Степные новеллы. Гуля

даже больше чем сам акт, контакт шершавой ладони о пенис. Если до этого член касался её живота, измазывал его секретом, но не давал представление о габаритах, то ладонь нашла, что пенис едва ли превосходит по размерам известные ей пенисы бывшего и ещё пятерых мужчин, с которыми она контактировала до замужества и двоих партнёров, с которыми молодая Гуля изменяла наркоману.

Пальцы измазались предэякулятом. Женщина схитрила — будто почесала носик, понюхала запах мужчины. Голова закружилась сильнее, писька брызнула дополнительную порцию секрета.

Гуля потянула Михаила на себя. Не мгновенно, но пенис проник в плотность влагалища.

— Ох, как тут у тебя тесно! Словно девичья вагина. — мужчина повременил, привыкая сам и позволяя женским слизистым расслабиться, принять нужную форму.

«Может подох Виталя? Кончилось его проклятие! Как же приятно ощутить вес мужчины на себе, как сладко ощущать палку в себе. Железо, накалённое до красна — вот первое сравнение».

Гуля поправила положение тела на матрасе. Мужчина задвигался. Начал не торопясь. Женщину устаивал такой темп. Она успевала подмахнуть, ослабить ягодицы, отдохнуть и вновь напрячь их для следующего подъёма навстречу тазу Михаила.

Темп начал нарастать постепенно и плавно. Уже не устраивало простое напряжение ягодиц, нужно поднять ноги на поясницу мужчины. Но и этого перестало хватать при завершающих фрикциях — Гуля физически не поспевала за «перфоратором».

Семя сладко ополаскивая воронку матки, окончательно убедили Гулю, что это не сон, не бред после мастурбации.

Мужчина полежал на женщине, дождался полнейшего расслабления пениса, перевалился к стене. Гуля заткнула щель носовым платком.

Говорить она не мастер, поэтому лишь задавала вопросы:

— Что за прихоть кончить именно в такой срок? Презики, таблетки?

— Не люблю я гондоны. А таблетки не дадут стопроцентной гарантии, что ты не залетишь. Не именно ты, другие тоже — не хочу разборок типа: «Заделал — женись!». Почему такая блажь... ? Потому что рано женился... , перед самой службой. Она, блядовала здесь, а я лежал безногий в госпитале. Хоть бы приехала. Курва! Ты изменяла своему? Почему?

— Не знаю почему твоя тебе изменяла, возможно действительно гулящая она, а я из принципа. Думала таким образом разбужу его ревность, она сменит тягу к наркотикам. Дошло до того, что открыто сношалась при нём с его же компаньонами. И, по-моему, ему это нравилось... А ты свою как любил? До какой степени? Позволил бы её?

— Позволил бы... , до первого любовного поцелуя, а потом, на одну ногу наступил бы, другую к потолку поднял бы, чтобы прямо по влагалищу разорвать на две блядские половины... В первые годы после госпиталя, если дорывался до женских тел, относился к ним, как к чему-то грязному, насиловал их без сожаления. Меня даже привлекали за это... Но афганское братство три раза спасало меня от тюрьмы. Женщины забирали заявления... Парни пили со мной, уговаривали простить слабость женщин.

— Со мной был нежен — значит отлегло у тебя. Но я думаю, что вынесла бы грубое отношение... Насиловали меня до замужества. Миш, пойми меня правильно... , вначале я испугалась, а затем возбудилась... Хотелось бы повторить.

— Тебе понравилась грубость? Или истязания?

— Да. И грубость, и жёсткость соития. Три парня... , видимо такие же обиженные подружками, как ты, вытворяли руками и членами всё что им на ум приходило. Синяки месяц сходили с моих ягодиц и внутренних сторон ляжек. Анус долго не мог держать фекалии... Горло? Хрипела им тоже долго...

— Года два назад... мыла полы здесь одна... Так вот... Нет, давай сначала... Я подумал — если тебя насиловали, ты имела контакт со многими мужчинами. Почему у тебя влагалище узкое? У многих казашек такое?

— Я тебе не говорила — сегодняшнее соитие было первое после развода с бывшим. Семь лет сужалось... хи-хи-хи. Продолжай

— Ха! Понятно! Тогда моя история. У той женщины... , не скажу — пусть будет счастлива с таким влагалищем. А оно у неё большое. Я две ладони вставлял и мог похлопать ими. Она воровала бутылки алкоголя из склада. Заталкивала туда донышком вверх. Показала мне. И ты знаешь чем я её удовлетворял? Своей культёй! Вот этим самым остатком голени.

