Homo (Полная Версия)

— Ильнур, ты как? — прохрипел он, чувствуя, как пересохло горло, словно от долго сна.
— Ильнур!
Тело зашевелилось.
— Да-да, — просипело оно таким же невнятным голосом.
— Слышь, давай, вставай.
Парень с трудом утвердился на пятой точке и ощутил, как каждая мышца его тела ноет, словно изношенная долгой и изматывающей физической тренировкой.
— Башка болит, — пожаловался друг, который столь же неуверенно копошился рядом.
Михаил прислушался к своим ощущениям. Да, голова болела, а помимо этого невероятно мутило. Повинуясь позыву, он завалился в сторону и выплеснул наружу горькое содержимое своего желудка.

Как раз в этот момент настрадавшееся зрение начало обретать хоть какую-то чёткость и питерец с отвращением увидел в траве остатки своего обеда. Но, нет худа, без добра. После того, как они покинули пищевод, стало немного легче и юноша вновь сел, пытаясь оглядеться. Всё ещё мутный и нетвёрдый взгляд нехотя выявлял черты окружающего пространства и чем чётче они становились, тем сильнее холодела спина Михаила.
— Ильнур, — просипел он, теребя плечо друга.
— Да отвянь ты.
— Ильнур, — с подвывающей ноткой продолжил парень.
— Ну что?
— Чувак, скажи, что ты этого не видишь?
Казах поднял хмурый взгляд на друга и увидел его шокированное лицо и едва ли не безумный взгляд, скользивший по окрестностям. Неподдельная ошарашенность Михи насторожила южного гостя, и он тоже попытался сесть, что получилось не сразу, но когда получилось...

Ильнур замер подле друга и столь же шокировано водил глазами из стороны в сторону, силясь понять случившееся и ощущая, как влажные пальцы неприятного холодка прокладывают себе путь вдоль спины.
— Это розыгрыш какой-то?
Они переглянулись, затем вновь принялись озираться.
Друзья оказались посреди небольшой поляны, окружённой со всех сторон непроглядно густым и высоким лесом. Насколько хватало глаз, вокруг простиралась лишь зелень плотного подлеска, из которой вверх устремлялись невероятно толстые стволы смешанного леса.
— Слышь, — чувствуя, как подступает паника, пролепетал Ильнур, — это нифига не смешно.
— Да пошёл ты, — таким же надтреснутым голосом ответил Михаил.

Прошло какое-то время и шоковое оцепенение пошло на убыль, позволяя друзьям начать осмотр места. Первое, что пришло в голову — позвонить с мобильного и сообщить о случившемся, но проклятые телефоны обоих были разряжены и представляли собой бесполезные куски хлама. Тогда украдкой ребята побрели по опушке странной поляны, в тщетной попытке хоть как-то привести мысли в порядок и придумать хоть немного адекватное объяснение случившемуся.
— Что ты помнишь? — спросил Михаил и покосился на дрожащего друга.
— Ничего, — огрызнулся тот, — молнии помню и грохот. Говорил, переждать надо...
Странный образом его речь исказилась и приобрела те черты, что свойственны большинству южных людей, проживавших в северной столице. Словно нервное напряжение каким-то непостижимым образом поколебало его прекрасное знание русского языка.

— Надо успокоиться, — попытался уговорить скорее себя, чем Ильнура Михаил.
— Успокоиться? — взвился казах, — как тут, нахрен, успокоишься? Где мы вообще?
Питерец покосился на приятеля.
— Мне-то откуда знать? Я сам тут с тобой оказался, если ты не заметил.
Южный гость что-то буркнул себе под нос на родном языке, выдавая крайнюю степень нервного напряжения. Более холодный и рассудительный, когда это было необходимо, Михаил одёрнул его.
— Короче, мы либо будем тут ныть, либо придумаем, что делать дальше.
Ильнур прищурился и посмотрел на него.
— Это точно не какой-то развод? — подозрительно осведомился он.
— Точно.
— Нихера не смешно.
— Я тебе отвечаю, я не при делах.

