Экспедиция. Часть 1

воскликнул женский голос в салоне. Мы обернулись. Француженка указывала пальцем в свой иллюминатор, расположенный с другой стороны борта. Там, у самого подножия скалы, все увидели круглую поляну, и, белеющий среди густой листвы, шатер большой брезентовой палатки.

— Да, скорее всего, это они, — согласно кивнула Алёна, — но почему тогда лодка находится с другой стороны берега?

— Приводняемся? — равнодушно спросил я, всем своим видом показывая, что разбирать загадки с лодкой не намерен. Я свое дело почти сделал. Дальше разбирайтесь сами.

— Да, пожалуйста, — взволнованно ответила Алёна.

Сделав очередной круг над горами, я повел самолет по посадочной глиссаде, рассчитывая приводниться недалеко от лагеря. Вот мы прошли гору, и настало время убрать тягу двигателей, чтобы самолет стал планировать над голубыми волнами. Вдруг, какое-то чувство тревоги заставило сердце биться чаще. Я взглянул на приборы. Все было в норме. Самолет плавно снижался. Ровно гудели пропеллеры. Рядом послышалось частое дыхание моего «второго пилота». Алёна вдруг сильно побледнела и стала лихорадочно оглядываться. В салоне робкие редкие реплики переросли в гомон испуганных голосов. Что происходит? Самолет накренился вправо. Я попытался подравнять его штурвалом, но руки вдруг охватила необъяснимая дрожь, сковывая движения. Выправив правый крен, я свалил самолет в левый.

— Боже! Боже! — вдруг в голос закричала Алёна, — Мы погибли!

Моя рука инстинктивно дернулась к рукояти катапульты, которой на этом самолете, конечно же, не было. Старая боевая привычка. В салоне началась sexytales паника. Некоторые пассажиры отсоединили ремни безопасности и повставали с сидений, нарушив центровку судна. Амфибия снова нырнула на правое крыло и едва не зарылась им в голубых водах озера. С трудом превозмогая панику, я дернул штурвал на себя и дал двигателям полный газ. Вопль пяти голосов все же вывел меня из состояния ступора, но мысли по-прежнему приходили очень медленно. Раскачивая самолет штурвалом, я увел его ближе к берегу, где плоскости с шумом срезали верхушки сосен. Винты, словно мощные ножи, перемолотили хвою в мелкие щепки, и мы нырнули вниз с десятиметровой высоты. В последний момент, задрав нос, мне все же удалось плавно посадить машину на морошковое поле.

— Все живы? — спросил я, рассматривая темный салон с копошившимися на полу телами. Иллюминаторы были залиты грязью.

— Are you okay? — Алёна тоже повернулась назад.

— Yea... I think... — ответил ей мужской голос.

Я вышел из кабины и дернул ручку двери. Она открылась только на десять сантиметров и плотно уперлась во что-то. Ударив по ней плечом, мне удалось расширить отверстие всего в два раза.

— Let me help, — француз тоже прильнул к двери, и, поднатужившись, нам удалось распахнуть дверь, обломив мешавшую тонкую березку.

Амфибия плюхнулась прямо в болото, оставив на его поверхности две длинные борозды от поплавков, которые теперь медленно заполнялись прозрачной водой. Весь корпус был облеплен темно зеленой жижей, с ошметками недозрелой морошки. Вот так слетали. Я спрыгнул в чавкающую жижу и обошел своего орла. На плоскостях крыльев виднелись глубокие вмятины от деревьев, винты безнадежно погнуты, передняя опора правого поплавка надломилась. Машина, совершенно точно, сама уже не взлетит. Со злобой я сплюнул в топкую грязь. Что же случилось? Как я, опытный пилот, мог совершить такое безобразие? Ведь это именно я. При заходе скорость была нормальной, все системы исправно работали. Я сам свалил самолет, и еще очень повезло, что мы плюхнулись в болото. Если бы по курсу была скала...

— Кажется, нам повезло, — прозвучал рядом голос Алёны.

— Ничего себе «повезло»! — я в ярости ударил кулаком по железному поплавку.

— Я имела ввиду, повезло, что мягко сели. Но что случилось-то? — ее вопросительный взгляд заставил меня покраснеть и отвести глаза.

