Одна десятая лошадиной силы. Часть 8

безумным голосом от боли, но послушно тянущей его за собой женщине. Отчаянно дергаясь от непрекращающихся разрядов в груди, она неестественно корчилась в беге, мотая головой, словно пытаясь согнать с себя весь кошмар боли и мук, словно рой насекомых облепивших ее сочное, покрытое потом и кровью тело.

Дроны саранчой вились вокруг обессиленных спортсменок, в разных ракурсах снимая и транслируя четкое изображение на графические табло ипподрома с каждым кадром возбуждая толпу зрителей реалистичными подробности сумасшедшей баталии за первенство первого тура соревнований.

За сотню метров до финиша Ирине, наконец снова удалось избавиться от жжения в грудях — она развила требуемую скорость и совершая нелепые выпады неслась к своей первой победе, оставляя позади таких же измотанных спортсменок. Ее основная соперница так и бежала оторвавшись на несколько шагов, не в силах ничего предпринять. Пожилой наездник прекратил, наконец попытки ускорить ее, осознав, наконец, тщетность ненужных мучений.

Рев ипподрома потонул в оглушительной сирене, которая означала конец забега первой группы участниц. Амирасланов от волнения вскочил с места и, держа в руках наполненный бокал шампанского, ловко откупоренного одним из его охранников, радостно смотрел на своих друзей, наперебой поздравлявших его с почином.

— Это, конечно, не еще не победа, но большой задел, дорогой друг! — рассудительно констатировал Виктор Васильевич, мысленно прощаясь с неудачной ставкой в несколько десятков тысяч долларов. С другой стороны, он успокаивал себя тем, что часть этих денег сейчас перекочевала в карман Гоши и, стало быть, в любом случае, деньги остались в семье.

— Эх, жалко, дядь Вить, мало поставил я... — словно читая его мысли, инфантильно хныкнул Гоша, — сейчас бы неслабо поднялся!

Он вскинул длинную, как жердь руку с коктейлем вверх и воскликнул:

— За Девятку!!!

— За Девятку! — эхом откликнулся генерал, присоединяясь к тосту и поворачиваясь к Амирасланову, — Как я понимаю, три очка уже наши?

— Да, — сияя всем видом отозвался Амирасланов, — Она просто молодец!

На табло крупным планом показывали еле держащуюся на непослушных ногах Ирину. Крупный план заплаканного с красными от слез глазами лица с оттянутым книзу кляпом подбородком производил жалкое впечатление, но толпа завороженно смотрела на загнанную женщину, выкрикивая кто одобрительные, а кто полные проклятия тирады на разных языках мира.

Андрей медленно поехал к паддоку, где можно было распрячь качалку. Он спешился и отстегнул сначала полный резервуар мочи, который тут же забрал у него контроллер, предварительно наклеив на него ярлык с названием клуба, номером экипажа и фамилией жокея. Это было необходимо для дальнейшего теста на предмет использования запрещенных средств в процессе забега. Через несколько минут наездник распряг Девятку и повел в специальное помещение для помывки спортсменок. Попадавшиеся по пути люди в большинстве своем приветливо здоровались и одобрительно похлопывали по плечу. Но, надо отдать должное персоналу ипподрома — в отличие от толпы на улице, никто не пытался хоть как-то задеть или дотронуться до Ирины, не говоря о том, чтобы ущипнуть или шлепнуть по заду.

Через минуту он поливал ее из шланга прохладной водой в, пока она, беззвучно рыдая от боли и усталости, лежала ничком на гладком бетонном полу, осторожно обхватив ладонями кровоточащее колено. Позже, уже в стойле ее долго осматривал какой-то фельдшер с большим медицинским чемоданом и, обработав рану, крепко перебинтовал колено.

Несмотря на сильную пульсирующую боль, обессиленная Ирина вскоре уснула. Андрей поднялся к себе в номер и, подойдя к окну, долго смотрел на нее сквозь прозрачную кровлю конюшни. Он прошел весь этап гонки вместе с ней, и лучше всех представлял себе ее состояние, ведь вся физическая нагрузка досталась именно ей. И она ее выдержала! Несмотря на нелепую травму и вопреки всем, кто не в нее не верил. А таких, судя по ставкам, было подавляющее большинство.