Козлы... я здесь)) Люблю. Мою девочку. Моих юриков и критиков, в общем... всех в сад... я опять пришла

Он был для нее могучим, свободным, полноводным потоком. Днем и ночью он обволакивал ее, как волна тростник, не сдерживая ни страсти, ни истомы. Она выгибалась под ним навстречу свету, вспыхивающему под веками, когда наслаждение становилось невыносимым. Отдавалась медленной и мучительной ласке его рук.

Но однажды он ушел, ничего не объясняя, оставив ключи на столе кухни и маленькую дочь. Первоначально, она ослепляла себя надеждой и верой в любовь, но со временем во рту появился привкус праха, а в теле появилась ломота. Она почувствовала себя пустой, как выжженный солнцем древний город с белыми обломками мрамора, которые напоминают о прошлом.

Она утешала себя мыслью о ребенке, поставив дочь на пьедестал своего существования.

Наталья была красивой женщиной. С годами она расцвела, невзирая на опустошение, захватившее ее сердце, как дикий алый мак, вылезший из-под растрескавшихся временем камней навстречу солнцу и ветру.

Она была высока, стройна и красивые длинные ноги делали ее объектом восхищения не только мужчин, но и женщин.

Маленькие пирамидки грудей под тонким хлопком майки, которую она надевала дома, чуть выше острый нос и еще выше карие глаза в пушистых ресницах. Большой яркий рот, нижняя губа намного пухлее верхней, что придавало ей шарм и некую потаенную сексуальность, когда она ненароком улыбалась своим мыслям.

Воспитание дочери совмещала с работой. Открыла в свое время небольшую кофейню, которая служила не только основным источником дохода, но была отдушиной и смыслом ее жизни. Она бы так и вертелась в этом котле, но бег времени неотвратим и расставляет все по своим местам.

Дочь выросла, стала красавицей, вся в мать. Но, материнская любовь, щедро излившаяся на дитя, сделали ее откровенной эгоисткой. Лиля удовлетворяла все свои капризы. По окончании первого курса, мать преподнесла ей подарок — новую машину.

— Мамулечка! Какая прелесть! Ты у меня самая лучшая и любимая. Девчонки обзавидуются, а парни будут подкатывать, едва я только припаркуюсь. Да еще и моего любимого красного цвета! — она поцеловала мать в щеку и, забрав ключи и сумочку, кинулась вниз по лестнице к своей первой воплощенной большой мечте.

Щелкнув брелоком, машина приветливо моргнула фарами и Лиля, осмотрев двор зорким взглядом из-под солнцезащитных очков, медленно открыла дверцу и нырнула в мягкую кожу бежевого салона. Вдыхая запах новой машины и, гладя руль с логотипом фирмы одной рукой, она второй набрала номер подруги на айфоне:

— Ленка, ты не поверишь!!! Собирайся, мы едем обкатывать мою новую тачку!

— Вау! Офигеть тебе везет! Жду тебя на углу!

— Буду через десять минут! — Лиля бросила айфон на кресло пассажира и нажала «старт».

Машина тихо завелась, сыто заурчала и девушка, надавив педаль газа, рывком отбыла от родного подъезда.

— Офигеть!!! — только и сумела вымолвить Лена, когда машина, скрипя тормозами, резко остановилась возле нее.

Лиля вышла из нее, и они обошли по кругу тачку, восхищаясь мощью породистого зверя, элегантностью форм и яркостью расцветки. Солнечные лучи играли на капоте, отражаясь перламутром в зрачках девчонок.

— Ну что кружочек зарисовки по городу и скоростью на МКАД?

— Подружка, да ты крута! Обалденная у тебя мать, такую тачилу отжала для доченьки, — сказала Ленка и прыгнула на переднее сидение.

— Ну, я же у нее одна. Кого ей еще баловать, как не свое прекраснейшее и очаровательное дитяти? — засмеялась Лиля, сверкая белоснежными зубками.

Лиля пользовалась популярностью у парней. Своей манерой держаться, казаться холодной и неприступной, но мало кого это заставляло идти до конца, и обычно они отбывали несолоно хлебавши.

— Вот ты бы Лиля была ласковее с парнями, а то ей богу, как Снежная Королева, — не раз делала ей замечание подруга.

