Айяна

а мысли об Айяне все не покидали меня, пока меня не сморил сон. Но и во сне я увидел смеющуюся девушку с тоненькими черными косичками и раскосыми глазами. Она показывала мне растопыренную пятерню правой руки и смеялась. А я с недоумением глядел на нее и не понимал, что она хочет мне сказать.

4.

Октябрь 2010, г. Санкт — Петербург

Наступила осень. Красивая питерская желтолистая осень. Жизнь текла своим чередом. Айяна поступила на журфак, жила в общежитии, у нее появился свой круг общения и виделись мы нечасто, хотя меня она не забывала, часто звонила, рассказывала своим звонким голоском об успехах, впечатлениях, порой спрашивала совета.

Я с головой погрузился в работу, взял сразу несколько проектов, плюс участие в ежегодной фотовыставке, но, по правде сказать, все это чтоб загрузить голову и поменьше думать о моей юной гостье, ибо слишком уж много мыслей и дум я о ней передумал. Естественно ей я об этом не говорил ни слова и в наши редкие встречи держался сухо, по-деловому, либо поучительно. Мне не хотелось показывать девушке истинные свои чувства, потому как последствия могли быть непредсказуемые, а я этого не хотел, да и не мог себе позволить! Айяна же напротив, казалось, не замечала моей напускной отчужденности и тянулась ко мне как северный цветок к скудным лучам солнца. Она всегда была весела, легка на подъем, и очень часто ее звонкий смех наполнял мою гостиную, где мы гоняли чаи и обсуждали фотоработы. В направлении фотографии девушка так же делала успехи, и уже в определенных кругах ее снимки пользовались популярностью, а некоторые я предлагал к публикациям в периодических изданиях, за что девушка получала скромный гонорар.

В середине октября, на удивление солнечным осенним днем мы сидели в кафе неподалёку и пили латте с круассанами.

— Николай, а могу я попросить тебя об одной услуге?

Я лишь молча воззрился на нее в ожидании подняв брови.

— Помнишь когда я только приехала в Санкт-Петербург (она всегда называла город полным именем), ты посоветовал мне попробовать себя в качестве фотомодели. Кажется, я готова к этому!

Лето закрутило нас: сначала мои командировки, затем Айянино поступление и к разговору о ее фотосессии мы тогда так и не вернулись.

— Это здорово! Я могу договориться с Васнецовым, очень известный фотохудожник в наших кругах или Лидия Скрипач, молодая но очень талантливая девушка, думаю, она тоже не откажет мне в просьбе.

— Это все замечательно, но я хочу попросить, чтоб ты провел съемку.

— Я?! Я, конечно, помню о нашем прошлом разговоре, но ты же знаешь, я не занимаюсь портретной съемкой, мой конек — репортаж, а то, что было в молодости, так те времена прошли давно. Уверен, другие фотографы дадут гораздо более интересный результат.

Айяна молча слушала меня, едва улыбаясь и буравя угольками зрачков, а когда я закончил она лишь произнесла.

— И всё же я бы хотела сниматься у тебя!

Она умела убеждать, применяя при этом самые простые и незатейливые фразы.

Я нахмурил лоб и строго посмотрел на нее, а она в ответ лишь рассмеялась! Ну разве можно было отказать ей? Тем более, откровенно говоря, мне и самому до чертиков хотелось это попробовать.

— Хорошо! Уговорила!

— Ура! — закричала девушка, подняв кулачки вверх, а я скользнул по ее фигурке и отвернулся к окну, вновь ругая себя за вольномыслие.

Еще через неделю мы обсудили варианты фотосессии и из всех вариантов решили остановиться на двух. Один решили провести среди обшарпанных питерских домов, другой в фотостудии, при этом Айяна как-то загадочно улыбалась и говорила, что у нее тоже есть одна своя задумка, которую она пока не готова раскрыть.

5.

Ноябрь 2010, г. Санкт — Петербург

Настал день студийной съемки. Айяна пришла в студию в темно-синей болоньевой куртке и длинном белом шарфике с большой спортивной сумкой с реквизитом. А раздевшись, осталась в синих джинсах в обтяжку и бежевом свитере, на котором очень органично выглядели небольшие холмики ее грудок.

