Портрет баронессы Зиммерштадт
Страница: 3 из 6
— Конечно не можешь, ведь ты не вылезаешь из увеселительных заведений и сомнительных салонов! — Он скептически оглядел молодого человека и покачал головой. — Что сказал бы твой покойный отец, если бы увидел тебя в таком виде! Недаром старина Сэм возражал против твоего увлечения живописью. Тебе надо было поступить на юридический факультет, и сейчас бы ты работал в солидной адвокатской конторе, имел бы приличный доход.
Нодли был двоюродным братом отца Дэймона, и считал своим долгом время от времени навещать племянника, чтобы дать ему пару-другую полезных советов, воздерживаясь, разумеется, от одалживания денег. К советам Дэймон не прислушивался, из-за чего, по мнению Нодли, и происходили все неприятности в жизни молодого человека.
— Свой путь я избрал для себя сам, — заявил Дэймон. — Впрочем, сейчас я бы не хотел говорить на эту тему. Или, по крайней мере, мы можем обсудить её позже. Сэр, я позвал вас к себе как врача.
— Я не удивлён, — сказал Нодли, усаживаясь в кресло — единственное, не заваленное одеждой, выжатыми тюбиками, банками и прочими вещами, которыми была захламлена вся комната. — Это закономерный результат твоего образа жизни. Беспорядочные связи именно этим и кончаются.
Дэймон нетерпеливо передёрнул плечом, его бледное лицо исказилось гримасой.
— Я не это имел в виду... — заговорил он, но гость уже составил мнение о его проблеме.
— Не нужно оправданий, Дэймон! Если бы ты последовал моему совету и женился на мадемуазель Эстеле, то сейчас бы не нуждался в услугах венеролога. Ты жил бы нормальной семейной жизнью, как все порядочные люди.
— Вы уже решили, что у меня сифилис! — закричал Дэймон.
— О том, что у тебя такое, позволь судить мне. Я всё-таки специалист в этих вопросах... — Нодли вынул из внутреннего кармана маленькие очки в тонкой оправе и водрузил их себе на нос. — Раздевайся. Я должен тебя осмотреть.
— Я, конечно, болен, — проговорил художник, нервно пройдясь по комнате. — У меня проблема с членом, но это не венерическая болезнь.
— Дэймон, не стесняйся. Сейчас перед тобой не дядюшка твой, а врач.
Росс остановился перед ним и поправил на себе халат. Нодли пришло в голову, что под этим халатом голое тело. «Не удивлюсь, — подумал он, — если в одной из комнат этой квартиры окажется какая-нибудь девица — из тех, что постоянно ошиваются в кафешантанах...»
— Надеюсь, вы сохраните мою тайну? — спросил молодой человек.
— Разумеется. Мог бы и не спрашивать.
— Всё началось полтора месяца назад, поздним октябрьским вечером, — начал Дэймон и вдруг умолк, скрипнув зубами.
Нодли подался к нему корпусом.
— Что началось полтора месяца назад? Ну же, говори смелее. Нет ничего, что не мог бы понять врач.
— Боюсь, вы не поймёте даже как врач... — сдавленно пробормотал Дэймон. — Это странно... непостижимо... А, впрочем, смотрите сами!
Он резким движением распахнул на себе халат. Нодли был прав: под халатом было только голое тело.
Едва взглянув на него, доктор не смог сдержать удивлённого возгласа.
— Что такое? Где твои гениталии?
В паху Дэймона было голое, гладкое место. Там не было даже волос. Бледно-розовое пятно, как будто мошонку с членом аккуратно срезали вместе с кожей, и это место затянулось новой кожей — девственно розовой и чистой.
Нодли встал из кресла, взял со стола подсвечник с горящими свечами и поставил его на пол перед молодым человеком. Наклонился к его паху. Потом присел перед ним на корточки.
— Тебя оперировали? — спросил он, коснувшись пальцами гладкой поверхности между ног Дэймона. — Но почему я не вижу швов?
— Нет никаких швов, — выдавил Дэймон.
— Но позволь... Здесь нет даже отверстия для выхода мочи... Как же ты справляешь нужду?
— Терплю, пока он не вернётся.
— Кто? — не понял доктор.
— Член, — ответил Дэймон. — Он уходит, а потом возвращается.
