Хромой барин. Возвращение

я в русской бане не парился. Нет, на Кавказе бань полно, но вот так, что бы с кваском, да с веничками березовыми. Такого там нет. Тот же турецкий хамам, вещь замечательная, но наша русская банька, лучше всех. Слыхал, от знакомого казачьего подесаула, что у чухонцев банное дело на славу поставлено, но сам не пробовал, врать не буду. Хоть верится и с трудом, чухня, она чухня и есть. Чего они в дебрях своих дремучих, придумать дельного то могли.

«Знаешь, Настасья, а вели ка ты мне баньку топить. Попариться с дороги, охота.»

Внутри усадьба практически не изменилась, все те же картины на стенах в столовой, широкие окна, по теплой погоде, распахнуты настежь,, кисейные занавески колышет легкий, летний ветерок, одуряюще пахнущий луговой травой, яблоками и почему то медом. Как в детстве, я прекрасно помню этот запах, ранним утром я, вскочив с постели, в одной сорочке и с босыми ногами, подбегал к распахнутому окну и с наслаждением вдыхал этот сладковато пряный, аромат лета.

Умывшись с дороги, я уселся за обеденный стол, в столовой. Настасья заняла позицию справа от меня и отступив на шаг назад. Она стояла, сложив руки на животе, и следила за тем, как девки, споро заполняют стол всевозможной снедью. Привычный к бивуачной жизни, я был достаточно неприхотлив в еде. В походе частенько приходилось довольствоваться простой и сытной солдатской кашей, сдобренной мясом, луком и чесноком.

Но тут, глаза мои разбежались. Передо мной стояла тарелка, наваристого куриного супа, с плавающими сверху блестками жира, чуть дальше блюдо с румяными пирогами, жаренный, покрытый хрустящей корочкой цыпленок, обложенный яблоками, нарезанный толстыми ломтями, сочащийся жирком окорок, небольшой судок с жареными окунями в сметане, соленые грибочки, и огурчики, белая хрустящая квашеная капуста, с прожилками моркови и кроваво-красной клюквой. А запах...

Отвалился я от стола, не меньше чем через полчаса, походная жизнь приучила есть быстро, и много... Промокнув рот салфеткой, и взяв бокал с домашней вишневой наливкой, я достал трубку и кисет с табаком.

Выпустив облачко дыма, я почувствовал себя на вершине блаженства.

Нет, все таки в пасторальной жизни, несомненно есть свои плюсы. И немалые.

В батюшкином кабинете тоже почти ничего не поменялось, разве что картины. порно рассказы Я помню морской пейзаж, а сейчас висит картина с купальщицами. Ах батюшка, шалун был однако.

Потом отправился разбирать багаж. В полку я старался не обрастать имуществом, мы часто бывали в походах, но за десять лет добра скопилось немало. Бросать нажитое, было откровенно говоря жаль, и все что мог, я привез с собой.

Несколько бурок, папахи, черкески. Трофейный кинжал, снятый с того самого абрека, что покалечил мне ногу. Мои егеря его достали, а кинжал мне подарили. Сабли, еще кинжалы, кривой курдский нож, янычарский ятаган, снятый с убитого мною турка. Несколько ружей, пистоли. Прекрасные сплошь покрытые чеканкой медные и серебряные кувшины и блюда, украшения, несколько кальянов. Пара персидских ковров. И много чего еще.

С разборкой моего добра, провозились почти до вечера.

«Михаил Аристархович, банька готова, как заказывали. Я Вас провожу. « Настасья, гонявшая девок раскладывать мое добро по шкафам и сундукам, поднялась вместе со мной.

Баня, та самая, у речки с мостками, находилась позади усадьбы, на берегу небольшой речушки. Мы не торопясь шли по тропинке, начинало смеркаться, кузнечики стрекотали в высокой траве, из тех самых кустов вспорхнула какая то птаха. Ничего не изменилось, как будто и не было этих шестнадцати лет. Дома.

Я зашел в предбанник, поставил в углу трость, снял жилет, от сюртука я еще в доме избавился, и уселся на лавку. Стянул надоевшие сапоги и с облегчением сбросил портянки. Запашок, тот еще. Сняв штаны и сорочку, я остался в одном исподнем. Дверь скрипнула и в предбанник просочилась Ульяна.

