UICTORUM (Победители)

еще мирно дрых и девушка отправилась принять душ, смывая с себя следы и запахи ночных утех. Снова, по привычке убрав волосы в тугой хвост на затылке, Вика пообещала своему отражению, что, во что бы то ни стало, сегодня же сходит в парикмахерскую и первым делом покрасит волосы, чтоб скрыть седину.

Пельмени, так и не убранные с вечера в холодильник, и вправду представляли собой жалкое зрелище, и Вика безо всякого сожаления отправила их в мусорное ведро. Заглянув в холодильник, девушка разочарованно хмыкнула: наобещала омлет, а яиц то и нету.

Сев на старенький табурет и по привычке зажав кулачки между ногами, Вика на миг задумалась. Затем, лицо ее озарила улыбка. Она вспомнила, что когда вчера они шли домой к Виктору, она заметила по пути продуктовый магазин. Девушка не была уверена, что он уже открылся, но решила, что, если и так, то подождет и немного прогуляется по городу. Ей не хотелось сидеть в четырех стенах, пока Виктор спит, душа ее рвалась на волю.

Виктория хотела уже надеть по привычке спортивный костюм, но потом глаза ее упаяли на спортивную сумку, которую она так и оставила в прихожей. Раскрыв, она достала из нее платье. Обычное, светлое летнее платье в горошек, с открытыми руками. Платье, которое она сшила сама, когда отбывала наказание, как и несколько десятков других платьев, сшитых ей на заказ сокамерницам, собирающимся выйти на свободу. И пусть самое простое, но все-таки это было ПЛАТЬЕ — символ женственности. Вика, не задумываясь, надела его на себя и покрутилась перед зеркалом — аккуратно сложенное оно почти не помялось. Платье сидело на ней, как литое, не зря говорили, что руки у Вики растут откуда надо. Из той же сумки девушка достала пару простых светлых босоножек и собиралась уже выйти из квартиры, как вспомнила, что наличных денег у нее совсем нет, только сберкнижка, на которой хранится небольшая сумма. А разыскивать кроме магазина еще и сбербанк, который уж точно закрыт в это утреннее время, усложняло задачу Вики, которая не хотела надолго уходить и оставлять проснувшегося Виктора голодным.

Она еще не знала, что ждет их в дальнейшем, будут ли они вместе (ей бы хотелось) или каждый пойдет своей дорогой, но Вика очень хотела, чтобы это утро было для Виктора необычным, приятным и добрым. Это была такая своеобразная плата за его доброту. Добро за добро.

Взгляд Виктории упал на потертый кожаный кошелек Виктора, лежащий на тумбочке. Она взяла его и раскрыла, не считая это дурным поступком, ведь она хотела купить продукты для Виктора, тем более, позже собиралась эти деньги ему вернуть. Взяв 500 рублей, девушка закрыла кошелек и положила его на прежнее место. Бесшумно прикрыв за собой дверь, Виктория вышла на улицу, вдохнув полной грудью прохладный утренний воздух. Как ни крути, а это было ее, можно сказать, первое утро на Воле. В городе, на свободе, не в тесноте вагона и уж тем более, не среди толстых тюремных стен.

Виктория шла по узкой пустынной улице провинциального городка летящей походкой (как пелось в старой песне) и улыбалась каким-то своим, приятным мыслям. Первые лучи раннего майского солнышка падали на ее лицо и она забавно щурилась, идя им навстречу. Около небольшой старой церкви девушка остановилась и трижды перекрестилась. Раньше Вика не верила в Бога, но в последние годы поменяла свое отношение к Вере. Вика пообещала себе, что обязательно зайдет днем в храм и поставит свечку за маму, а пока она спешила в продуктовый магазин. У покосившихся ворот, ведущих к церкви, стояла старенькая бабушка в истертой серой пуховой шали и протягивала худую руку с пластиковым стаканчиком. Лицо ее было настолько морщинистым, что казалось, будто одни морщины подминают под собой другие, более ранние, однако выцветшие блеклые глаза были очень живыми и смотрели даже как-будто с некоторым задором. Вика замедлила шаг около старушки и в нерешительности остановилась. Ей хотелось дать бабушке немного денег, но у нее была только одна купюра, да и та тайком позаимствованная у Виктора на продукты. Получилась неловкая ситуация, кажется, старушка ждала от нее каких-то действий, а Вика не могла остановившись, вдруг уйти, так ничего и не положив в стаканчик. А объяснять, что у нее нет нужной суммы и единственную бумажку нужно разменять, Вика как-то постеснялась, сочтя это вовсе нелепым. Словно прочитав мысли девушки, старушка произнесла:

— Хорошая нынче погодка! Но холодно вот еще. А ты вона раздетая бегаешь, дочка! Горячая видно у тебя кровь!