«Бредит», — подумал Нодли, возвращаясь в кресло.
— Рассказывай, что с тобой случилось, — потребовал он.
— В первый раз он ушёл полтора месяца назад, — глухо проговорил Дэймон.
— То есть как — ушёл?
— Отвалился от моей промежности и ушёл. Вообще-то он не ходит, а прыгает, как лягушка. А ещё он умеет просачиваться сквозь стены. Когда он уходит, искать его бесполезно. Он пропадает. Куда — в точности сказать не могу, хотя у меня есть кое-какие предположения по этому поводу... Он пропадает минут на тридцать — сорок. Это всегда происходит по вечерам, ближе к полуночи. Поэтому, кстати, я и просил вас приехать ко мне именно в это время, чтобы вы могли убедиться сами.
Нодли, отдуваясь, вытер платком вспотевшую лысину.
— Ничего не понимаю.
— А как мне говорить, чтобы вы поняли? Я рассказываю всё так, как было. — Деймон подошёл к окну и в потемневших стёклах отразилось его худощавое лицо с всклокоченными волосами. — В первое время он уходил нечасто. Примерно раз в неделю. А сейчас — почти каждый вечер, и это меня по-настоящему пугает!
— Испытываешь ли ты боли, тошноту, головокружения? — осведомился Нодли.
— Нет. Я испытываю нечто совсем другое... — Дэймон приблизился к нему.
Халат на нём был распахнут. Доктор не сводил глаз с розового пятна на его промежности.
— Что же?
— То, что испытывают во время полового акта. Через какое-то время после его ухода на меня накатывает... ну, скажем так, сексуальное возбуждение. Члена нет, но у меня такое чувство, что он по-прежнему на мне, чёрт его возьми, и что он входит в женское влагалище! Во время его отлучек я сохраняю с ним связь. Возможно, тут замешана телепатия, но я его чувствую. Я чувствую, как он входит во влагалище. В эти моменты я испытываю оргазм. Жуткий, дикий оргазм, гораздо более острый, чем тот, который я переживал с женщинами до всех этих событий... А потом, когда он возвращается и прилипает к моему паху, его пенис весь день висит как тряпка...
— Друг мой, ты болен не только физически, но и душевно, — пробормотал Нодли.
Он не находил других причин загадочной болезни племянника, кроме той, что у него хирургически удалены гениталии. Кто-то проделал операцию настолько искусно, что даже не видно было швов. А рассказы про уходы члена и всё остальное — признак душевного расстройства.
— Тебе надо успокоиться, — прибавил он мягко. — Уехать подальше от столицы, пожить уединённо в домике у моря...
Дэймон резким движением сбросил с себя халат. Сейчас он был похож на статую, у которой вместо гениталий было тщательно отполированное ровное место.
— Я вижу, вы мне не верите. Ничего, сейчас сами убедитесь.
Нодли покрылся холодным потом. Племянник явно сходил с ума.
— Дэймон, возьми себя в руки. Ещё не всё потеряно. Я покажу тебя хорошему хирургу. Думаю, он лучше меня разберётся, что с тобой произошло...
Дэймон вдруг насторожился и поднял палец, призывая к тишине.
— Тише, сэр... Кажется, он уже здесь.
Сначала Нодли казалось, что где-то в соседней комнате прыгает лягушка. Внезапно звуки прыжков зазвучали совсем рядом. Неведомая лягушка приближалась не со стороны приоткрытой двери, откуда должна была приближаться, а со стороны массивного письменного стола.
Наконец из полумрака на освещённый пол выпрыгнуло странное существо. Нодли вскрикнул от изумления. Это была мошонка с пенисом!
— Пришёл, — проговорил Дэймон. — Ну, давай же, приятель, лезь на своё место. Если уйдёшь ещё раз, я тебя отрежу! Вот увидишь, отрежу!
На глазах поражённого врача гениталии подпрыгнули и приклеились к животу Дэймона. Сначала мошонка с пенисом топорщились в районе пупка. Потом всё это хозяйство неторопливо сползло вниз и оказалось на своём законном месте.
— Можете потрогать его рукой, он держится крепко, — сказал Дэймон.
— Невероятно, — сдавленно прохрипел Нодли, поднимаясь из кресла. — Я ещё приду к тебе, — он вышел в прихожую,... Читать дальше →