Гуляй, Вася!
Страница: 3 из 9
— М-да... — я почесал репу, неловко улыбаясь, как школьник, застукавший училку с физруком. Чужие неурядицы, тем более выставленные на продажу с пометкой «безвыходняк», всегда умиляли меня обилием надуманных тупиков.
В этот момент мы подошли к подъезду. И только мы собрались пройти к лифтам, как вдруг навстречу нам со стороны лестницы, как чёрт из табакерки, выскочил при полном параде небезызвестный майор милиции Андрей Никифоров. Лицо его, перекошенное от ярости, заставило меня усомниться в реальности происходящего.
— Иди домой, сука! — захрипел он на Васю, хватая её за локоть и пихая к лифтам. — А ты, пиздёныш, сейчас кровью умоешься.
— Не трогай его, Андрей, прошу тебя! — забилась в истерике Вася. — Он ничего не сделал!
— Пошла домой, мразь! — гаркнул он на неё, и она поплелась к лифту.
Я оставался предельно спокоен, зарево краски медленно поднималось к ушам. Предвидя неприятности, я решил принять безразличный вид.
— О чём ты с ней сейчас говорил? — набросился на меня рогоносец, когда железные двери лифта звякнули. Он сверлил меня испепеляющим взглядом, лицо его медленно принимало подобающий блюстителю правопорядка суровый вид.
— О шуме по вечерам.
— Это не твоё дело, щенок! — тут же взбеленился майор. — Какое ты вообще имел право подойти к моей жене, а? — он вдруг схватил меня за лацканы пальто, забрызгал слюной в нос и губы.
— Мы случайно встретились, — пролепетал я. Он был на полголовы выше и в два раза шире в плечах — шкаф, не говоря уже о звериной силище в волосатых руках.
— Случайно? — едко повторил он, щурясь. — Встретились, значит, случайно два незнакомых человека и разговорились. Что ты мне пиздишь тут, а, рожа пиздючая! — он почти приподнял меня над землёй.
— Мы ещё раньше познакомились. Мы вместе в лифте поднимались, потом Вася к вам пошла, а я к себе... — я забился ножками, как балерун, пытаясь вырваться. Швы в пальто затрещали.
— Вася?! Вася?! Да какая она тебе, нахуй, Вася! — Никифоров затрясся сам, затряс меня как мешок с говном. — Василиса, блядь, Николаевна, понял, чмо ты! Уёбыш! Пиздуй теперь к себе в квартиру и сиди там, пидрило. И если я тебя ещё раз с ней рядом увижу, я тебя урою, урод ты. Я из тебя фарш сделаю, ты у меня кровью сцать будешь, пацан. Ты пожалеешь, что на свет родился, мразь!
Я убегал к лифтам. Благо, один из них стоял внизу, и мне не пришлось долго ждать.
5Попав под раздачу, я долго не мог прийти в себя.
«Урод! Ненавижу!» — скрипел я зубами, умываясь холодной водой. Из зеркала на меня смотрел до чёртиков напуганный молодой человек, овечка по сравнению с тем быком, который за пять минут до этого унизил и растоптал моё достоинство, моё нелепое и всеобъемлющее представление о добропорядочности.
Я вернулся в комнату как раз к началу второго акта.
— Да пошёл он нахуй! — орал Никифоров так, что стёкла в секции дребезжали. — Я перед ним ещё извиняться буду! Заткнись, мразь бездетная! Жри давай!
Рёв волкодава пересыпался девичьим щебетом, не различимым на уровне слов, но прекрасно гармонирующим в контексте происходящего.
— Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла, бла, — щебетала Вася богатыми мелодическими переливами.
— Да какая, нахуй, обида? — бухтел майор. — Пускай сам извиняется!
Пока они так распинались друг перед другом, я решил провести ревизию личных вещей, собранных в злосчастной квартире за неполную неделю. Все мои трусы, майки, штаны и кофты с трудом умещались в спортивной сумке.
«Придётся сделать две ходки, — размышлял я, прикидывая объём постельного белья. — Спортивный костюмчик, две пары кроссовок, посуда на кухне — вот, не было печали!»
Я раскаивался за поспешность переезда без права переписки.
«Попробуй теперь родителям объясни, что произошло!» — сокрушался я.
Этот последний немаловажный момент особенно щекотал нервы на фоне шуточек, откалываемых предками в последнее время. Символичность возвращения блудного сына в родовое гнездо не по-детски захламила фантазию.
«В гостях хорошо, а дома лучше» — скажет мама.
«Где родился, там и пригодился», — заметит отец.
И только старший братец мой, живущий с женой в доме напротив, кормящийся ежедневно за счёт родителей, сморозит что-нибудь отморозоустойчивое:
«Всяк сверчок знай свой шесток!»
В конкурсе народной словесности он по праву займёт первое место, оставив родителей в умилении.
«Червивое яблочко недалеко от яблони катится!» — едко брошу ему вслед.
«Цыц! — скажет мама. — У брата в глазу соринку заметишь, а у себя бревно пропустишь».
«На чужой каравай рот не разевай», — поддакнет отец.
«А это тут причём?» — спрошу с обидой.
Мысленная перепалка с родителями и братом продолжалась недолго. Уже через пятнадцать минут после начала сборов раздался вежливый звонок в дверь.
Я на цыпочках прокрался в прихожую, заглянул в глазок.