— Начнем, — сухо поинтересовался я, настраивая камеру и свет.

Айяна прошла по студии, с интересом разглядывая реквизит. Я сделал несколько снимков, пристреливаясь и внося поправки в настройки.

— Готова?

Она остановилась среди студии и посмотрела мне прямо в глаза. Улыбнулась. Я тут же поймал ее в кадр и щелкнул.

— Какое сегодня число? — рассеянно спросила она.

— 20 ноября. А зачем... — тут я на миг задумался и схватился за голову. — Черт! Сегодня же твой день рождения. А я совсем закрутится с этими приготовлениями и забыл. Вот я старый дурак! Слушай! Я тебя, конечно же, поздравляю и...

— Да ладно тебе, — прервала мою сокрушительную тираду Айяна и звонко рассмеялась. Я просто хотела сказать, что мне исполнилось восемнадцать.

— Так. И? — я недоумевая смотрел на нее не понимая к чему она клонит.

— И теперь мне многое можно. — И видя что я все еще недоумевая она добавила. — Ну, права получить, машину водить, например, на выборах голосовать.

— А! — сказал я так ничего и не поняв, а девушка уже включилась в работу.

— Начинаем, я готова! — скомандовала она, театрально запрокинув руки за голову и медленно рассыпая в стороны струящиеся волосы.

Мы отсняли несколько десятков пробных кадров, после чего Айяна пошла переодеваться.

— У меня есть несколько задумок и костюмов, может все кончено не успеем, но первые три должны постараться, ладно? — девушка кричала мне из-за ширмы, из-за которой так же доносился шелест ткани и какой-то звон.

— Согласен! — машинально ответил я, разглядывая на дисплее фотокамеры отснятые кадры и отмечая для себе некие технические моменты, по дальнейшей съемке.

— Вот, как я?

Я оторвал глаза от камеры и кажется, открыл от удивления рот.

— Это национальный якутский костюм. Тебе нравится?

На девушке было длинное платье с рукавами вышитое различными орнаментами со вставками из кожи и меха. На голове был затейливый национальный головной убор, а на ножках красивые сапожки из мягкой кожи. Все было выполнено в одном небесно-голубом цвете и выглядела Айяна в этом костюме весьма органично.

Мы начали съемку, и вначале Айяна была довольно зажата. А потом вдруг она начала дурачиться, кривляться, хохотать, от чего щечки на ее бледной коже разрумянись, и приятно дополняли образ юной якутки. После каждой серии кадров Айяна подходила ко мне и просила заглянуть в камеру, чтоб увидеть, что получилось. Дисплей в камере маленький, чуть больше спичечного коробка, поэтому заглядывая, мы соприкасались головами, ее волосы щекотали мне ухо, а от ее близости, юного жара и тонкого можжевелового запаха у меня кружилась голова, и выпрыгивало из груди сердце. Я, конечно, ругал себя и пытался воззвать к самообладанию, но все было тщетно, разве можно идти против природы желаний и любви?

Когда девушка отправилась на очередную смену костюмов, я вышел в коридор, перевести дух и выпить крепкого кофе из автомата. А вернувшись, увидел ее в более современном образе: на ней были рваные джинсы и белая рубашка, достигающая середины бедра, а так же красные лакированные туфли на высокой шпильке. Губы девушки были ярко накрашены в тон туфлям.

— Что за образ? Женщина вамп?

— Что-то вроде того. А похожа? — при этом Айяна, словно большая кошка медленно провела когтями по воздуху и клацнула клыками.

Я улыбнулся, кивнув головой, и мы продолжили съемку. Я не верил себе, что это ее первая фотосъемка, настолько профессионален был ее подход к позам, свету, мимике. Она была настолько энергична, многогранна, харизматична, что в какой-то момент (а может и сразу, в самом начале) мы просто поменялись местами и уже не я (фотограф) руководил процессом, а она, говоря как, что и откуда мне нужно снимать.

Она сменяла образы, эмоции, позы. В течение минуты это могла быть невинная недотрога и обольстительница, грустный романтик сменял беззаботного весельчака,...  Читать дальше →