Homo (Полная Версия)

Две тени ползли к уже начавшему затухать костру. Ребята не придумали никакого плана и не представляли, что будут делать, если их заметят, но они не нашли в себе сил просто оставить всё как есть и решили действовать.

Ильнур полз к связанным девушкам и одна из них заметила парня ещё за несколько метров от себя. Он поднёс палец к губам, призывая её молчать, что пленница и сделала. Тем временем Михаил обходил лагерь охотников с другой стороны, сжимая в руке довольно увесистый камень. Идея была проста — казах освобождает узниц, а питерец страхует. Собственно всё примерно так и получилось. Когда южанин добрался до своей цели и попытался развязать грубые плетёные верёвки, вторая девушка, не видевшая его, заворочалась и издала какой-то непонятный звук. Это и послужило спусковым крючком всех произошедших дальше событий.
Один из охотников открыл глаза и посмотрел на пленниц из-под полуприкрытых век, но то, что он увидел, изрядно удивило варвара. Не успел он подскочить со своего места и оповестить остальную компанию, как тяжёлый булыжник с характерным звуком приземлился ему на голову и отправил мужика в глубокий нокаут. Михаил не знал, откуда в нём взялась такая прыть. Он не заметил, как преодолел отделявшее его от жертвы расстояние, не осознал в полном мере, что делают его руки, и лишь когда тело незнакомца кулём повалилось к его ногам, в голове вспыхнуло осознанье. Его дрожащие пальцы сжимали окровавленный камень, а двое других врагов уже не спали.

Чуткий сон дикарей никак не отменял заспанную неловкость их движений. Северянин подхватил копьё первой жертвы и бросился на ближайшего к себе мужчину. Тот даже не успел толком подняться, когда наконечник пронзил его грудь, а вес атакующего опрокинул врага на землю и пригвоздил к ней, вышедшим из спины концом оружия. Человек расширенными глазами смотрел на своего убийцу, не осознавая в полной мере случившегося. Его скрюченные пальцы скребли по груди, потом нащупали древко и попытались выдернуть его из раны, но сделать этого не получалось.
Не менее обескураженный Михаил замер над поверженным противником и стекленеющим от страха взглядом следил за корчами жертвы, не в силах перебороть сковавшее его кандалами оцепенение.

— Миха! — донёсся до него дикий крик друга, а затем что-то сбило парня с ног, и острая боль впилась под рёбра.
Третий туземец не испытывал того шока, что парализовал нападавшего. Он прекрасно знал, что такое вражда и убийство, а потому едва открыв глаза, сразу же оценил ситуацию и начал действовать. Странный человек, убивший его соплеменников, стоял, как истукан и этим надо было пользоваться. Дикарь рванул к нему с того места, где лежал, выхватывая из-за пазухи длинный кремневый нож и направляя его острие в бок врагу.
Каменное лезвие вспороло кожу и мясо, но скользнуло по кости и отклонилось в сторону, вызвав острую вспышку приводящей в себя боли. Варвар не был массивным, но импульс, который он придал своему телу, сбил парня с ног и вместе они покатились по земле, сцепившись в борьбе. Юноша никогда не чувствовал себя настолько слабым. Ему едва удалось перехватить руку с ножом, которым враг пытался вспороть его горло и удержать её от фатального удара, но охотник напирал и силы иссякали.
В какой-то момент Михаила накрыла волна паники, стучавшая в висках простой формулой: «Это конец!».

А затем дикарь вскинулся, огласил округу истошным криком, довольно быстро перешедшим в булькающий хрип. Он отпрянул от северянина, развернулся и попытался атаковать того, кто всадил ему копьё в спину, но удар был точен и жизненные силы покидали аборигена с каждой секундой. Пронзённое сердце перестало прокачивать кровь, а ослепляющая боль свалила охотника не землю и опутала жилистое тело конвульсиями.
Ильнур бросился к другу.
— Миха, ты как?
Его дрожащие руки шарили по телу питерца, пытаясь найти повреждения, и вскоре окунулись в горячую липкую кровь.
— Больно! — взвыл Михаил от этого попадания.
— Повернись к огню, не видно нихера!
Парень, скрипя зубами, позволил другу перевернуть его и стянуть ту часть лохмотьев, что закрывала его торс.
— Сильно цепануло, — признался казах.
Михаил скривился.
— План — говно!

