Гостья. Часть 2

Дядя Лёня как кот возле сметаны, постоянно крутился у заветных пакетов с бутылками. Не в силах смотреть на его мучения, я посоветовал, насаживая кусок мяса на шампур:

— Дядь Лёнь, там только сухое красное. Тебе это, что мертвому припарка. У отца в погребе есть вишневая наливка и сливовица домашняя. Может там бы счастья попытал?

Глаза у родственника загорелись азартом.

— Ё-моё, Леха! Чего молчал-то? — он вприпрыжку побежал к дому.

— Осторожней там с лестницей! — предостерег его я.

— Лё-о-о-ш, — выглянула из окна Настя, — а баню то будешь топить?

— Да это стыдоба, а не баня, — отмахнулся я — давай лучше на речку сходим.

— А я настаиваю на бане! — услышал я голос Рады из комнаты, — Быть в России и не сходить в баню? Так не пойдет!

Я вздохнул, положил последний набитый мясом и луковыми кольцами шампур на мангал, и, оставив шашлык подрумяниваться, заглянул в небольшой сарайчик, переделанный отцом под скромную баньку. Закопчённый низкий потолок, потемневшая от времени сосновая вагонка стен, грязная парилка, где с трудом разместятся два упитанных человека, и железная печь в потеках сажи. На грубо срубленной скамейке валялась серая простынь, используемая в качестве подстилки. Вести сюда гостей было, мягко говоря, стыдно. Я вернулся к своему мангалу с твердым решением отговорить Раду от посещения этой «бани».

Когда шашлык уже дожаривался, из дома показался повеселевший дядя Лёня. Он огляделся слезящимися глазами вокруг и ринулся в мою сторону, плотно прижимая к себе пузатую, уже початую бутылку сливовицы.

— Ну как шашлычок? — непринужденно спросил он, вдыхая сочный аромат.

— Уже готов. Можно дегустировать, — сказал я, понимая к чему клонит родственник.

— Ну, так! Давай стаканы! Будем пробовать!

— Надо женщин позвать. Сами что ли будем пить?

— Не-не-не, — дядя торопливо схватил меня за рукав, — успеется! Пусть пока приготовят все к столу. Мы-то с тобой просто пробу снимем. Я сейчас.

Он юркнул в сени и выскочил оттуда с огромной кружкой, из которой до этого пил воду на крыльце. Вода была тут же выплеснута в траву, а ее место занял темноватый ароматный напиток из бутылки.

— На, — протянул мне дядя полную кружку, — дегустируй!

— Куда ты столько налил?

— Пей, пей!

Я сделал несколько глотков и вернул емкость в трясущиеся руки. Сочное горячее мясо, последовало за приятным крепким напитком.

— Красота! — сказал я, прожевывая.

Дядя Лёня же долил бокал до верха и, жадно работая кадыком, влил его в себя полностью. Потом принял от меня скворчащий шампур и закусил.

— О-о-о, — вырвался у него вздох облегчения, — теперь и жить можно!

В доме был накрыт великолепный стол. Дамы постарались на славу: порезанные и красиво уложенные дольки овощей, салаты, и веточки зелени в хрустальных вазочках — все как в ресторане. Несмотря на то, что было открыто и разлито по фужерам красное вино, дядя напрочь отказался расставаться со своей бутылкой, чем очень заинтересовал жену.

— Ну-ка, налей мне тоже этой штуки, — попросила Рада, протягивая пустую кружку.

И вскоре все перешли на крепленую наливку, оставив початую бутылку вина обиженно отдыхать в углу стола. Пришлось еще раз путешествовать в погреб. Язык у дяди стал заплетаться практически сразу. Первая порция крепкого напитка, приземлившаяся на старые дрожжи, делала свое дело. После сытного застолья, все вышли в сад. Вечерело, и над головой уже слышался противный комариный писк.

— Как же хорошо тут! — с восхищением воскликнула Рада, поднимая руки к небу, — А что у нас с баней?

— Да ну ее, — отмахнулся я, — грязно там очень.

Дядя Лёня буркнул что-то невнятное. Я повернулся к нему и вдруг заметил, что он стоит с закрытыми глазами и шатается на подгибающихся коленях, наращивая амплитуду. Вовремя подхватив падающее тело, я отволок его на топчан под навесом.

