.
Дядя Миша подцепил маечку у шеи и мигом стянул её с Вероники. Голые грудки задрожали припухлыми сосками, девушка едва поспевала следовать желанию матёрого самца. Он брал её, как кобели запрыгивают на сук, как жеребцы вскакивают на кобыл. Не успела Катя понять что к чему, как член дяди Миши уже тыкался жирной головкой в тонкую складочку влагалища, светящуюся в основании девичьей попы. Вероника, поставленная на коленки, выгибала спинку, оттопыривая узкие бёдра. Её лицо уткнулось в матрац, волосы расхлестались вокруг. Она лежала курочкой, вытянув ручки под себя, ожидая экзекуции. Дядя Миша лёгкими шлепками по колобкам напомнил об отеческом долженствовании. Его руки судорожно работали, натягивая огромный презерватив на длинный ствол.
«Неужели он её трахнет?» — Катя нервно сглотнула слюну. Задница Вероники была такой же узкой как и её плечи, маленькая щель годилась разве что для морковки, но никак не сервелата.
И всё же член, блестящий прозрачным латексом, с тугим усилием входил в расщеплённый персик внешних губ влагалища. Медленно, раз за разом приседая и отступая, Михаил вгонял осиновый кол в узкие бёдра непоседы. Она помогала ему, растягивая ягодицы пальчиками. Он сражался с сопротивлением, выбирая направление, прицеливаясь, приноравливаясь долбить девушку лёгким опусканием нижней части туловища.
Катя слышала глухие стоны Вероники, кряхтение Михаила, но громче всего стучало её сердце. Оно перекрывало всё, даже чирикание птиц в саду.
Дядя Миша спустил сгусток слюны на ствол, наполовину торчащий из Вероникиной задницы, поёрзал туда-сюда и вдруг вошёл до конца, по самые яйца вогнал агрегат в девичье лоно. От изумления Катя лбом упала на деревянную стену, острая щепка впилась в нежную кожу ...  Читать дальше →