Путь Алекса. Часть 1

Яркие лучи утреннего солнца, минуя итальянские жалюзи, ворвались в серую мглу комнаты, разукрасив ее сочными оттенками и тенями.

Луч остановился на веках Алекса, играя с черными ресницами и вырисовывая причудливую светотень под ними. Зрачок под веками задергался, медовые глаза, с вкраплением золота, медленно и нехотя распахнулись.

Оглядев комнату помутненным взглядом, облизнув потрескавшиеся губы шершавым языком, он начал подниматься с огромного дивана. Два девичьих тела лежали в разных углах. Растрепанные по плечам и спине, длинные волосы разных цветовых гамм, создавали иллюзию убитых ядом прекрасных муз.

— А третья где?

Он составлял список потерь этой оргии.

Встав с дивана, и хромая, как ягуар, словно Камаз расхерачил ему крестец, дошел до двери спальни. Два его друга, мирно посапывали, окруженные телами трех дев.

— Цела и невредима, — констатировал он, и поплелся на кухню, не сильно заморачиваясь над тем, кто были еще две бестии.

Сунув голову под кран, напившись из него, как усталый и одичавший путник после жаркой пустыни в оазисе, подошел к барной стойке, и, вынув сигарету, из мятой и мокрой пачки, хотел закурить. Зажигалка воспламенилась после третьего раза.

— Сакральное число, — прошептал и тряхнул мокрыми волосами.

Он покрутил ее в руках, подумал, кто мог притащить сей шедевр. Бросив небрежно обратно, подошел к окну, глубоко затягиваясь сигаретой.

Во дворе молодые мамаши гуляли с отпрысками. Лопатки последних стучали о ведра с песком так громко, отдаваясь эхом в ушах Алекса, будто стройбат рыл канаву и закапывал провода невидимой связи с центром.

— Я довольно часто меняю доверенных лиц, — совесть завела монолог с молчащим эго, — но это практика правильная, что залеживаться то?

По мере выкуриваемой сигареты, мир прояснялся, и простая цель огромными буквами замелькала перед глазами: ВЫГНАТЬ ВСЕХ!

Затушив ее, прошел в коридор и зычно прокричал в пространство:

— Мальчики, девочки!!! Настал новый день. Любовь и похмелье закончились. И я, как культурный и интеллигентный человек, предлагаю всем встать, выпить кофе и на такси ретироваться в солнечную даль, — он вяло махнул рукой в направлении двери.

Из спальни вяло вылетела подушка, шмякнулась у его ног, как помятый жизнью полуслепой кошак.

— О, бля... началось — на пол со стуком упало тело, заругалось матом, а через несколько секунд предстало перед Алексом.

— Чё ты с утра кипишуешь? Башка и так раскалывается, — произнес друг Толян, нервно крутя головой.

— Трусы хоть бы одел для приличия.

— Ты бы еще предложил нож никромунгеров найти, — и поплелся в туалет.

Квартира начала оживать. Девушки встали, накладывали макияж, пытаясь привести себя в подобающий вид. Толян оделся и помогал Алексу варить кофе, путаясь под ногами и частя словами.

Вышел взъерошенный Славка, потянулся за косяк кухни, шумно зевнул, выпятив красивый в кубиках живот, поздоровался с братвой. Схватил первую чашку бодрящего напитка и вальяжно раскинулся на стуле.

— Да уж, все отдам за эту чашку кофе, — цокнул языком и с наслаждением начал пить черную амброзию, — ну как, пацаны, хорошо мы вчера оторвались?

Хитрый прищур глаз выдавал в нем Ильича в Разливе. Улыбка воспоминаний затопила лицо, а глаза ушли в небытие.

Толян заржал и ударил Алекса по плечу:

— Спасибо, брат.

— Не начинайте, — закатил глаза Алекс и показал на комнаты, — мадамам могут не понравится высказывания. Заканчиваем вечеринку утренним кофе. Созвонимся позже.

Когда за шумной толпой захлопнусь дверь, Алекс произнес:

— Старый жид хочет остаться один в домике и спокойно растить виноград пудами.

Он сел на диван, включил пультом музыку. Из динамиков понесся джаз. Голос Эллы Фитцджеральд с ее альбома «Cole Porter Songbook» хватал Алекса за грудки и бросал наверх безмятежности, где он получал свою долю счастья.