— Я... , — начала было Вика, но старушка, словно не услыхав, продолжила. — Универсам-то за тем углом, сегодня как раз свежие яйца завезли. Ты, дочка, бери белые, да не те, что самые крупные, а помельче, они-то самые вкусные будут. Верно, тебе твержу!

— А откуда вы... , — удивилась, было, Вика, но старушка вновь не дала договорить ей.

— Ты ступай, дочка. Холодно еще на улице. А тебе себя поберечь нужно. А то ведь мамкой скоро быть, а ты себя не бережешь! Хвори-то, тебе, ни к чему. Ступай уж!

— Ладно. Хорошо. — Вика была смущена и еще больше удивлена речью старушки, сочтя ее не совсем в себе. — Но в одном бабушка была права, на улице действительно было еще недостаточно жарко, чтоб разгуливать в одном платье, особенно ранним утром. — Я сейчас продукты куплю, а на обратном пути вернусь.

— Не стоит, дочка! Ты уже Богу очень большую цену заплатила. Вдвойне, а то и втройне переплатила. Теперь божий черед для тебя чудеса творить. Ступай, уж!

Так и не найдя, что сказать в ответ, опешившая девушка задумчиво пошла в направлении магазина, куда старушка указала.

Взяв в магазине продукты (яйца, те самые, белые и некрупные, как старушка посоветовала, свежий батон, сыр и сосиски) Вика направилась к кассе, в уме суммируя стоимость, чтоб денег хватило.

— Лотерею не желаете? — Улыбнувшись, спросила пухлощекая продавщица в бардовом фартуке и такого же цвета форменном чепце на голове, привычно пробивая товар. — «Миг удачи», мгновенный выигрыш до десяти миллионов рублей. Вот, как раз на сдачу билетик и возьмете, а то у меня размена нет.

Вика вдруг вспомнила, как длинными тюремными ночами они с девчонками мечтали, что выйдут однажды на волю и одним из обязательных дел, которое нужно сделать в первую очередь — попытать счастья в лотерею. А то вдруг как повезет! Она ведь тоже собиралась так сделать, но последние события замылили это желание, отодвинув его на задний план.

— А давайте! — Улыбнулась Вика в ответ! — Чем Бог не шутит!

***

Виктор пробудился, как от толчка. Странное дело, в поезде после смены мог спать в любых условиях, как бы ни мотыляло состав по петлистым железнодорожным путям. А дома, в тишине и покое, обычно спал чутко, по несколько раз за ночь просыпаясь и зачастую засыпая лишь под утро, за несколько минут до будильника. Но не в этот раз. Виктор крепко проспал всю оставшуюся часть ночи и утро и пробудился, словно кто-то его толкнул. Машинально бросив взгляд на настенные часы, отметил, что уже половина девятого. Откинув одеяло, и свесив ноги с кровати, он прислушался. Тишину в квартире нарушало лишь громкое монотонное тиканье часов. «Неужели ушла?» — промелькнула в голове мысль, от которой одновременно бросило и в жар и в холод. Но, что-то было не так, он скорее интуитивно ощутил, что в квартире он не один. Бесшумно выйдя в прихожую, парень на секунду опешил. Вика сидела на корточках, привалившись спиной к косяку входной двери, прижимала к груди какой-то пакет, а по ее бледному лицу просто двумя ручейками катились крупные капли слез. В полумраке прихожей отчетливо белели оголившиеся из-под платья коленки и белки глаз, глядящие на появившегося Викторов с каким то смешанным, неопределенным чувством.

Скинув оцепенение, Виктор в два шага очутился около девушки, обняв ее за плечи.

— Что. Стряслось? На тебе. Лица. Нет. Что. Случилось? Вика? — взволнованно начал расспрашивать Виктор отрывистыми фразами.

— Я... Я... , — несколько раз пытаясь начать Вика, но ее душили слезы и всхлипнув ...  Читать дальше →