Злость вспыхивала внутри, но давать ей волю было нельзя, и Михаил подавил неуместные порывы.
— Сука, если бы я тебя не знал, как облупленного, точно бы подумал, что это какие-то местные приколы. Типа подколи чебурека, всё такое.
Южанин смерил приятеля взглядом.
— Блин, лучше б ты прикалывался, честное слово.
— С такими приколами можно без зубов остаться, — грустно хмыкнул питерец.
— Это да.
— Короче, надо придумывать, что делать. Что бы там ни было, но нас в любом случае не могли вывезти далеко.
Ильнур огляделся.
— Уверен?
— Ну а как по твоему?

Казах хоть и демонстративно, но нетвёрдо прошелся несколько шагов, затем расставил руки, как бы представляя другу окружающее пространство, и произнёс:
— По сторонам глянь. Тебя ничего не смущает?
Михаил непонимающе огляделся.
— Что смущает?
Южанин разочаровано выдохнул.
— Зелень вокруг, Миша. Глаза разуй. Всё зелёное. Деревья зелёные, кусты зелёные, трава зелёная.
— И что?
— А то, что в Питере уже все деревья без листьев стоят. Уже даже снег лежит местами.

Северянин замер. Справедливость этого наблюдения была настолько непостижимой, что разум парня не хотел её принимать, но факт оставался фактом. Там где они оказались ни о каком новом годе даже речи не шло. Деревья шелестели сочной летней листвой, кусты ярко зеленели, но хуже того воздух вокруг постепенно начал наполняться отвратительным гудением гнуса.
— Хрень какая-то, — согласился Михаил, отгоняя какого-то кровососа.
— Нет, хрень это когда ты Таньку окучивал полгода, и так ничего и не вышло, а это, — Ильнур обвёл руками окружающий лес, — это пипец.

Ещё какое-то время друзья обменивались своими переживаниями, но, в конце концов, удивление начало уступать место рассудительности и они принялись думать, что делать дальше. Когда-то в незапамятные времена, на заре туманной юности, как принято говорить, мальчик Мишка с отцом ходили в пешие лесные походы, потому благоприобретённых навыков худо-бедно хватало для того, чтобы ориентироваться в лесу. Конечно, он давно забросил подобные развлечения и сейчас костил себя последними словами за это, но изменить прошлое невозможно, а настоящее требовало решительных действий.
— Короче, надо найти возвышенность и осмотреться.
— Бер Грилс фигов, — прокомментировал Ильнур, но спорить не стал.

Ребята углубились в подлесок и принялись искать хоть какие-то признаки изменения ландшафта. Под густыми кронами леса солнца практически не было, и окружающее пространство окутывал едва ли не тропический полумрак. Необъятные стволы исполинов возносили свою листву на невероятную высоту, и обоим приключенцам казалось, что они очутились в какой-то страшной детской сказке, где маленьких главных героев окружает непроходимая и пугающая чаща.
— Никогда такого леса не видел, — признался Михаил, — ощущение, что тут вообще людей не бывает.
— Это как ты определил?

— Ну, — северянин замялся, — как сказать... ? нет под Питером таких лесов, я уверен. У нас леса постоянно вырубались и по-новой засаживались, и бурелома такого тоже нет. Ощущение, что тут лесников вообще сто лет не бывало.
Ильнур пожал плечами. Для него этот лес ничем не отличался от любого другого, так как сравнивать степному жителю было особо не с чем. Всю свою жизнь он прожил в крупном городе и практически никогда не выбирался за его пределы, а если и выбирался, то никаких лесных массивов не посещал. Потому нынешняя ситуация для него была вдвойне пугающей и неестественной.
Ребята с трудом пробирались вглубь заваленной древесными стволами разной степени гнилости чащи и абсолютно не представляли, куда им следует направиться. Долгое время они просто брели, куда глаза глядят и вскоре поняли, что найти в этом бесконечно однообразном месте возвышенность вряд ли получится. Местная мошка и комары изрядно досаждали, роя; сь вокруг путников густой чёрной хмарью и норовя проскользнуть в любую щель одежды. Хорошо хоть одеты ребята были по-осеннему, и плотная ткань скрывала их тела практически полностью. А вот лица страдали.

Несчастный Ильнур за считанные минуты опух так, словно его засунули головой в пчелиный улей. И ...  Читать дальше →