— Аха, да щас... Я цветок экзотический, нежный, яркий и не всем доступный. Считай как горный эдельвейс холодным мартом внезапно выглянувший на свет божий, на удивление всем пролетающим проходящим хищникам. Хотя не всем, а только сильным и целеустремленным мужчинам. А такие особи редки, но я чувствую, что мне мой будет. Где-то же он ездит по этой планете на порше, лазает по горам, покоряя скованные льдом высоты, летает в экзотические страны на своем реактивном самолете, смотрит Bloomberg, и в перерывах ищет меня, — цокнула язычком Лиля.

— Такое чувство, что тебя долго били по голове мягкой подушкой, вбивая всякую херь.

— Но, но, не трогайте мои мечты своими грязными руками.

Правда, девственность она потеряла еще в школе, когда они всем классом собрались у Пашки в квартире встречать Новый Год.

Это было такое знаменательное событие, что из всего пережитого вспоминалось прерывистое сопение Пашки ей в ухо, его липкие от шампанского или от страха пальцы на ее груди, выпрыгнувшей из кружевного лифчика, и металлический скрежет молнии, который эхом повторялся в ее голове. Это было быстро, меланхолично и до одури противно. Ей хотелось сблевануть, но она подумала, что второй раз сию увертюру любви не вынесет.

Член Пашки таки проделал дырку в ее влагалище и, сделав пару фрикций, вывалился на свет божий обмякшим и уставшим, как герой вьетнамской войны, освобожденный из плена.

— Прелестно, — подумала Лилька и, скинув пьяное тело с себя, встала и направилась в ванную смывать с себя пережиток прошлого пеною геля.

На первом курсе института ей попался хлыщ Валерий, который ухаживал красиво и ярко, водя ее по клубам и ресторанам. А также бурно кончая на девичью грудь.

Он был лизун. И чудесный вид сладкой, нежной, перламутро-розовой раковины девушки, сводил его с ума, выбивая пробки и сперму. Он мог лизать ее часами. Лиля разводила ножки в стороны, и Валерон приступал к священнодействию, как заправский колдун из сказки.

Сначала он проходился кончиком язычка по большим губкам, впитывая запах киски, потом слизывал всей поверхностью языка выступившие белесые капельки девушки. Соки двоих смешивались, образуя и высвобождая на волю новый аромат, который впивался в ноздри парня тонкой змейкой и передавался по венам всеми телу.

Оно покрывалось пупырчатыми мурашками, а член вздыбливался кривым мечом турка, открывая мощную розовую головку. Далее, вторгался язычком в щелочку и замирал на секунды, как прекрасный и умный рыцарь перед изумительным красоты входом в роковую пещерку. Затем ожесточенно впивался губами, высасывая соки, а носом упирался в девичий клиторок. Рыцарский нос выписывал круги по клитору, как пьяный тракторист пшеничное поле в сезон жатвы, и мягкие завитки волосков лобка будоражили его сознание. Реальность его рвалась на кусочки, каждый из которых пламенел по краям. Тело выгибалось дугой, голова откидывалась назад, и громкий рык оглашал комнату. Он кончал густыми комками на грудь девушки.

— Какое же ты все-таки животное. Тебе можно было бы выписывать спермой символы на моей груди, — смеялась Лиля и размазывала руками ее по груди.

Окончив институт, Лиля получила в подарок ключи от новой квартиры.

— Теперь ты уже взрослая, начинай строить свою жизнь, — Наталья протянула связку ключей изумленной дочери.

— Мамочка, чтобы я без тебя делала? Так и порхала бы с цветка на цветок. Спасибо, роднуля! — она обняла мать за шею и начала быстро-быстро осыпать ее лицо поцелуями.

— Тебе нужно перевезти в квартиру только свои вещи, а так она уже готова для тебя.

— Едем немедленно!

Она впрыгнула в джинсы, собрала длинные каштановые волосы в пучок и с нетерпением подгоняла Наталью, стоя на пороге.

— Ну, мамуль! Давай уже быстрее, что ты там копошишься? Поедем на моей машине.

— Сию минуту! Дай хоть причесаться.

— Ты у меня красивая и так.

Наталья вышла из комнаты. Светлые облегающие джинсы подчеркивали стройность ее ног. Белая хлопчатобумажная майка мысом спускалась к округлым грудям, приоткрывая аппетитную ложбинку. Пышные темные локоны в беспорядке падали на плечи,...