Инвалид. Часть 2

— В сексе почти всё приятно. — притянул я к себе Тоню и прижав к груди поцеловал в губы. — Раз Вера будет первой, то сделаем так: я делаю кунилингус ей, а ты в это время минет мне. Потом меняемся. Пока так, а дальше видно будет.

— Но я никогда не делала.

— Ничего. Когда-нибудь надо начинать. Порнуху смотрела? Значит знаешь суть вопроса. Смотри, только без зубов. Поехали.

Я толкнул Веру на диван, и её задница утонула в мягкой коже обивки. Почему — то целовать её в губы у меня желания не возникло, но пройтись по её объёмным упругим сиськам я не отказался. Продолжая тискать груди, я опустился по впалому животику к идеально эпилированному лобку и вспорол носом слипшиеся половинки её сдобного пирожка, выпуская на свет божий соцветие влажной вульвы.

Тоня пролезла у меня между ног и оперлась затылком о край дивана. Теперь мой член болтался перед её лицом, но она никак не решалась взять его в руку. Мне пришлось на ощупь вложить член ей в ладонь и подведя головку к губам сунуть её в рот. Первые предвзятые мнения улетучились, брезгливость сменилась приятным удивлением и вот девочка уже не может оторваться от этого удивительно нежного, но замечательно твёрдого органа.

Мои пальцы уже углубились во влагалище девицы в поисках заветной точки, а её вагина изливалась соками в мучительном ожидании скоропостижного финала.

— Тоня, девочка, вылезай. Сейчас будет самое интересное, ради чего, собственно, и нужен весь этот цирк. — я теребил девушке эрогенную зону во влагалище, тёр клитор и разбухшие губки, она выгнулась, выстрелила в меня струёй горячей мути и забилась в судорогах. —

— А теперь мой черёд. — влез я на Веру и ввёл напряженный член в раскрытые створки дёргающегося влагалища, так чтобы Толя видела всё в мельчайших деталях.

И когда фаллос скрылся в пучине, Тоня радостно захлопала в ладоши. — Я тоже так хочу!

— Обязательно, но сейчас должен кончить я. В тебя ведь нельзя? — работал я, чувствуя тесноту пульсирующего в затяжном оргазме влагалища.

Мой оргазм долго ждать не пришлось. Вот он! Вот! Вот! — спустил я семя, а Вера вдруг заорала и забилась в судорогах с новой силой.

— Что с ней? — со страхом смотрела девочка на свою подругу.

— Ей очень хорошо. На-ка попробуй спермы, когда такое ещё случится.

Тоня, немного брезгливо взяла мокрый от слизи член двумя пальцами и слизнула капельку на кончике.

— Не поняла, но не противно.

— Тогда обсоси его весь, так быстрее до тебя доберёмся. А я отдохну не много, да тобой полюбуюсь голенькой.

— А мной уже можно и не любоваться? — подала голос Вера.

— Отдыхай, сладенькая. — разлил я коньяк по рюмкам. — За удачное начало?

— За тебя. И откуда ты такой нарисовался? — хлопнула рюмку Вера и потянулась к члену, вырывая его из рук Тони. — Ты пей, а я пока закушу.

— Вера, не борзей! Ты своё уже получила. — опрокинула рюмку Тоня и начала оттеснять Веру, которая не желая отпускать мой конец сильно всосала его в себя и прижала языком к нёбу.

— Сейчас оторвёте и никому ничего больше не достанется. — больно шлёпнул я по голым попкам.

— А чего она? — чуть не плача вопрошала Тоня.

— Иди, сюда, маленькая моя. — притянул я девушку на себя и припал к её мягким губам, тиская и раздвигая упругие ягодицы.

Член усилиями Веры ожил и начал рваться из её губ к губам девственной вульвы.

«Хватит игр. « — цинично подумал я, опрокидывая девочку на спину, наваливаясь на неё всем весом и сгребая в охапку её хрупкое тело. Продолжая жадно целовать её в губы, я мял её груди и ненавязчиво продвигал член к преддверью.

«Вот он — момент истины.»

Наши глаза встретились, и я к своему удивлению не увидел в них страха только решимость. Наши тела подались навстречу друг другу, и я провалился в теснину её влагалища по самые яйца. Зрачки на мгновенье расширились и глаза увлажнились.

— Ну же! Чего замер? — качнула она тазом мне навстречу.

— Жду пока ты привыкнешь к моему присутствию. Больно?

— Совсем нет и я не хочу привыкать к твоему присутствию, я хочу ощущать твоего красавца в себе. Давай, выеби меня! Я хочу стать настоящей женщиной, а не сломанной целкой! Я хочу кончить!

И я её выебал. Сильно, жестко, в разных позах, не обращая внимания на её крики. Она уже кончила несколько раз и я, забыв осторожность и доведя её до очередной кульминации, загнал фаллос на всю длину и спустил в её истекающее влагалище горячую струю семени. Я ожидал, что это произведёт какой-то эффект, но не такой. Она не стала кричать, не стала биться в судорогах, нет. Она окостенела с широко распахнутыми глазами, закушенной до крови нижней губой и сжавшимся в точку влагалищем.

— Это пиздец! — безрезультатно попытался выдернуть из капкана пережатый у корня член. — Вот только вагинизма мне и не хватало! Больно-то как!

— Дайка я ей в лицо брызну. Может очухается! — предложила Вера, до сих пор сидевшая в ступоре. Она набрала воды в рот и пыхнула в лицо подруги.

Тоня очнулась, быстро заморгала пытаясь в памяти восстановить события.

— Что это со мной было? Больно. — потянулась она к низу живота.