Никифоров собственной персоной склонился надо мной, найдя упор в косяке, чуть ли ни лбом уткнувшись в моё лицо.
— Дима, открой, разговор есть, — просипел он, не оставляя надежд на благополучное разрешение конфликта.
Я едва дышал, чтобы случайно не выдать присутствия, не пукнуть в сердцах. Я всё ещё надеялся обмануть ревнивого кредитора. И тогда Никифоров взорвался с характерной для него желчью в голосе:
— Я знаю, что ты дома. Открывай, сучок, а то я сейчас сам открою. Ключ у меня есть.
Это заявление окончательно пошатнуло мою веру в честь и отвагу отечественной милиции. До сих пор Никифоров представлялся мне хоть и нервным и злым, грубым типом, но тем не менее открытым и чистым в душе, не способным, например, брать взятки. Наша первая встреча оставила неизгладимое, ярчайшее впечатление. В этот раз упоминание о запасных ключах и моей личной несвободе выбора окончательно расставило точки над i.
Я щёлкнул засовом, сделал два шага назад, приготовившись к худшему. Никифоров не собирался ломиться, продолжал корчить из себя ласкового соседушку:
— Открой, пожалуйста, сам, если тебе не сложно, — тигром прорычал он. Игра, похоже, забавляла его, он вдруг стал таким вежливым, по-отечески заботливым.
Предвидя обман, я дёрнул ручку вниз, рванул дверь на себя. Силуэт Никифорова заполонил дверной проём, сам он таращился на меня, привыкая к темноте.
— Ты чего в темноте сидишь? — неуютно скалясь, спросил он.
— Нравится, — отозвался я хмуро, стоя у противоположной стены, сложив руки на груди, ожидая, что он набросится на меня, чтобы добить окончательно.
— Слушай, извини, что так получилось, — Никифоров виновато улыбался. — Вася — баба красивая, как раз для тебя. Она, кстати, всё рассказала.
— Что рассказала? — недоверчиво вылупился я на Никифорова.
— Ну, что ты её хочешь.
— Я? — от удивления мои глаза вылезли из орбит, челюсть отвисла.
«Нет дыма без огня», — скажет мама.
«На воре и шапка горит», — поддакнет отец.
И только брат едко заметит:
«Сучка не захочет, кобель не вскочит».
— А что здесь такого? Желание естественное. Я и сам к ней неравнодушен, так что ничего странного в этом не вижу.
— Да ничего я не хочу! Я вообще собираюсь съезжать отсюда.
— Зря.
— Почему?
— Ты Васе понравился, — он подмигнул, а я стоял офигевший от новых инсинуаций.
«Это ловушка! — думал я. — Никифоров решил меня своими грязными ментовскими методами вывести на чистую воду. Или так ему кажется. Добрый полицейский, злой полицейский. Козёл махровый!»
— Мне её жаль, — сухо сказал я вслух.
— Мне её тоже жаль, очень жаль, — подхватил Андрей Михайлович, расплылся в тёплой улыбочке, не предвещавшей ничего хорошего. — Она ведь хочет молодого. А то, что ей всё время с мужем развлекаться. Вот я и подумал, что ты идеально подходишь на роль любовника.
«На понт берёт, паскуда!» — от наглости Никифоровской в голове моей проснулась холодная расчётливая сволочь:... Читать дальше →
Последние рассказы автора
Мы идём по центральной улице города, внимательно сканируя местность на предмет наличия этих самых мифических высоких и красивых тёлок. Середина лета, каштановая аллея, отделяющая проезжую часть от широкого в мелкую плитку тротуара, по которому мы едва тащим ноги, буйно буяет слева по борту зелёной пахучей стеной. — Просто мы...
Читать дальше →
Вероника спит с Михаилом, который к тому же взял в оборот Катю. Настя втюрилась в Андрея, но это временно. Вездесущая Вероника разбавляет лямур и там, и сям. Подливает масла в огонь пикантными шуточками:
— А вы, дядя Миша, лавку помягче не могли сделать? — хмурится она, надувая щёчки.
— А что так? — Миша ухмыльнулся, чуя подвох.
— Попа болит...
Читать дальше →
ИГОРЬ пристаёт к ДАШЕ в постели.
ИГОРЬ: (возбуждённо) Котик, ну давай в попку хоть разок попробуем.
ДАША: (мурлычет спросонья) Смерти моей хочешь?
ИГОРЬ: Ну что я, зря что ли лубрикант покупал? Ты же сама хотела попробовать.
ДАША: Я не сказала «да», я сказала «может быть».
ИГОРЬ: А теперь что, нет?
ДАША: (раздражённо) В попу только шлюхи ебутся. По-твоему, я — шлюха?
ИГОРЬ: Да причём тут шлюхи...
ДАША: При том. Не жалеешь меня совсем.
ИГОРЬ: (вздыхает)...
Читать дальше →
«Чёрти что!» — он нахмурился.
И всё же он был доволен. Девушки, судя по весёлому щебету голосов в саду, помирились. Отец Насти не был против того, что Андрей спит с его дочерью и уж тем более Вероникой. Единственное, что требовалось, это не...
Читать дальше →
Нахмурившись, Андрей перевернулся и усилием воли попытался уснуть. Но спать уже расхотелось.
«Оля бы точно такое не одобрила», — представлял он себе дочку, совокупляющуюся со здоровенным мужиком, да к тому...
Читать дальше →