Жертва чернокнижника

своего лица. Дивляна расширившимися от страха глазами смотрела на знакомое лицо с резкими, хищными чертами и не могла отвести взгляд. Михаэль... Он улыбнулся, ласково, завораживающе, и коснулся щеки Дивляны. Длинные изящные пальцы скользнули на шею, потом на плечо девушки. Девушка снова задрожала, сознание поплыло, страх уступил место смутным, непонятным и оттого пугающим желаниям. Ноздри щекотал пряный запах благовония, который, как ей показалось, стал гуще, насыщеннее. И голова закружилась сильнее...

— Михаэль, что происходит? — прошептала она, чувствуя, как в животе образуется огромный ледяной комок, а сердце почти останавливается под пристальным, горящим каким-то нехорошим азартом взглядом, неторопливо исследующим ее не скрытое одеждой тело.

А за взглядом следовали пальцы, исследующие, ласкающие ее дрожащее тело.

— Тебе незачем знать, девочка моя, — обволакивающий голос, от которого по телу разлилась предательская слабость.

Дивляна не понимала, что с ней происходит, не понимала, почему вместе со страхом ее охватывает... волнение. Ладонь колдуна накрыла идеальную упругую грудь девушки, чуть сжала и скользнула дальше, на живот. Всхлипнув, Дивляна дернулась, яркий румянец стыда залил щеки — безмолвные фигуры вокруг алтаря никуда не делись, смотрели во все глаза. Казалось, кожу покалывают тысячи маленьких иголочек, а сердце забилось, как пойманная в силок птичка. Михаэль снова посмотрел ей в глаза все с той же улыбкой, его ладонь замерла в самом низу живота, едва касаясь лобка.

— Н-не надо, пожалуйста! — голос сорвался, а по щеке сползла слеза. Дивляна уже раскаялась в своем поступке, душу холодил страх.

— Тебе будет хорошо, Дивляна, — пальцы скользнули ниже, между пухлыми валиками половых губ, ведьмочка слабо ахнула, зажмурившись, и рефлекторно попыталась сжать ноги.

Оковы впились в лодыжки, но резкая боль странным образом вплелась в наслаждение, медленно разливавшееся по телу, Дивляна прикусила губу почти до крови, сдерживая невольный стон... чего? Удовольствия или страдания? Она уже не знала.

— Расслабься, девочка... — вкрадчивый, убаюкивающий голос Михаэля, и опытные, ловкие пальцы, так нагло и бесстыдно ласкающие ее.

Дивляна выгнулась, зажмурившись крепче, смущение сдавалось под натиском совершенно новых, но в тоже время знакомых, необычно ярких ощущений, волнами расходившихся по телу, и когда неожиданно мужчина убрал руку, она едва не застонала снова, но теперь от разочарования. Тихий, довольный смех, от которого мурашки пробежали по спине. Тяжело дыша, она приоткрыла глаза, и страх ледяным дуновением прогнал наслаждение — колдун, сняв безрукавку, небрежно отбросил ее в сторону и начал медленно расстегивать рубашку, не сводя с Дивляны жадного взгляда. Она задрожала сильнее, не сдерживая слез. Девушка поняла, что Михаэль при всех этих незнакомцах лишит ее девственности. Зачем? Неужели Дивляна была права, и пентаграмма действительно нужна для вызова демона?

— Не надо плакать. — Дивляна просто не могла поверить, что этот мужчина с таким нежным, приятным голосом, что ее любимый Михаэль собирается сделать с ней именно то, о чем она только что подумала.

— Я... — она всхлипнула, сглотнув пересохшим горлом, и все-таки закашлялась. — У меня еще не было... никого... ты же знаешь... — Может, хоть это его остановит? Снова щеки залил предательский румянец.

— Знаю, — рубашка последовала за безрукавкой, Михаэль присел на край алтаря, опершись руками о камень рядом с головой девушки, и несколько минут рассматривал Дивляну, словно видел ее в первый раз.

Взгляд девушки против воли скользнул по обнаженному телу мужчины, не то чтобы чрезмерно мускулистому, но подтянутому, поджарому... и снова странные, противоречивые желания закружили голову, мешаясь со стыдом и страхом. Он медленно наклонился, и Дивляна не выдержала, резко отвернувшись. Снова послышался тихий смех, мягкие, теплые губы прижались к ее шее, язык провел влажную дорожку до ключицы. Зрачки ведьмы расширились, непонятные, пугающие чувства опалили, как огнем, а колдун, ухватив лицо Дивляны за подбородок, повернул к себе.

