Один шанс на двоих

уже в ноябре Аня обратилась ко мне с глазами, полными слез и надежды. Выходило, что у Димы какие-то проблемы с родней (они жили вместе), и он подыскивал ночлежку. Конечно, я не могла отказать другану, особо, когда за него хлопотала малая.

— Светка, какая ты прелесть! — она обняла меня, прижавшись щеками к щекам.

Вскоре пришел Димка, и я поняла, что он не выдумал историю с родней. Вообще у него было не просто там: родители требовали от него высоких результатов в работе, и даже должность начальника одного из банковских отделов в его 32—33, не была для них показателем. А еще вместо того, чтобы найти себе достойную спутницу, связался с какой-то студенткой-нимфеткой! В общем, Димка чмо полное, по версии родни!

И ушел Димон в блуд...

Шутка!

Нормальный он пришел, трезвый, просто очень подавленный. Конечно, если бы Аня, вряд ли бы я оставила гостя в квартире на ночь, но я вошла в положение и оставила их в комнате на ночь, предупредив, чтобы не шалили!

Комнаты наши разделяла панельная стена, и когда я легла спать, мне было слышно, как шепчутся «молодые». С тем и засыпала, пока посреди дремы меня не встрепенул стон... или полукрик, не поняла точно.

Но я открыла глаза и прислушалась. Не то с улицы кричали, не то...

Я вновь услышала его!

Стон и размеренный скрип-хруст кровати и шорох простыней явно шел из комнаты Ани. Они хотели сохранить тайну из своих отношений, но стены, которые можно было и кулаком прошибить, совсем не задерживали звуки...

И прыснула от смеха, прижавшись лицом к подушке. Едва одолела желание постучаться в стену и сказать, чтобы вели себя тише...

Еще некоторое время я тупо лежала в темноте, прислушиваясь к Анькиным полустонам и шороху трущихся о простыни тел, и в какой-то момент ощутила, как трепетно забилось мое сердце.

Надо же, лежу тут одна, а за стеной страсти кипят! Закипело и у меня внизу живота, и чтобы хоть как-то «охладиться», я тронула себя между ног.

Я часто прибегала к мастурбации, как способу разрядки, хотя понимала, что лучше крепких мужских объятий и ощущения тела рядом быть не могло.

Постанывания Аньки за стеной подогревали мои фантазии. У меня аж пересохло во рту от возбуждения.

Почему-то захотелось разведать, чем так усердно занимались молодые, но я боялась потревожить их, если поднимусь.

Так я пролежала еще некоторое время, но очередной Анькин полустон положил этому конец.

Я не удержалась и мягко соскочила с кровати: знала же, какие пружины скрипят!

Босыми ногами я вышла из комнаты, не создавая шума, и миновав коридор, подплыла к их комнате. Аня лишь прикрывала дверь на ночь, и я застыла возле нее, сдерживая дыхание.

Одновременно с интересом я тяготилась опасностью разоблачения. Как потом объясниться, если мое присутствие перестанет быть тайной? Я чуть приоткрыла дверь, насколько это было возможным, чтобы обеспечить себе лучший обзор, но при этом находясь в глубокой тени коридора.

Благо, у молодых горел ночник, и пусть его свет был тусклым, но он создавал возле них сферу видимости, а вот меня они не могли увидеть, ослепленные к тому же светом лампочки.

Анька лежала на кровати на спине, одетая в ночнушку, закатанную почти до шеи. Ее полноватые ноги были широко расставлены и согнуты в коленях, а меж них, покоилась голова Димки, который с упоением, достойным похвалы и восхищения, делал своей возлюбленной приятное своими губами и языком.

Он подлизывал Анюту, а та блаженствовала, поглаживая его голову. Наверное, когда его язык проникал в нее глубже, она и выдавала стоны, не дававшие мне покоя.

Я невольно позавидовала ей, и взревновала! Ну почему у нее был любимый мужчина, который мог сделать ей приятное, а я таилась во тьме коридора, теребя пальчиками свой орган!

А Димка — гад! Научился же он доставлять девушке удовольствие! Или это было только в отношении Аньки? Ну мне-то он точно так не делал! Я хоть и была под шофе, но такие подробности помнила! Тогда он как-то быстро вставил, установив меня рачком, скоренько кончил, и тут же иссяк...

