Осеменитель (ЛитРПГ). Часть 29

— Движемся на север по предгорьям. Когда болото кончится, перейдём на другой берег по ближайшему мосту. — предложил Жригал.

— Шкандыбаем по предгорьям, но не на север, а на юг. Доходим до океана, там покупаем или отжимаем лодку и плывём по реке обратно на север.

— Это намного дольше и опаснее моего варианта. Нам придётся грести против течения. — возразил Жригал.

— Наш профессор должен был бы знать, что в такой заболоченной местности течения почти не бывает. Зато по горам лазить не так долго.

После недолгого спора было решено идти на юг. Грязнуле предстояло навсегда покинуть родные топи, чтобы отправиться в путешествие, не сулящее ей ничего хорошего.

***

Подземелье было большим, запутанным и полным звуками. Отдалённый гул ударов металла о камень не стихал никогда, но в нём можно было различить и шаги босых ног. Здесь никто не ходил обутым: у женщин не было ничего вообще, что можно было бы одеть или обуть, порождения просто обматывали бёдра тряпками, сам Аринтал никого не стеснялся и ходил в чём мать родила, демонстрируя всем свои чресла. Каждый раз, когда Риуена слышала, как кто-то проходит мимо её комнаты, она сжималась от страха: вдруг это её муж, желающий в очередной раз изнасиловать несчастную девушку, обнажённую, униженную, запуганную и осквернённую невообразимым образом. Как только выросшие внутри неё яйца вышли наружу, он надругался над ней снова, и теперь всё началось с начала. Её яйца! Как вообще такое могло быть? Когда она просила Мизару, чтобы у неё с Аринталом не было детей, она думала совсем об ином. Риуена догадывалась, что её сущность изменилась навсегда, нет способа вернуть всё как было, кроме повторного божественного вмешательства. Даже если ей удастся сбежать из этого подземелья, она всё равно не сможет выйти замуж и рожать нормальных детей.

Всё время сидеть в комнате не было смысла, но она не делала попыток выбраться. После первых родов ей разрешили идти куда угодно, но разве могла она побороть свой страх перед этим местом, где ужасно даже то, что происходит внутри живота? Даже порождения в последнее время стали какими-то жуткими. Их лица оставались такими-же невозмутимыми, но взгляд... так смотрят на мясо в конце длительного поста. Во время жизни в монастыре Риуена видела подобное в глазах других сестёр, поэтому могла сказать точно: когда порождения смотрели на неё, они думали о еде. Неужели такова её судьба — быть съеденной лысыми уродцами? Может быть — думала она — это даже лучше, чем жить в постоянном противоестественном бесчестии.

Риуена была так поглощена мрачными мыслями, что не заметила, как в комнату вошла Линария:

— Привет! Он исчез, думаю, вернётся не раньше завтрашнего утра.

У Аринтала была одна странность: он никогда не проводил в подземелье больше, чем половину суток. В остальное время его просто не было. Некоторые говорили, что видели, как он бесследно растворяется в воздухе. Наверно — думала бывшая жрица — он отправляется в Нижний Мир к Тёмному Владыке — своему лучшему другу. Такое мерзкое существо, как Аринтал просто не могло не понравится повелителю тьмы, у них наверняка было много общих интересов.

— Надеюсь, он не вернётся никогда. — тоскливо ответила Риуена.

— Он вернётся. Ему нравится секс и нравится тренировать миньонов. Он создал это место только для того, чтобы мы рожали их от него.

— У меня никто не рождается. Пусть он меня отпустит. — заныла бывшая жрица.

— Твои яйца ещё не вылупились. Это скоро случится и у тебя будут свои собственные. — Линария непроизвольно погладила свой живот, форма которого говорила о том, что новое порождение родится дня через три-четыре.

— Я не хочу — заливалась слезами Риуена — я не хочу ничего этого.

— Перестань истерить, милочка, мы не на похоронах. — раздался другой женский голос. Муж называл её Александрой, но Риуена знала, что это не настоящее имя. Она была женой Аринтала дольше всех и произвела на свет больше порождений, чем любая другая.

