Первокурсница просит помощи. Часть 2

длину. Смотря наверх я любовалась его сосредоточенным лицом, слушала резкие выдохи. Семен умудрялся двигаться быстро, аккуратно, и больше не задевал небо. Во рту чавкало и плавилось. все быстрее и быстрее, полируя мой отвисший язычок.

Мой наставник постанывал, хекал, его живот дрожал. На лицо упали несколько капель пота. Откинув назад голову и полузакрыв глаза Сема приоткрыл зубы и даже поскрежетал ими.

Это я его так увлекла. Это моим ртом он насоаждался. Сердце билось, я сосала как могла теплую толкающуюся в меня плоть.

Когда парень замер, я приготовилась. Но струя ударила неудачно, почти в дыхательное. Захныкав от испуга, пыталась отстраниться, Сема резко дернул за уши на себя, пытаясь вернуть рот к животу, до слез больно.

Еще одна пара рук неожиданно придержала за голову.

— Не оторви ей ушки, — хмыкнул присоединившийся Глеб — они мне нравятся.

Семен только зарычал и сосредоточенно продолжил кончать мне в рот, натягивая за уши. Его ноги подрагивали от напряжения, тело выгнулось в струну, освобождая яички, отдавая питателтные соки, кормя девичий рот.

Плевать Семе было сейчас на советы Глеба, даа.

Ох. Сперма оказалась еще более островатой на вкус, чем вчера. Видно за ночь приобрела дополнительную концентрацию.
Я глотала и сумасшедше улыбалась, прижимаясь спиной к ногам моего Глебушки. ох, никто же не слышит, пусть будет моего.

Глеб внимально проследил как я сглатываю и облизываюсь, провел пальцем по бровям и сказал: — Лицо ей нужно открыть, раз уж решили внешностью заняться, никаких длинных челок. И глаза пусть сегодня на экскурсию немного подкрасит.

Семен осторожно вынул из моего рта свой член и полюбовался на его блестящие, отполированные язычком бока.
— Хорошая мысль. Когда мордашка видна — совсем другое дело. И смотрит сладко, — потянулся, вытягиваясь всем телом, — сам-то сольешь с утра?

Они почему-то говорили так, как будто меня рядом не было.

— Да ты мои вкусы знаешь, Сем. Я ж ролик показывал. — Глеб скептически осмотрел пр утреннем свете мою вытянувшуюся физиогномию.

Да что, блин, ему не так?!
Говорил же, что я не уродка!

Здоровяк хохотнул и осмотрел сидящую на коленях и расстроенно слушающую критику, облизывающуюся меня.

— Ща сделаем в лучшем виде! Для моего лучшего бро!

Одним рывком этот... бессовестный человек, которому силы девать было некуда, разорвал мою ночнушку от ворота вниз и стащил с меня обрывки. Аккуратно и хлестно пошлепал по щекам до красноты. Я только обалдеше раскрывала и закрывала рот, не зная что сказать.

Развернул, скрутил руки сзали и сжал их вместе у себя между колен.

Грудь от этого сильнее заторчала вперед предательски торчащими розовыми вершинками. Она крупная и тяжелая, но из-за высокого расположения и упругости производит хорошее впечатление.

Парни, помолчав, полюбовались.

Семен прижался сзади мощным телом, мои руки держал сдвинутыми ногами.

Я опомнилась и с жалобными подвываниями попробовала вырваться.

— Учись, дура! — напомнил мне Семен и взял за голову двумя руками.
Прямо передо мной стоял Глеб. Сосредоточенный на какой-то мысли. Он медленно оглядывал мой мягкий животик, напряженно посмотрел на мои покачивающиеся сисечки, и перевел взгляд на лицо.

В это время одна рука Семена схватила меня за ноздри и задрала их. Ох, для Глеба! — напомнила себе я и покорно промолчала. Вторая рука двумя пальцами растянула уголок моего рта.

— Вэлкам, бро. — прогудело сзади — тащи с другой стороны.

Глеб мягко и как-то отрешенно улыбнулся и растянул другую сторону рта. Как улыбку Гуимплена, как раззявленный рот шута.

Секунда и этот рот-пасть втолкнулся знакомый длинный ствол.

Я всхлипнула от странных ощущений, замычала.

— Даа, — зашипел Глеб. Или уже не Гоеб, так исказились его черты. — Мычи моя сука. Мычи. Скули.
И я уже не останавливалась. Мычала и мычала. Горячий хуй буквально прошивает внутренности, то разрешает, то запрещает дышать. Губы болели почти на разрыв, горели растянувшись.

Слюна льется, сглотнуть ее нельзя, поэтому она катится по подбородку, сбивается в пену во рту.
— Сладкая, сладкая сука! Скулиии!

И я скулю, мои коленки развинуты, между ножек оказывается стопа бывшего соседа. И я упоенно трусь складочками о него пальцы ноги.

Пена собирается и пузырится вокруг рта. Член сладко проникает в горло, пытаясь раздвинуть стенки. И мне уже все равно потому что я кончаю. Я кончаюю.
Теперь я точно знаю, что это оргазм. Мой маленький улет в небеса.

— Ты глянь, опять от минета кончает, мокрощелка. — восхищенно от Семена.
Я визжу и подергиваюсь, не могу остановиться.
Глеб с закушенной губой рывком до боли выдергивает член из моего сжавшегося в судороге и вибрирующего горла и нависает на лицом.

Он шепчет: — Извини, котя. Мне надо.
И развигает длинными музыкальными пальцами веки моего трепещущего глаза.

Струя спермы бьет прямо в белок. Я отчаянно моргаю, только наполняя глаз пощипывающей жидкостью.

Смотрю бело в шипящего надо мной Глеба. Ему хорошо. Капли спермы рассекают мое повизгивающее и мычащее в оргазме личико.

Он раскрывает мой второй глаз и переводит струю спермы в него. Меня накрывает вторая волна огненного оргазма. Я кончаю, подвывая, и тараща белые глаза в туман передо мной.

— Охуеть. Ей понравилось.
Сема вытащил пальцы из моего рта. Смотрит как Глеб ласково гладит мое лицо и пощипывает соски.

— Мне нравится все, что вы делаете, — честно выскуливаю я, еще ничего не видя и слепо поворачивая лицо.

Меня тащат в ванну. Глеб явно расслаблен, улыбаеися и шутит. Парни, уже как-то расслабленно весело перебрасываясь комментариями на утренние упражнения, собираются на экскурсию.

Я быстро споласкиваюсь в ванной комнате, заглядываю в зеркало. Улыбаюсь и убираю назад длинную челку, открывая миру блестящее от воды лицо. Мои глаза блестят, а щеки нежно розовеют. Вполне «милая мордашка», по словам Семы, отражается в зеркале.

Сегодня точно будет чудесный день. Надо только хорошо учиться.