Обратная тяга

что хочет».

Это правда. Общаясь с Олей, я заметил, что чем меньше болтаешь, тем больше девушка домысливает за тебя. Она придумывает все твои мысли, оправдывает поступки, облагораживает суть. Фантазия женская безгранична. Я решил оставить Катю наедине с мыслями, чтобы дать им свободный ход. Мог ли я подозревать, до каких умозаключений дофантазируется эта впечатлительная неуравновешенная особа?

Катя молчала. Я тоже, ухмыляясь, завалился на лавку. Она как раз подсохла на солнце и грела деревянным настилом.

— Ты на меня сердишься? — спросила Катя знакомой ласкающей слух интонацией просящей прощения.

Как часто она начинала или заканчивал телефонный разговор с таким же пафосом и трагизмом в голосе. Словно речь шла о судьбе человечества, а не о двух заблудших, заигравшихся в её случае, молодых людях.

— Только когда встречаю тебя.

Катя усмехнулась, грустная улыбка застыла на её румяном личике. Она была невообразимо очаровательна. Отвыкая от Кати, я приучил себя ненавидеть её красоту, бояться её чарующую силу. Теперь, созерцая девушку, которая в своё время разбила мне сердце, подарила столько неописуемых моментов счастья, я не мог продолжать в том же духе. Глаза мои, вожделенно взирающие на былой объект обожания, невольно вспоминали все контуры и изгибы её богатого женского тела, все вкусы и сладкие запахи, источаемые её губами, волосами, телом. Я успел познать искушение плотью, так и не вкусив запретный плод любви.

— А когда не встречаешь?

Я обречённо опустил голову. Голова стала чугунной, плавилась от неправильности всей этой встречи.

— Знаешь, Катя, — сказал я как можно спокойнее. — Я не хочу говорить о том, что было. У тебя своя жизнь. У меня своя. Я вижу, что ты встречаешься с парнем. Отличный выбор. Я тоже не одинок, как ты могла заметить. Так к чему все эти бесконечные разговоры? Сердишься — не сердишься, какая разница? Всё кончено, всё в прошлом. Всё! Перешагнули и забыли!

Катя явно не ожидала такого грубого расклада ситуации по полочкам. Она стояла, повернувшись ко мне боком, приоткрыв губки, всматриваясь вдаль, и взгляд у неё был тоскливый, как у оставленной на даче собаки. Она опять сердито молчала. Я беззвучно хмыкнул.

— Ты меня больше не любишь? — горестно прошептала она, на её глазах навернулись слёзки.

— Нет, не люблю, — спокойно ответил я.

Это было не совсем правда. Если бы Катя в тот момент призналась мне в чувствах, я бы скорее всего тут же оттаял и принял её с распростёртыми объятиями. Иначе, стал бы я сидеть на той злосчастной лавочке в тот солнечный день, выслушивать все её мозговыносящие душещипательные вопросики?

— А я вот тебя люблю. Я только сейчас это поняла, — Катя окатила меня болезненным взглядом бредящей тоскующей бедуинки.

Я улыбался как ни в чём не бывало.

— Прекрасно, — торжественно произнёс я. — Ты меня любишь, Оля меня любит. И что мне с вами теперь двумя делать? И как же твой парень?

— Он хороший, очень хороший, — залепетала Катя. Было заметно, что признание далось ей не легко. — Хочешь, я его брошу? Ради тебя. Хочешь? Ты уйдёшь от Оли, а я оставлю Павлика, и мы будем вместе. Давай?

Она горела безумством сошедшей с ума от надуманной любви чокнутой экзальтированной бабы. Я только в тот момент, когда она озвучила свой гениальный план, осознал, насколько она серьёзно больна.

«Тупая, бессовестная сука, — думал я. — Это ж надо такое придумать! Бросить ещё двух хороших людей, чтобы склепать собственное счастье. Не может она жить без жертвы».

— Я подумаю, — мрачно отозвался я.

Поднявшись, я расправил плечи, потянулся руками вверх. Наконец не спеша зашагал по дорожке домой. Мне было о чём призадуматься.

9

Признание Кати и уж тем более её предложении всех кинуть, чтобы остаться в дамках, смешило несуразностью момента.