А для Аньки он уже старался минут 10...

Тем временем Димка приподнялся и полез на Аню, удерживая вес тела на руках.

Они так жарко целовались, что меня буквально обдало волной их страсти!

Я взмокла между ног, а дыхание стало прерывистым, и я невольно закусила губы, боясь, что меня могут услышать.

Димка налег на нее сверху, продолжая раскачиваться на согнутых руках. Я видела, как характерным мягким движением он вошел в нее, на что Аня ответила позывом. Однако они сами боялись быть разоблаченными, и Аня прикусила ладошку, чтобы звук наслаждения не вырвался из ее ротика.

Они занимались любовью в миссионерской позе, и Димка накатывал на нее, и с каждым его входом Анюта постанывала, как бы и не пыталась сдержать свои стоны. Ночнушка все еще была высоко закатана, позволяя разглядеть торчащие вверх остроконечные груди.

В какой-то момент Дима вошел в нее слишком глубоко, и Аня выгнулась, застонав!

Я была уверена, что в тот момент ей было глубоко плевать на то, могла ли я услышать ее через стену, и что она могла разбудить меня. Девка явно так кайфовала, что ей даже хотелось быть услышанной, и сделала это на зависть мне!

Димка тут же зашептал ей, чтобы она вела себя по тише, но Аня сама заглушила его слова жгучим поцелуем.

Я видела, как сплелись их губы и слышала влажное шмяканье бедер навстречу друг другу...

В какой-то момент Димка и сам потерял над собой контроль. Он приподнялся на руках, продолжая отрабатывать быстрые поступательные движения тазом, а Аня закинула ему руки за шею, обхватив ее.

Она смотрела ему в лицо, когда ее вдруг настиг очень сильный оргазм, который она не смогла сдержать, как бы не пыталась, и как бы сам Димка не просил ее быть тише.

— А-а-а-а... А-а-а... — я видела, как исказилось ее лицо и как бедра свели судороги.

Даже если бы я была за стеной, я бы все услышала, а тут явилась очевидицей.

— Моя маленькая женщина... — Димка облегчился, и налег на Аньку.

Они еще долго и очень шумно целовались, постепенно теряя силы, а я никак не могла отвести от них взгляд.

При этом меня саму сотрясала дрожь, а ладонь слиплась от смазки.

Ночник продолжал гореть, когда я потянула дверь на себя, оставляя любовников на едине в их сне...

Я вернулась в постель, но сон долго не шел. Меня гнобили и ущемленная гордость, и обида за свое положение, и ревность с завистью в отношении Ани и Димы... А как же? Шморгалка малолетняя снимала у меня комнату в полцены да еще и смела трахаться с мужчиной почти у меня на виду! Ведь наверняка догадывалась, что я буду слышать ее стоны и ахи-охи, скрип кровати и пылкие признания, и даже наверняка желала этого!

А Митька тоже хорош! В глазах застыла картина его поклонения ее пи*денке и как называл ее своей маленькой женщиной, когда, наконец, кончил...

А я все это время мастурбировала ладошкой в темном коридоре, да покусывала вторую, чтобы не выдать себя...

Мне было горько и обидно за себя и свое положение, в то время как эти двое могли любить друг друга и радовались своему преимуществу.

Я уже понимала, что отношения между мной и Аней не будут прежними, но понимала и то, что Анька-то не виновата в произошедшем. Ну любила она своего мужчину, а он ее... Это же прекрасно! Молодые, нетерпеливые, что поделать?

Но при этом я понимала, что не могу обмануть себя. Меня колола и грызла зависть к чужому счастью, и я ощущала, как в глубине души эти двое смеялись надо мной.

Было обидно до слез, но даже слезу я не могла из себя выжать...

Так и крутилась в постели с боку на бок (час-два?), пока не услышала чьи-то шаги в коридоре. Кто-то брел на кухню, что ли?

Я почему-то подумала про Аню, и меня разобрала такая злость, что я решила спустить на нее всех своих бесов! За то, что она была молода и красива, за то, что была счастливей, за ...  Читать дальше →