— Это можно слушать вечно, порядок в мыслях и доме важнее на сей момент.

Он осмотрел зал, увидел на полу липкий, длинный след от алкоголя и картинка разрывного секса, встала у него перед глазами.

Отчетливо возникли яркие, влажные губы Марины. Они оседали потоками шелковистых поцелуев на его паху. Периодически изо рта выскакивал острый язычок и проходился по его стволу, который стоял как новый знак на основной магистрали, и явно указывал дорогу в Шамбалу.

Маринка не выдерживала накала и нанизывалась всем ртом, пытаясь заглотить целиком это богатство, принадлежащее в данное время только ей. В какой-то момент она замирала, а член, пройдя в узкое горлышко, сотканное из алой, шелковой и захватывающей трясины, оседал в нем. Наступал момент полнейшего забвения и сладкой тишины. Только вырывающейся вздох Алекса, насыщенный хрипотцой, заполнял собой пространство, и наступала секунда благоговейной тишины, которая поворачивало время вспять.

Далее, приближение Элки. Он видел холмики ее грудей, пружинисто играющие с освещением, розовато-золотистую щель, которая приоткрывалась при ходьбе. Ее перламутровые губки, сделанные из чистой радости, звали и манили, как песня сирен мореходов. Он хотел напиться их густой влаги, влезть в них ртом, и остаться навсегда в высоком тростнике мечты.

Но, она взяла бутылку текилы, вставила свои маленькие пальчики с кроваво-красным педикюром ему в рот. Выпила глоток, а остальное тоненькой струйкой из бутылки пускала по своему телу. Великолепная картина из фильма.

Текила проделывала свой тернистый путь по стройному телу дивы, вбирая запах и соль, присущие только ему и вливалась во влажный рот Алекса, разносясь ручейками по подбородку и шее. Элла смеялась заразительно и пьяно, а Алекс смотрел немигающим взглядом на ее шикарную, манящую дырочку.

Поняв его желание, она расставила ноги и присела над его лицом. Пахнуло жаром кратера, специями и чем-то неуловимым, обволакивающим его, проходящим огненным мистралем по чувствам, обнажая нервы.

Он смотрел на разверстую киску, упивался ее идеальной формой и красотой. Орудие его, казалось, стало тверже, и от пульсаций готово было выстрелить в прекрасный рот Маринки.

Алекс увидел белый сок, орошающий губки прелестницы. Он затаился в самом центре дырочки и вытекал медленной рекой, дразня и заводя его. Самец приподнялся, вонзился пальцами рук в упругие ягодицы девушки и впился ртом в киску, язык его слизывал сок. Мужское начало смешалось с женским, образуя новый микс запаха, который распространился по комнате и впился тонкой струйкой прямо в сердце.

Элла стала мягкой как воск, она полностью села на лицо Алекса и начала судорожно елозить по нему. Амплитуда стала максимальной и нос самца был задействован в оргии. Страсть и накал становились сильнее. Он пожирал ее промежность сантиметр за сантиметром. Она же, горя желанием и похотью, не чувствовала боли, растворяясь в нем без остатка.

Маринка села на член мокрой пизденкой. Отверстие было небольшим и узким, Алекс чуть не кончил, но сдержал себя.

И вот эта троица в тандеме. Закатывающая глаза и громко стонущая Маринка на дивном стоящем члене. Блаженство разлилось в ней, по ней и оседало маленькими капельками на теле Алексе. Пизденка, жаждущая и истекающая соками, шлепает по яйцам и лобку Алекса.

— Чвак, чвак..

Со звуком всасывающего вакуума она вбирает член в себя, где он, разносясь по лакомым точкам, бьет в центр мироздания головкой, отчего девушка приходит в неистовство и кончает раз за разом, только приглушенные крики бестии, срывают крышу самца, который, несмотря, на сидящую на его лице в экстазе Элку, все слышит. специально для sexytal.com Священнодействие свершилось и трое кончают с немыслимыми криками, уносясь в неизведанные дали...

Алекс, стряхивает наваждение головой, и берет телефон. Через двадцать минут, у него в квартире две женщины из клининговой службы наводят порядок.

Расплатившись с ...