История одной феерии

  1. История одного фиаско
  2. История одной феерии

Страница: 3 из 4

минералкой?

Пицца был гавайская стандартная: ветчина с ананасами. Правда, не лучшего качества, ибо ананасы были сладкими, явно из компота. Каюсь. Но я ее не готовила, только заказывала))))))))

Но вот, ужин позади. Что же мне рассказать про эту ночь безграничной нежности и сладостной ласки, ночь бурного желания и яркой страсти, ночь откровенных бесед и взаимного доверия? И стоит ли? Ведь каждый из вас изведал такие чудные мгновения, когда летишь с партнершей на одной волне, когда все действия желанны и приемлемы, когда забыто прошлое и неважно будущее — ты живешь здесь и сейчас, ты стараешься ради нее, она отвечает полной взаимностью, и жалеешь лишь о том, что не имеешь магической власти над временем, чтобы воскликнуть: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!».

Ночь

Поужинав, мы вернулись в постель и немедленно приступили к сексу. Однако шикарная, просторная кровать оказалась пригодна только для малоактивных ласк. При переходе к активным, она начинала скрипеть так, что мозг автоматически застревал на мысли, как же нам сейчас завидуют соседи)))))) И так как групповухи мы не планировали))))))), нужно было искать решение проблемы. Беремся за углы матраса и размещаем его на полу. Подушки наши упираются в дверь, ноги почти касаются кровати, справа меня ограничивает стена, а Алёну слева журнальный столик, но это все ерунда.

Я уже не упомню, какие позы каких видов хронологически следовали один за другим. Но всего было много, очень много, более чем много... и все равно мало. Мы крутились и вертелись как душе угодно, мы ласкали друг друга то с жаждой путников в пустыне, нашедших воду после многодневного путешествия, то с пресыщенностью изнеженных сибаритов. Я трахал Алёну то в киску и попку, то в ротик и между грудей. Она то скакала на мне победной амазонкой, то вставала в покорную коленно-локтевую. Неоднократно озвученная Алёной мысль о том, что она не кончает во время первой встречи с новым мужчиной, избавляла меня от необходимости подыскивать ключи к замку ее оргазма: я просто от души наслаждался великолепным трахом и гармоничной партнершей. И тем приятней был сюрприз, когда вдруг тональность ее стонов во время очередного вагинально-анального фрагмента с чередованием члена и пальцев в разных дырочках стала неконтролируемо учащаться, тело задергалось, ногти оставили следы на моих руках и боках, и издав протяжный всхлип-вскрик, Алена безвольно распростерлась, широко раскинув руки и ноги в стороны.

Бурный трах перемежался откровенными разговорами, которые в свою очередь, вновь возбуждали нас. То я начинал ласкать соски ее груди, когда вроде утихомирившись после очередного захода, она лежала на боку, прижавшись ко мне спиной. То она, смотря мне в глаза затуманенным от желания взором, впивалась мне в губы страстным поцелуем, обжигая мое тело прикосновениями своих ладошек, словно электрическими разрядами. Я теребил ее клитор, проникал в вагину и анус пальцами, и снова вторгался в неё прошеным захватчиком. Она дрочила и сосала член, смазывала его гелем и садилась на него попой, лаская одновременно свой клитор и дерзко глядя мне в глаза как глава приглашенной оккупационной власти.

Мы несколько раз говорили друг другу, что надо бы поспать немного, чтобы утром со свежими силами приступить ко второй части нашей феерии, но никак не могли отлипнуть друг от друга, чтобы свернувшись калачиком каждый в своей части постели, погрузиться в сон. Уснуть же, держа друг друга в объятиях, казалось немыслимым. Зачем спать, если можно еще и еще ласкать друг друга? Зачем закрывать глаза, если можно восторженно смотреть друг другу в глаза, и упиваться телами друг друга? Зачем отключать слух, если можно продолжать говорить, задавать вопросы и отвечать на них, доверять друг другу очевидные и невероятные случаи из своей жизни? Зачем гасить тактильные ощущения, если можно по ходу беседы ненавязчиво гладить друг друга, целовать мимоходом, зарываться пальцами в шелк ее волос и мех моего тела?