— Врёшь поди? Её тоже насиловали?

— Не вру! Про насилие не знаю, не говорила.

— Ты что всех уборщиц трахал?

— И не только уборщиц, если быть точнее. Пять или шесть женщин, заходивших в эту квартиру, не согласились с предложением, а пару десятков вашего брата одобрили мою прямоту... Я задумал написать мемуары...

— Что это такое?

— Описание своей жизни. Уже о нескольких своих победах... , ладно не победах, а о соитиях с женщинами написал. И о тебе напишу... Я же не знаю твоей фамилии, а Гуль в мире полно. Расскажи, как ты изменяла.

— Только я должна почитать свою историю. Идёт... ? Замуж вышла по отчаянной просьбе его матери. Она так и сказала — женится, остепенится. Да, целый год всё было хорошо... Свекровке надоело, она нас прогнала из квартиры. Пошли мы жить в двадцать девятую общагу... Да, в шестом микрорайоне. Я на подшипнике упаковщиком надрываюсь, а этот гад спускает заработки на дурь. Прихожу как-то домой. Их там с мужем ещё двое. Все под кайфом, лыбятся как дети. А комнатушка маленькая, мне чтобы переодеться в душевую или в туалет идти. И, как сказала уже, решила вызвать у него ревность. Спокойно разделась до белья — мой молчит. Друзья его заулыбались, перед мужем хвалят мои формы. Ладно, накинула домашнюю одежду, пошла кушать готовить. Там кухня хоть и общая на четыре комнаты, но в ней мало кто готовил.

— Бывал я как-то там, знаю.

— Один из друзей вышел по малой нужде. Потом ко мне на кухню. Ну и как ты, наверное, догадываешься, прямо там меня и трахнул. По-блядски, конечно я поступила, но сил терпеть не оставалось. Сижу, дальше готовлю. Второй также поступил. Но только сиськи помял. Видимо испугался. В следующее их сборище я подольше покрутилась в комнате, подразнила бывшего, намекнула ему, что пора бы с друзьями попрощаться и заняться супружескими обязанностями. Которые он исполнял крайне редко. А он лишь кивает головой, мол сейчас они уйдут. Глаза в поволоке. Изо рта слюна течёт. Я оголилась окончательно, повертела попой перед двумя друзьями. Поднялся один с дивана, погладил по попке. Говорю своему, что сейчас отдамся другому. А это чмо только головой машет... Тяжко, Миш, осознавать, что на этого гада я потратила молодость. Потом так и повелось, если они в нашей комнате, то без блядства с моей стороны не обходилось.

— Нравилось изменять?

— Лишь однажды... Корешей его не было, а он в отрубе. Зашёл сосед по рекреации. Я лежу на диванчике, мой урод в кресле кемарит. Сосед стрелял сигарету. «И сигарета найдётся, и тёлочка горячая есть. Устроит тебя такой подарок судьбы? Бери!». — сказала я, слегка офигевая от собственного возбуждения. И вот мы уже скрипим диванчиком. Рогоносец лишь слюни пускает. А трезвый и здоровый парень топчет, как должен топтать любящий супруг... Смотрю понравилось тебе! Мне подмыться или по старой пашне пойдёшь?

— Иди. Не люблю брызги из влагалища.

Гуля, уже не стесняясь, прошла в ванную хорошенько вымыла сперму, отёрлась полотенцем. Подмигнула своему восстанавливающемуся взору в отражении зеркала.

Второе соитие прошло под аккорды пружин старой кровати и стоны женщины. Затем они вновь поговорили. За окном настали сумерки. Гуля не торопилась, но мужчина тактично попросил покинуть его берлогу. Михаил напомнил о уборке на следующей неделе.

Гуля зашла в продуктовый, купила всякой дешёвой снеди. И тут заметила знакомое лицо. Талгат.

— Здравствуй, Талгат. — Гуля после встречи с Михаилом выглядела гораздо лучше, чем до соитий — была весела, розовощёкой.

— Гулька! Не узнал тебя! Ты похорошела. Два года? Да два не видел тебя. Ты как? Где?

— Так по мелочи... , то там, то тут. — женщина постеснялась сказать правду. — ...  Читать дальше →