— Я за эти три месяца родила семерых и ничего, не ною и не плачу. — сварливо добавила первая жена. Её живот был плоским, но ни у кого не было сомнений, что восьмое порождение уже пущено в рост.

— Ладно тебе, не ругай её, пусть ревёт, если ей так легче. Не смущайся, здесь все свои. — разрешила Линария.

— Послушай дорогая, ты можешь плакать, можешь не плакать, но это ничего не изменит. Ему всё равно, мы можем тебе только посочувствовать, потому что находимся в том же положении, что и ты. — жестоко продолжила Александра — Никто тебя отсюда не заберёт. Ты останешься здесь. Ты будешь совокупляться с этим мужчиной и терпеть все последствия. Тебе нужно смириться с этим.

— Но ведь должен же быть выход?

— Выход есть, но он засыпан камнями. Там, наверху, люди, которые ещё хуже, чем наш так называемый муж. Они — преступники и работорговцы. Они свяжут тебя и посадят в клетку, и ты будешь там сидеть, пока тебя не купят для работы в борделе или ещё чего-нибудь.

— Это в сто раз лучше, чем быть здесь!

— Нет, не лучше. В самом начале трудно с этим смириться, но и у нашего положения есть преимущества. Раз в неделю он оплодотворяет нас и в остальное время не трогает. В публичном доме ты и мечтать о таком не сможешь. Нас кормят хорошо, не бьют и не загружают работой. — Риуена хотела что-то возразить, но Александра перебила её — Ну подумай, даже если ты выберешься отсюда, если не попадёшься работорговцам и не будешь беременна, что ты будешь делать дальше? Кому ты нужна после всего того, что с тобой происходило?

— Я не пропаду. Мизара милостива ко всем своим дочерям.

— Ни Мизара, ни другой бог, или богиня, или дух не защитили тебе от попадания сюда. Ради нас с тобой они и пальцем...

— Девочки, давайте не будем ссориться. — сказала Линария, видя, как возмущена бывшая жрица. — Мы пришли узнать, как ты себя чувствуешь.

— Также, как в прошлый раз. Живот пока ещё не раздулся, но есть очень хочется.

— Я не про это. Что с грудью?

— Я не знаю. А что с ней должно быть?

Вопрос был не совсем честным. Риуена чувствовала, что в последние дни эти ненужные придатки её тела ощутимо увеличились и к ним было неприятно прикасаться.

— Ты родила позавчера.

— При чём тут это?

— У тебя уже должно быть молоко.

— Ничего там не должно быть. — тихим голосом пропищала бывшая жрица.

— Я вижу, что у тебя соски набухли. — твёрдо сказала Александра. Линария молча подошла и припала к левой груди. Риуена попыталась вырваться, но нежное прикосновение женских губ принесло ей не боль, но облегчение. Причмокивая, женщина высасывала у неё молоко так же, как это делает маленький ребёнок. Неприятное ощущение переполненности постепенно уменьшалось, но дело было не только в этом. Каждая отданная другому капля собственного молока создавала особую, интимную связь между ними. Это было совершенно новое, неизведанное ощущение, совершенно ни на что не похожее.

Линария отпустила грудь и встала, довольно вытирая с губ остатки жидкости:

— У тебя было так много, я даже думала, что не смогу всё выпить. Так полегче?

— Да. — честно ответила Риуена.

— У тебя большая грудь и много молока, это очень хорошо. Они будут довольны.

— Что в этом хорошего? Кто будет доволен? — испуганно спросила Риуена.

— Порождения, конечно-же.

— Я не дам этим существам к себе прикоснуться!

— Как же ты не дашь им к себе прикоснуться, если они из тебя же и произошли? Тебя и других женщин. Они — наши дети. Молоко нужно именно им, у нас есть другая еда. Мы не можем оставлять их голодными.

— Они ведь могут обходиться вообще без еды. Зачем нам их кормить?

— Им это нравится, особенно ...  Читать дальше →