— И что теперь с ним делать? — обреченно опустила руки жена.

— До завтра отойдет, — не слишком уверенно сказал я.

Рада махнула рукой и повернулась ко мне, сверкнув хитрыми глазами:

— Ну, так что?

— Что?

— Баня будет?

— Рад, да там тихий ужас, а не баня, честное слово.

— Ой, ну ты как скажешь, — вмешалась Настя, — нормальная баня! Для дачи пойдет.

— Я на любую согласна! — подмигнула ей Рада, — Это лучше, чем ничего.

Пришлось колоть дрова и растапливать печь. На помощь мне пришла Настя с ведром воды и тряпкой. Пока я снимал веником черную паутину с потолка и углов, она начисто протерла полку и стены в парилке и небольшом предбаннике. Я попытался вспомнить, когда здесь в последний раз проводили такую тщательную уборку, но не смог. Рада же на правах гостьи гуляла по саду, непрерывно отмахиваясь от кровососущих паразитов, кишащих в воздухе.

— Надо бы дядю в дом отнести, а то сожрут его, — задумчиво почесав испачканную в саже щеку, сказал я.

— Отнеси, конечно, — отозвалась Настя, — и заодно воды принеси чистой.

В печке задорно щелкали дрова. Небольшая банька уже начинала дышать жаром. Взяв дядю за плечи, я волоком потащил его в дом. Свет включать было неудобно — руки заняты, но я знал все внутреннее расположение по памяти. Протащив бесчувственное тело по дому, я положил его на кровать у окна и, с трудом разбирая очертания выхода, двинулся в обратный путь. В светлом проеме двери вдруг возник темный силуэт. Это была Рада. Она затянулась сигаретой, и яркий огонек осветил красивое лицо.

— Я отнес твою половинку в опочивальню, — с усмешкой сказал я, но Рада даже не улыбнулась.

— Ты хочешь еще? — серьезно спросила она, с вызовом выдохнув мне в лицо табачный дым.

— Что?

Рада сделала шаг мне навстречу, проникая в полумрак сеней.

— Хочешь или нет? — я почувствовал, как ее рука нащупала молнию моих брюк и потянула замочек вниз, расстегивая ее.

— Рада, ну не сейчас же. Тут и Настя, и муж твой.

— Ты хочешь меня или нет? Я завтра уеду, и мы больше не увидимся, — теплая рука уже забралась мне в трусы и поглаживала усиленно набирающую силу головку.

— Рад, я хочу, но как? Где?

Женщина громко расхохоталась и выбросила окурок в траву.

— Как же я тебя люблю, мой наивный мальчик, — прошептала она и впилась в мои губы жарким поцелуем, пахнущим алкоголем и табаком. Член уже торчал из ширинки и, ловко орудуя длинным язычком у меня во рту, Рада не забывала ласкать большим пальцем уздечку на головке. Закончив поцелуй, женщина отстранилась и несколько секунд молча смотрела на меня.

— Ладно, идите парьтесь, — сделав шаг в сторону, равнодушно произнесла она и включила свет, — Настя уже ждет тебя.

Я так и остался стоять с торчащим из штанов орудием под яркими лучами электрического света.

— Подожди, а как же ты?

Рада повернулась ко мне и удивленно приподняла бровь:

— Я могу и с вами пойти, но за себя не отвечаю. Ты меня знаешь.

— Ну, ты же в баню хотела... попариться...

— Пойду попозже, — Рада отвернулась, медленно прошла мимо спящего мужа и уселась за стол, молча глядя в окно.

Ну, вот что делать? Не было бы рядом Насти, я бы, конечно, и не раздумывал. Пьяный в дрызг дядя не в счет, и мы бы уже кувыркались на кровати... или прямо на полу...

— Иди, давай, — повторила Рада, заметив, что я стою в нерешительности.

Ну, да. Остается только идти. Застегнув ширинку, я вышел на крыльцо, и направился по заросшей травой тропинке к бане, нещадно чадившей своей короткой трубой.

— Ну и где вода? — встретила меня Настя в предбаннике. Она уже разделась до нижнего белья и ждала меня.

Пришлось возвращаться за водой. Когда я вошел в баню второй раз, Насти в предбаннике уже не было. На скамейке аккуратной стопочкой лежала ее одежда, сверху которой небрежно были ...  Читать дальше →