— У тебя, вероятно, шок от слишком сильного оргазма. Мышцы влагалища судорожно сжались. Это и вызывает боль. И не только у тебя. — попытался улыбнуться я, — Я всё ещё в тебе и твоя жадная киска не хочет выпускать моего дружка из своей норки.

— Пусть теперь там и живёт. — обвила Тоня мою шею и потянулась к губам.

— Пусть. Хотя бы последние два часа моей никчёмной жизни. — припал я к мягким губам.

— А почему последние два? — подняла бровь Вера.

— И кто тут на врача учиться? Через два часа без кровообращения...

— Ой! Вспомнила! Трупный яд, гангрена. Нужно срочно снимать спазм. У меня что-то было.

Она нашла свою сумочку и вытряхнула её содержимое на стол.

— «Спазмалгон». Что там? Ага, ага, дозировка. Максимальная 6 таблеток. — бубнила Вера, читая инструкцию.

А мы нежно целовались и это, как ни странно позволило Тоне расслабиться. Член почувствовав некоторую свободу, начал тыкаться набалдашником головки в дно влагалища, вызывая её страстные движения навстречу. Когда, наконец, Вера подошла к нам с пригоршнею таблеток в ладони и стаканом воды, Тоня уже билась в моих объятиях в новом оргазме.

— Ну вы даёте!? — восхитилась она. — Для кого я тут старалась?

— Иди к нам. — притянул я Веру к дивану и уложив рядом с Тоней перелез на неё, тут же загнал распухший член в нежную вагину. Здесь я и закончил свою вылазку опорожнив яйца в трепещущую в оргазме вагину.

— Мы ещё встретимся? — повисли на мне девицы, когда мы прощались.

— Всё в руках Божьих. Может и свидимся. Пока, девчонки, пока. — помахал я им рукой и перебежав дорогу на красный свет заскочил в подвернувшуюся маршрутку.

«Хорошо я, однако, отобедал! Благо, что член не оторвали. Зря я в неё кончил. Ладно обойдётся. Скоро шесть. Что там у нас по плану?» — думал я, подъезжая к своему району.

А планов у меня на сегодня больше никаких не было. Стоило мне подумать о Кате или Лене, которых по любому, а пялить мне сегодня придётся, так у меня сразу начинало ломить у корня. Посмотреть бы, что у меня там. Дома у меня разгром, да и девки покоя не дадут. Пойду пивка выпью, а там и сортир есть.

— Колян! Иди, что скажу! — махал мне издали Семёныч.

— Привет, старый. Что-публику-то пугаешь?

— А ты послушай, для тебя стараюсь. Был у меня сослуживец. После распада СССР в заграницу подался. Ну да бог с ним, не он один такой был. Он хоть знал, что хотел. Так-то. — задумался Семёныч, приложившись к кружке.

— А я тут причём? — вяло поинтересовался я.

— А, да. Он в Афгане ногу потерял, вот и хотел там, за бугром, хороший протез себе сделать. Стал где-то работать, потом дело открыл, преуспевающим стал. А вот помирать на Родину приехал. Протез он себе сделал, а вот от рака не увернулся. Узнал я об этом и к нему, ну к его вдове, то есть, мол так и так говорю, а она в слёзы, зачем он ему теперь, забирай мол. Я хвать и сюда. Саня тут сидит. Я ему железяку на стол, кстати лёгкая, не подумаешь. Он покрутил её покрутил, крышечку какую-то снял, да как подскочит. Протрезвел даже. Обнял меня и говорит, будут, мол, Колькиной бабе ноги и убежал. С ногой убежал. Вот. — приложился промочить горло Семёныч.

— Это, конечно, всё интересно, ну а дальше-то что?

— Он попросил, если я тебя увижу, всё рассказать, и чтобы завтра ты не вечером, а в три часа ждал его здесь. Он придёт не один. Всё.

— Неожиданный поворот. Ладно. Спасибо за хорошие вести. Пивка?

— Нет, не надо. Мне сегодня хватит. Домой пора. Это я тебя ждал. — поднялся Семёныч.

— Ну, бывай.

Я допил кружку и пошёл в туалет. Член напоминал о себе тревожным нытьём.

— Ни хуя себе!!! Вот это я пообедал!!! — выразил я своё впечатление после того как вывалил своё синюшное хозяйство из ширинки.

— Ты где его так?!! — скосил на меня взгляд сосед по писсуару.

— Ох, ёб твою мать! — вытянул шею другой зевака. — Сифилис?

— Окстися! С чего взял, глупость такую?

— Так как в анекдоте:

«Приходит мужик к доктору.

— Сифилис у меня доктор.

— С чего ты взял?

— Симптомчик у меня.

— Какой?

— Так почернел и отвалился.»

— Нет. На пизду с зубами напоролся. Чуть не откусила. Едва выдернул.

— А. Это бывает. Синяк бодягой снимать надо. — раздался знакомый голос бывшего главврача. Коль, ты что ли?

— Я, Валера. Вот сунул неудачно.

— Я сказал наоборот. Повезло тебе такую редкую женщину встретить.

— Мне от такой удачи радости мало. Делать — то, Валера, чего?

— Да ничего ты не сделаешь. Само рассосётся. Для ускорения бодягу в аптеке купи, прикладывай.

— Что я бабам своим скажу?

— Скажи, что по яйцам ногой получил. Сюжет сам придумай. Семёныч сказал, что у тебя зазноба появилась? И вроде без ног даже? Отчаянный ты парень.

— Вот, трепло!

— Он по-доброму. Это ей ты протезы ищешь?

— Не просто протезы, а функциональные заменители конечностей.

— Эка! Куда махнул!

— И самое интересное, что уже и подвижки есть. Уверен, что будут у неё ноги!