Наконец, на ее очередной вопрос:
— Ну когда же мы уснем? — отвечаю
— Может быть, я кончу, на некоторое время потеряю интерес к сексу, и тогда усталость после трудного дня возьмет свое?

И Алёнка со знанием дела приступает к минету. Пройдясь ласковыми поцелуями во всему моему телу: от груди и живота до бедер и колен, она играет с яйцами и щекочет ногтями ягодицы, затем берет член в рот. Плавно и постепенно меняя темп: от медленного ласкающего минета до бурного и нацеленного на кончание отсоса, она упорно трудится над моим оргазмом, только и видно взлетающие вихрем волосы: вверх-вниз, вверх-вниз. Член кайфует в ее умелом ротике, а мозг рассылает эндорфины по всему организму: миг наивысшего блаженства все ближе и ближе. И тут случается нечто, что невозможно никак запрограммировать заранее и только благодаря удачному стечению обстоятельств реализуется. Кажется, от наплыва кайфа я забываю сказать «Стой!» и только руками на секунду торможу ее голову. Каким-то случайным движением ее губ или языка крайняя плоть немного наползает на головку и только после этого следует первый выплеск семени. И насколько могу мысленно смоделировать процесс, получается, что вместо тугих, быстрых и дискретных струй спермы ей в рот начинает литься тягучий, непрерывный и медленный поток любовного эликсира. Не звучит и «Давай!», вместо этого я убираю руку с Алёнкиной головы, давая знать, что можно продолжать в ускоренном темпе, и чувствую, как она быстро-быстро высасывает из члена и глотает сперму, причмокивая и стараясь не пролить ни капли.

А вот вам антитабачная реклама. Сперма была с привкусом табака. И это притом, что DD мужественно воздерживался от курения весь вечер и всю ночь!!!

Лежу несколько минут в блаженной истоме, пока не чувствую прижатие прохладного тела вернувшейся из душа Алёны и ее благодарный поцелуй в губы:
— Пойдем еще выпьем вина? И перекуси тоже, восстанови силы. Они тебе еще понадобятся. Ты так легко от меня не отделаешься. Давай-давай, не ленись, я оставила воду открытой.

Посещаю санузел, принимаю душ, натягиваю трусы и следую на кухню, где Алёна в своей ночнушке возбуждающего оранжевого цвета уже разлила по бокалам очередную порцию вина и воткнула две ложки в брикет мороженого. Нежная моя девочка, хозяюшка-хлопотунья, как же ты мне близка и дорога, как я ценю твою ласку и страсть! Положив ей руки на плечо, целомудренно целую в щечку и сажусь рядом, трапезничать то ли очень поздним ужином, то ли очень ранним завтраком.

... И вновь продолжается бой! Мы возвращаемся в комнату, ложимся, и этот ее поцелуй — совсем не «спокойной ночи, дорогой». Его можно перевести как «эх раз, да еще раз, да еще много-много раз». Что подтверждается вскоре ее взятием в рот и активным сосанием вяловатого, по правде говоря, члена.
— Знаешь, он так скоро не встанет, наверное, — осторожно предупреждаю я.
— Ну, мы это еще посмотрим, — усмехается Алёна. — Дело мастера боится.

Ну да. Русская народная поговорка не обманывает. Дело мастера боится. Тем более мастеров. Так и есть. И еще два часа, пока не стало светать за окном и ранний летний рассвет не заставил поблекнуть свет ночника, мы трахались и сосались, мы ласкались и болтали, мы кайфовали и наслаждались всего в паре десятков сантиметров выше уровня пола. Однако прагматично. Ни в какой позе не боишься слететь с кровати и брякнуться оземь всем весом в центнер с лишним.

И только когда женский организм воспротивился этому марафону (Алёна была вынуждена намазать член гелем для введения во влагалище), а натертый и немного даже покусанный член стал подавать в мозг сигналы о желательности перерыва, мы, не сговариваясь, прервали очередной акт (Алёна скакала на члене, сидя спиной ко мне), она рухнула набок, плотно прижавшись спиной к моей груди, я уткнулся ей в шею и положил руку на грудь, и Морфей доказал, что раз ему подвластны бессмертные боги, то простым смертным тем более никуда не деться.

Всё правда....  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх