Волонтёрша

руку за спину, поймала колышек Дениса и направила в себя. Он резко вошёл мне в анус, и мы оба вскрикнули от боли. Мне показалось, что меня проткнули пикой насквозь. Скрипела дряхлая тахта, слышалось наше напряжённое дыхание, прерываемое стонами. Меня имели сразу двое мальчишек, и их члены тёрлись друг о друга внутри меня. Их руки боролись друг с другом за право мять мои груди. Никогда не представляла, как это приятно, и какое это необычное ощущение! Закричал испуганно Денис, когда в него вошёл опытный Гоша. Это был настоящий богемный декаданс, чувственный и развратный. Когда я устала от наслаждения, то прогнала их всех. Гоша дал мне выпить коньяка, накрыл пледом и тихо вышел из студии. Спасибо тебе, Гоша! Ты настоящий друг.

***

У курилки встретила Петровича. Ну что ж. Инвалид, приговорённый к инвалидному креслу, делает успехи. Мои старания приносят пользу, и я действительно доктор. Самый настоящий. Петрович как мог быстро, подковылял ко мне.

— Любовь Сергеевна, доброго здоровьица!

— И вам не хворать, Петрович.

— Любовь Сергеевна, может ещё... Ну, дадите мне?..

— Может быть, может быть. Сегодня ночью буду на четвёртом этаже в процедурной. Дойдёшь — я твоя.

— Понял. Спасибо, Любовь Сергеевна! Я дойду, обязательно дойду.

Он дошёл. Проснулась ночью от шаркающих шагов. Тихий стук, и открылась дверь.

— Любовь Сергеевна! — раздался громкий шёпот — Я дошёл!

— Ну проходи, «орёл». Что с тобой поделаешь.

Заперла дверь на ключ. Припёрся, любовничек хренов. Что ж, время платить долги.

— Любаша, доченька! Люблю тебя, красавица ты моя...

— Не твоя.

— Сейчас — моя, — радостно возразил он, раздеваясь, — Доченька, разденься тоже! Я ведь не видел тебя голенькой ни разу.

— Называйте меня на «Вы», Владимир Петрович.

— Давайте я Вам писечку полижу!

— Не надо, Петрович. Давайте побыстрее с этим покончим. Мне ещё поспать нужно, — сказала я, раздеваясь.

Легла голая на кушетку и раздвинула ножки.

— Всю неделю мечтал, как залажу на Вас, — радостно говорил Петрович — На такую красавицу залезть — а дальше хоть на тот свет!

Он повозился с презервативом. Проблем с эрекцией у Петровича не было. Он залез на кушетку, устроился у меня между ног и принялся прилаживать свой агрегат. Пришлось ему помочь. Со сдавленным «Ооо!» он плюхнулся на меня. Постукивала о стенку кушетка, напряжённо пыхтел Петрович, поднимался и опускался его худой зад, яички в отвисшей стариковской мошонке елозили в моей промежности. Он пытался меня целовать, но я отстранила его. На этот раз пыхтел он долго. Успел обслюнявить мне щёку. Затем начал реально задыхаться.

— Любовь Сергеевна! Возьмите меня за яйца, пожалуйста! Кончаю!

Он дёргался, а я потирала пальцами его яички. Наконец, он затих, распластавшись на мне.

— Ну всё, всё. Всё, я сказала! Слазьте, наконец!

Обратно до палаты я отвезла его на кресле, сам бы он не дошёл.

Поспать мне так и не удалось. На обратной пути меня перехватил мужчина средних лет. Он был из неврологического отделения, где лечились ветераны горячих точек. Его лицо было встревожено.

— Доктор, там у нас братану плохо!

— Я не доктор, я нянечка. Вызовите дежурную медсестру.

— Так ведь нет никого! Вы хотя бы знаете, куда его отнести.

Мы добежали до палаты, в которую он меня втолкнул. Я не успела моргнуть и глазом, как оказалась в окружении нескольких мужчин. Попыталась выбежать назад, но сразу несколько рук удержали меня.

— Э, что за дела! А ну, выпустите!

— Да ладно, сестричка, — сказал крупный мужчина, приветливо улыбаясь — Старикам даёшь, а мы чем хуже? да мы все, как на подбор.

— Дайте мне пройти, а то я вас засажу.

— Не, не засадишь. У нас и справка есть, — сказал кто-то сзади, и все засмеялись.

— Ну давай, сестрёнка, сделай приятное героям. Тебе тоже понравится.

Хотела крикнуть, но мне сжали горло, и я захрипела. Голос сразу осип.

— Вы что делаете, твари!

Меня уже крепко держали и молча стаскивали халат и бельё.

— Чулочки и туфельки оставьте, — сказал кто-то деловито.

Двое подняли меня и держали на руках. Кто-то сзади держал за горло. Двое держали меня за руки и раздвигали мне ноги, держа их под коленями. Ко мне подошёл тот самый, крупный, с приветливой улыбкой и спустил штаны. Плюнул на свою ладонь и смазал слюной головку своего крупного члена. Держа свой член, принялся водить бордовой головкой по губкам моей пи, постепенно углубляясь в меня. Затем не спеша принялся трахать меня, с каждым толчком погружаясь всё глубже, пока я наконец не была заполнена его не очень твёрдым, но зато объёмным членом. Положил руку на мой затылок и сжав в руке мои волосы, припал своим ртом к моему. Преодолев сопротивление, язык мужчины влез мне в рот. Напрасно я старалась избежать прикосновения моего языка к его. При этом он продолжал меня трахать. Его толчки постепенно ослабевали. Наконец, он вынул из меня свой обвисший член.

— Блядь, не стоит. Сука...

Его место занял другой. Худощавый, смуглый, который держал меня за горло. Он трахал меня не долго, с минуту. Кончил в меня и отошёл.

— Блядь, устали мы уже держать, — заворчали те двое

— Сосать будешь? Отсосёшь — отпустим.

— Не буду, — просипела я.

Меня подвели к столу и нагнули, держа за руки. Кто-то трахал меня сзади, зажимая рот рукой. Затем другой, больно вцепившись мне в груди. У двоих не стояло, по крайней мере, они так сказали. Думаю, им просто было меня жалко. Последний положил меня животом на кровать и залез сверху. Его член пролез между бёдер и нашёл путь к моей покрасневшей многострадальной пи. Он долго скакал и сопел на мне, шлёпал меня по ягодицам и бёдрам, и тоже кончил внутрь. После этого, я уже не вызывала никакого интереса. На меня накинули халат, сунули в руки бельё и выставили из платы.

«Герои горячих точек»! Меня тошнило, и я с трудом дошла до душа, оставляя на полу капли спермы.

***

— Любовь Сергеевна! — обратился ко мне по телефону наш директор — Представьте себе, нам не продлевают лицензию! А значит, не будет и финансовой поддержки. Помогите, пожалуйста! Только вы можете ладить с этими чинушами.

Да, я могу. Ладить с одним из этих чинуш. К этому чинуше была очередь, но когда я назвала себя, секретарша пригласила меня без очереди.

— Любовь Сергеевна! Какими судьбами! — обрадованно закричал жирный очкастый тип.

— Вы знаете, какими. Что за история с лицензией?

Он сделал притворно — сочувствующее лицо.

— Изменились правила лицензирования, с лицемерным сожалением вздохнул он. Поэтому я не могу подписать. Придётся всё переделать, но нужно успевать до послезавтра, я ухожу в отпуск.

— Мы можем как-то решить эту проблему?

— Ммм... Всё в Ваших руках, Любовь Сергеевна, — задушевным голосом промурлыкал он и выжидательно уставился на меня.

Я медленно сняла свой плащик, положила на стул. Обошла стол и опустилась перед ним на колени. Довольно улыбаясь, он встал с кресла и стал расстёгивать брюки. Спустив до колен трусы, он нажал на кнопку связи.

— Меня нет, Светочка!

— Хорошо, Илья Борисович.

Затем его брюхо и ляжки нависли над моим лицом. Я приподнялась, приноравливаясь к его росту. Приоткрыла рот. Он положил голову мне на затылок и ввёл мне в рот свой маленький вонючий пенис с запахом застоявшейся мочи. Мне пришлось несколько минут поработать губами, прежде чем появилось какое-то подобие эрекции.

— Пошире откройте, Любовь Сергеевна.

Мне пришлось открыть рот, как на приёме у дантиста, а чиновник в это время исполнял свою фишку: вместе с пенисом засовывал мне в рот свои яйца. Я могу сносно дышать, но полный рот волос от мошонки, маленький член елозит у меня по нёбу. Илья Борисович сопел, делая своим хозяйством микроскопические движения у мня во рту. Мне удалось нащупать кончиком языка кончик его члена. Немного ласкающих движений языком, и член чинуши стал вяло изливать мне под язык семенную жидкость.

Затем я стояла и ждала, когда он подпишет. Сильно ныла нижняя челюсть. Получив бумагу, я улыбнулась и выпустила изо рта струйку спермы. Прямо на ширинку его брюк.

Кейт Миранда.