— Не знаю...

— Мы далеко от лагеря?

— Думаю, что километра два, — сказал я, осматриваясь, — через полчаса дойдем.

— А самолет? — удивленно посмотрела на меня женщина.

— А что самолет? — я нехотя взглянул на нее из-под опущенных бровей.

— Он уже не сможет взлететь?

— Берите свой скраб и пошли, — сказал я, прикидывая как теперь вытаскивать машину из этой хляби, — кажется, в вашей экспедиции появился незапланированный участник.

Француз, как оказалось его звали Рэне, утешал обескураженную жену, усадив ее на мшистую кочку. А вот китайцы молодцы. Археолог уже вовсю орудовал у двери самолета, выбрасывая на мокрую морошку мешки с оборудованием и вещами, а юная студентка переносила тюки на сухой обломок скалы и бережно там складывала. Когда все были готовы к маршу, Алена, наконец-то, познакомила нас. Жену Рэне звали Анабель. Они с мужем были похожи как брат и сестра. Оба невысокого роста, худощавые и гибкие. Однако, чувствовалось, что за этой худощавостью скрывается отличная физическая подготовка, помогающая супругам покорить уже немало труднопроходимых пещер. Китайский археолог же, был напротив высоким и немного полноватым. Звали его Фанг Чен. Сразу было заметно, что человек он очень застенчивый, но смелый и ответственный. Он один не отстегнул ремни и не паниковал во время нашего бесславного падения. Его землячку — внучку господина Ву звали Лин. Это была миниатюрная девушка с красивым, практически кукольным лицом и постоянной милой улыбочкой на пухленьких губах.

— Ну а мы с Вами уже знакомы, — развела руками Алёна, — добавлю только, что по образованию я физик. Вы же, Артём, как знаток здешних мест, из пилота временно становитесь проводником. Если нужно, мы доплатим Вам за эту услугу.

— Не нужно, — стыдливо бросил я, — пусть это будет компенсация за посадку.

Мы шли по небольшой каменистой тропинке, то взбираясь практически вплотную к скале, то плавно опускаясь к самому берегу озера. Вещей у группы было прилично. Даже взяв, только самое необходимое, нам пришлось тащить на плечах килограмм по тридцать — сорок. Из-за частых остановок и передышек, два километра, разделявшие место падения и лагерь тянулись бесконечно долго. Алёна сделала еще несколько попыток выяснить у меня причины катастрофы.

— Возможно это из-за нас? — тяжело дыша, спросила она, пристраиваясь рядом на привале, — я не знаю какую сумму потребует ремонт, но думаю, кое-что мы можем Вам компенсировать.

— Вы тут не причем. Это моя ошибка.

— А я ведь почувствовала, что-то неладное, — прошептала женщина, — буквально за секунды до того, как самолет стал падать вниз, меня вдруг охватило какое-то нехорошее предчувствие... паника какая-то.

Я промолчал. Мне до сих пор было непонятно мое поведение. Бросить самолет в пике, раскачать его до безумной амплитуды, послать на деревья. О чем я думал? Я напрягся, но не смог восстановить своих мыслей в тот момент. Словно их вообще не было.

В лагерь мы пришли, когда вечер уже плавно переходил в ночь. Благо, полярный день не требовал дополнительного освещения, так как бензогенератор, установленный под деревом, оказался пустым. Пустым был и сам лагерь. Ни рабочих, ни медсестры в округе не было. На земле возле входа в главную палатку валялся разряженный спутниковый телефон, в углу стояли наполовину распакованные коробки с какими-то инструментами. Куча разного тряпья, веревки, кирки, лопаты, небольшой казан с остатками рисовой каши. Все это хаотичное нагромождение вещей могло быть вызвано, как обычным в таких делах рабочим беспорядком, так и результатом погрома. Низкорослая Лин, встав на пустой ящик, дотянулась до небольшого предмета в верхнем углу палатки и что-то быстро залепетала по-английски.

— Она говорит, что это ее дед просил установить в лагере несколько видеокамер, чтобы он потом мог сам ознакомиться с ходом поисков, — перевела мне Алёна, — одну она нашла, но надо поискать остальные.

Китаянка попыталась включить ноутбук, к которому были ...  Читать дальше →