«Барин, Настасья Матвеевна велели узнать, не надо ль чего?» Девка фальшиво засмущалась и потупила глазки.

Я оглядел девку. Ох, хороша. Среди своих товарок, похоже, самая шустрая. Наверняка, сама вызвалась, барина попарить. А стати то, отменные. Высокая полная грудь, кожа белая, как мрамор, темные карие глаза с паволокой, взгляд лукавый из-под ресниц. Брови тонкие, вразлет. Нос, с едва уловимой горбинкой, губы полные, чуть припухлые, мягкие, наверное. И сочные. Руки не успели огрубеть от тяжелой работы. Ну да в барском то доме, все полегче чем в поле, или навоз за коровами убирать. И сладкий, духмяный аромат, молодого, здорового женского тела. Девкой пахнет. Аж, голова кругом идет. Сколько же, я к женщине не прикасался. Полгода точно, а то и поболе. То в походе, в постоянных стычках на Кавказской Линии, то госпиталь после ранения, да и потом, не до дам было, ходить заново учился, и болело страшно. Опийную настойку я пить отказался, видел, что опий с людьми делает.

И вот сейчас, передо мной стоит моя девка, красивая, теплая, живая. Только руку протяни. Но вот неволить, почему то не хочется. Слыхал немало, что помещики с бабами крепостными вытворяют. Но, не мое это. От лукавого. И в полку я всегда с солдатами по-людски обращался, потому в бою, за спину не беспокоился, пули оттуда не ждал.

Но, как же тяжело сдержаться.

«Венички распарь, пока. Попаришь меня, а то самому несподручно. « Девка радостно кивнула. Скинула коротенькие сапожки, ловко стянула через голову сарафан. За ним последовала просторная рубаха. Мелькнувшее перед моими глазами обнаженное девичье тело, скромно прикрывшись березовыми вениками, проскользнуло в парную. У меня, аж дух от такой прыти перехватило. Вот уж воистину, шустра.

Стянув исподнюю рубаху, кальсоны, я прикрывшись деревянной лоханью, нырнул в парную. Улька возилась в углу и я без препятствий улегся животом на полку.

Ульяна плеснула квасу на камни, и клубы душистого пара окутали мое утомленное, долгой дорогой тело.

Предавался неге я недолго. Улька взяв ковшик, обдала меня потоком горячей воды, смывая дорожную грязь. А потом, за дело взялась мочалка. И веник. Жалости, девка не ведала.

Я повернул лицо в ее сторону. Перед моими глазами мелькали влажные девичьи бедра, плоский живот с треугольником черных волос время от времени прижимался к моей коже, пышные перси покачивались покрытые капельками влаги. Какой мужчина, мог вынести подобное. Я пытался крепиться, уподобляясь греческим стоикам, но плоть слаба. Хотя в данном случае, как раз наоборот.

Моя плоть обретала силу, и подобно былинному богатырю крепла с каждым мгновением.

«Барин, на спинку перевернитесь. « Ну, что же. На спинку, так на спинку. Нет, боле моей мочи терпеть. И я перевернулся.

Господь при рождении, как и всех в нашем роду, наделил меня силушкой, как физической, так и мужской. И инструмент для применения оной, выдал соответствующий.

И когда Ульяна увидела, тот самый инструмент, подобно вековому дубу, возвышавшимся над моим рапластанным телом, и крепостью своей дубу не уступающему, она громко вздохнула и присела на корточки рядом со мной. Осторожно прикоснувшись пальчиком к стволу, охнула

«Оох... Красота-то, какая... Но, он же, не влезет... « И еще раз провела пальцем по стволу. «А крепкий то какой... Ну прям, богатырь... « Девка попыталась обхватить его двумя пальчиками. Не получилось.

Ульяна протянула вторую руку, и обхватив его обеими ладошками, принялась не спеша водить ими вверх и вниз. До чего же приятно, ощущать прикосновение нежных девичьих ладоней, к самому сокровенному. Ох, как бы не оконфузиться часом, голова то, совсем кругом пошла. Стал срочно вспоминать Артикул воинской службы. Вроде, помогло.

Улька, приблизила лицо к предмету своего интереса, и уперев подбородок о мое бедро, задумчиво смотрела на член, лаская его при этом руками.

« Ульян, ты это, поосторожнее там. Я ведь, полгода без женской ласки. Не ровен час...»

Улька вскочила,...  Читать дальше →