«Хороша ложка к обеду», — говаривал мой покойный дед, имея ввиду совсем не долгожданный секс с отказницей-чистоплюйкой.

«Она бы ещё пару лет подождала», — перемалывал я ситуативный диссонанс, возвращаясь домой.

Мне несомненно льстила Катина перемена. С каким трагизмом она преподнесла свою влюблённость, с каким душевным изломом.

«В этом она вся! — злорадно думал я. — Любит накал страстей! Нерв! Чтобы она бросала, её бросали, ради неё бросали. Сука! Су-ка!»

Безжалостная зловредная сука. Насмотревшаяся сериалов, начитавшаяся книг про любовь, возомнившая себя центром Вселенной.

«А если бы я не сказал ей нет, стала бы она признаваться в любви? Шиш!» — эту прописную истину я понимал без лишних доводов.

«Она сама не понимает, о чём говорит! Она не ценит любви, не знает, что это такое! Она любит только саму себя!» — к такому неутешительному выводу я пришёл, находясь в уединении родной квартиры.

«Если я пойду ей навстречу, она вновь пойдёт на попятную, — рассуждал я. — Но главное: хочу ли я? Чего я хочу?»

Если отбросить чужие желания и привести к общему знаменателю личные амбиции, то на тот момент я был вполне себе хорошо устроен в жизни. У меня был потрясный секс с Олей, лучший друг Алекс, учёба, редкие, но меткие развлечения.

«Зачем мне Катя? Ну зачем мне эта помешанная на обломинго мозговыносящая баба? Она же выест мне весь мозг, задёргает и затюкает. Её игры в любовь только начинаются. Что же делать?»

Я решил обратиться за советом к Алексу. На самом деле, оглядываясь задним числом, мне просто хотелось похвастаться второй галочкой в зачётке по вагинопластике. Ещё не реализованной, не совсем точно обозначенной, но уже верно наметившейся в фарватере развернувшейся весны.

— Хм, — Алекс расплылся в мечтательной ухмылке. — Ну и бери себе Катю, а мне давай Олю.

— Э-э-э! — шуточным баском завопил я.

Мы заржали.

Предложение Алекса вдруг замаячило логичностью.

«А ведь действительно, — думал я. — Так было бы намного лучше. Всем лучше: и мне, и Алексу, и Оле, и особенно Кате. Всем!»

Всем, кроме Павлика. Про вездесущего неунывающего доходягу я не забывал ни на секунду этого удручающего торга за вагину.

— Оля меня любит, — задумчиво произнёс я. — Она не пойдёт к другому.

— Ты же сам говорил, что она любит большой член, — Алекс, развалившись в кожаном кресле недорогого ресторана, чуть ли не яйца себе чесал. Отдыхая после тренировки, этот монстр за час выпивал два-три литра дешёвого компота.

Я молчал. Потерять Олю, чтобы обломаться с Катей? Рисковый вариант. Я не так представлял себе гармоничные отношения в кругу друзей.

— Да ладно, я ж пошутил, — Алекс уселся ровнее, отбросил хмель в глазах. — Думаешь, мне такая баба нужна, которая за большим членом рвётся?

Я понуро кивнул.

— А знаешь, — сказал я, — мне ведь тоже такая баба не нужна.

Это правда! Чистейшая правда! Если Оля готова изменить мне ради большого члена, то чего стоят её слова о любви? О какой любви может вообще идти речь, если эта дурочка, по-другому и не скажешь, думает только о том, чтобы бы заполучить самца побольше? Я-то, наивный, поверил в искренность её признаний, связал множественные оргазмы с истинным чувством.

Накрутившись так, я вдруг предложил Алексу гениальный, как мне тогда казалось, план, призванный раз и навсегда расставить всё на свои места. Так я себе тогда представлял эту непростую шахматную партию.

— Вот ты и соблазни её, — сказал я. — Если она соблазниться на твой член, значит, грош цена нашей любви. Можешь забирать её тогда себе.

Алекс хмыкнул, потянул компот из бокала.

— А если не соблазниться? — оценивающе посмотрел на меня.

— Значит, не такая она и плохая на самом деле.

Алекс кивнул. В чёрном мареве его острых задумчивых зрачков я уже улавливал удручающие признаки совратителя. Он собирался заняться моей ...  Читать дальше →