— Ты такая... вкусная, — прошептал он, облизнувшись. Омуты фиолетовых глаз затягивали, лишая воли, призывая быть покорной, принять свою судьбу.

— Отпусти, пожалуйста, — уже понимая, что зря просит, Дивляна все же не могла не попытаться.

Странным образом казалось, что, несмотря ни на что этот мужчина не плохой и не станет причинять ей боль.

— Неееет, Дивляночка, — он снова наклоняется, и на сей раз уже не увернуться от поцелуя, пальцы держат крепко, — ты клятву дала, отступать поздно.

Дивляна и сама знала, что против магической клятвы она бессильна. Ее неинициированная сила не могла ей помочь даже попытаться бороться.

Неосознанно она сжала губы, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица, одновременно отталкивающего и притягательного. Ласковое, нежное прикосновение его языка, Дивляна вздрогнула, судорожно вздохнув.

— Открой ротик, девочка. Ты же так любишь мои поцелуи... так трепещешь от них...

Она упорно молчала, сердце неровно, тяжело билось в груди, дыхание сбивалось, а навязчивый запах, казалось, проник в каждую клеточку тела, наполнив его жаркой, тягучей истомой. Неожиданно ее подбородок оказался свободен, а рука мужчины, медленно скользнув вдоль тела девушки, снова оказалась внизу живота, нежно погладила лобок с полосочкой темных волосков. Дивляна дернулась, испытывая противоречивые желания, ей хотелось повторения тех странных, волнующих, немного пугающих ощущений, и одновременно душили стыд и паника. Палец колдуна самым кончиком проник в горячее лоно, погладил влажную плоть.

— Нет! — вырвалось у нее, и тут же губы Михаэля накрыли ее рот, язык скользнул внутрь, дразня, исследуя, пробуя на вкус, а его пальцы продолжили начатое, снова даря мучительно-сладкие, остро приправленные смущением и страхом волны удовольствия.

Скоро губы Дивляны уже горели от жадных, страстных поцелуев колдуна, а тело просто плавилось, она забыла, где находится и что они не одни.

— Вот и умница, Дивляна, хорошая моя, девочка моя... — тихий бархатистый шепот, обжигающие прикосновения рук и губ. В какой-то момент мужчина отстранился, а потом снова прижал ее к нагревшемуся камню алтаря. Дивляна смутно поняла, что на нем теперь тоже нет одежды, но испугаться или возразить не успела. Его пальцы сжали предплечья пленницы, и мужчина выдохнул, не сводя с нее напряженного взгляда, в котором плавали огоньки предвкушения.

— Сейчас будет немножко больно.

Что-то горячее, твердое коснулось ее пылающей плоти, потом оказалось внутри нее. Резкий рывок Михаэля, обещанная боль, остро охватившая низ живота, и ее невольный вскрик, заглушенный очередным поцелуем. Мужчина начал двигаться, и Дивляна подумала, что сходит с ума — неприятные ощущения быстро исчезли, по мере того, как движения становились все быстрее и глубже, внутри росло странное напряжение, она словно взлетала куда-то выше и выше, пока сознание не взорвалось в яркой вспышке, сжигающей страх и смущение и оставившей только чистое удовольствие. Выгнувшись, Дивляна не удержалась от громкого стона:

— Ааааааа! — вместе с накрывшим ее наслаждением Дивляна почувствовала, как ее наполняет сила, свежая, чистая, звенящая. Ее сила ведьмы, разбуженная колдуном, выпущенная из оков невинности, рвалась, искала выход.

Она думала, этим все закончится. Что сейчас Михаэль ее отпустит, что развеет ее страхи и сомнения, подтвердит, что ритуал завершен, и они стали мужем и женой. Но Михаэль с мягкой улыбкой и пронзительным взглядом поднялся, не спеша ее освободить. Жестом приказав подать себе кинжал, он занес его над Дивляной, застывшей от ужаса. Колдун нараспев начал читать заклинание на незнакомом Дивляне наречии, одновременно делая на ее теле надрезы.

Дивляна закричала от боли. Лезвие словно обжигало каждым своим касанием. Частые, короткие штрихи разрезов горели. Закусив губу, Дивляна старалась ...  Читать дальше →