— Так не было плана, — посетовал Ильнур и принялся останавливать кровь подручными средствами.
Они провозились около получаса и худо-бедно закрыли рану, разорвав часть одежды на бинты. Она всё ещё кровоточила, но кровь хотя бы не лилась тонкой струйкой по боку и не увлажняла землю под раненым.
— Ты этих-то развязал? — спросил питерец, чувствуя, как колеблется его сознание.
— Что? А, не... , не успел.
Ильнур вытащил нож из мёртвых пальцев дикаря и направился с ним к пленницам. Те сжались, не зная чего ожидать от ночных нападавших, но угрозы не было. Странный человек разрезал верёвку на их руках, отдал нож и вернулся к своему поверженному соплеменнику, предоставив им возможность освобождаться от пут самостоятельно.
— Миха, не отключайся!
Северянин открыл глаза.
— Всё норм. Только рубит.

Что можно сделать в такой ситуации? Ни медикаментов, ни нормальной помощи ждать неоткуда, собственные знания по вопросу ограничиваются неумелым наложением бинтов и искусственным дыханием. Ильнур не хотел этого показывать, но внутри всё его существо сжалось от страха потерять друга и остаться посреди этого непонятного мира в гордом одиночестве. Михаил вновь закрыл глаза и отключился. Его лицо осунулось и побледнело, но ровное дыхание, размеренно приподнимавшее грудь юноши свидетельствовало о том, что он просто впал в забытье. Погружённый в себя южанин не сразу обратил внимание на возню у себя за спиной, но из всклокоченных мыслей его вырвал резкий треск.

Пока двое приятелей разбирались с раной и о чём-то перешёптывались, девушки уже успели освободиться и робко подошли чуть ближе, молча разглядывая спасителей. В этот момент дикарь, получивший камнем по голове, застонал и начал приходить в себя.
Когда Ильнур обернулся, его глазам предстала ужасающая картина. Одна из бывших пленниц разбила голову охотника камнем и продолжала с остервенением впечатывать тяжёлый булыжник в расколотый череп, напрочь лишая его обычной формы. Она продолжала молотить врага минуту, а может больше, и лишь когда голова врага превратилась в бесформенную кучу, расплескав своё содержимое невнятными кусками во все стороны, остановилась.
Казах в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах оторвать взгляда от чудовищного зрелища.

Пальцы девушки отпустили орудие убийства, и камень упал в кровавую массу. Она посмотрела на освободителя и замерла, видя его реакцию. Тем временем вторая девушка подошла к странному человеку и дотронулась до его руки. Она о чём-то спросила на непонятном языке, но Ильнур вряд ли бы нашёл что ответить, даже если бы понял её. Первая дикарка тоже двинулась к нему, но парень отшатнулся, и все трое замерли в немой паузе, не зная, что предпринять дальше.
Наверное, так бы они и глядели друг на друга, если бы ночную тишину не вспорол стон.
Михаил всё так же оставался без сознания, но состояние его ухудшалось. Веки слегка приоткрылись и в щёлочках стали видны белки глаз. По лицу юноши тёк пот, а лоб горел, возвещая о том, что температура его тела начала увеличиваться. Ильнур не знал, что делать. В отчаянье он смотрел на друга и до хруста в суставах сжимал кулаки, понимая, что ничем не может ему помочь. А вот девушки оказались гораздо более подготовленными к подобному. Они обменялись парой фраз и та, что добила дикаря, бросилась куда-то в темноту, а вторая чуть отстранила южанина и принялась осматривать наложенную им повязку.

Казах хотел осведомиться, понимает ли она, что делает, но это было настолько бессмысленно, что идею потухла сама собой, так и не воплотившись в действие. Он просто смотрел на освобождённую дикарку и дрожал.
Тем временем девушка порылась в вещах убитых, выудила оттуда нечто, напоминающее грубый сосуд и посмотрела на ...  Читать дальше →