Хозяйка. Часть 2: Хозяин

— Куда-куда? — Антон нетерпеливо развернул Алену за плечи, сажая на унитаз лицом к себе. Ширинка торчала каменным гостем перед носом возбужденной девки, и Алёна немедля прильнула к ней лицом и губами, попутно расстегивая ремень и молнию джинсов. Выпростала распаленный член, приспустила джинсы вместе с трусами ниже, на бедра, и с наслаждением, граничащим с благоговением, приняла его ствол в широко раскрытый рот, заглотнув до упора.

«Даааа, спасибо тебе, братишка Дэн! Охуенно надрессировал сучку!» — Пронеслось в мозгу, когда чавкающий рот Алёны наезжал на оголенные, трепещущие рецепторы... Наслаждение было острым и томительным. Не хотелось кончать слишком быстро, хотелось наиграться с этой покорной блядюшкой, ведь, другого раза, возможно, не будет — надо взять все, по полной программе. Широкий язык Алёны приятно смочил яички, и Антон зажмурился, отодвигаясь, взяв ее за щёки, глядя в глаза.

Она дышала широко открытым ртом, как собака, с высунутым алым языком, в глазах — безумие страсти. Стоп!

— Вот так тебя оттрахал Дэн?

— Сильнее и жестче... — включилась, задыхаясь, Алёна. — И ему нравилось сочетание горячего рта и холодного мороженого. Он заставлял меня глотать целые куски, а потом трахал глубоко в горло и душил членом.

— А ты? — Антон держал ее за подбородок одной рукой, другой больно оттягивая соски.

— А я была вся мокрая... Я уже не могла думать о еде, а только о ебле, и это было ужасно, потому что я была голодная, у меня началась истерика, я плакала и текла, а Дэн душил меня своим хуем, а Дрю дразнила пёрышком и ласкала промежность, и у меня кружилась голова от голода и возбуждения.

— Ты настоящая сучка!

— Я настоящая сучка... Дэн и Дрю сделали меня такой... Я готова двадцать четыре часа в сутки жить только сексом, заниматься только им, думать только о нем... — Алёна задыхалась, тревожно-выжидательно глядя ему в глаза. Антон больше не мог терпеть.

— Резинку давай! — Алена метнулась к валявшейся на полу сумочке, вытаскивая и потроша презервативы. Взяла плотный резиновый кружочек в рот и примкнула губами к его мокрому члену, раскатывая презерватив ртом до упора. Да уж, вот это школа, ничего не скажешь, Дэнчик! Антон кивком приказал ей принять прежнюю позу враскорячку на унитазе. Алёна приткнулась коленками на сиденье, упершись локтями в бачок, как можно выше подставляя раздвинутую промежность, готовую, мокрую, блестящую, подбритую... Блять... Вот, при общей запущенности не забывает же следить за собой. Привычка! Ай да братишка Дэн! Взяв в руку член, Антон поигрался головкой с мокрыми складками. Промежность смущенно поджималась и снова растопыривалась. Захотелось войти резко, больно, тревожно. Ахх! Чпок. Он с сильным толчком вжался сразу до упора, и перевозбужденная Алёна завопила от наслаждения. Взявши за плечи, чуть согнувшись вперед, раскачиваясь, стал долбить гостеприимную матку. Пожалуй, было уже не так важно трахнуть, как покуражиться. Алёна старательно насаживалась, хлопая измазанными побелкой сиськами по скользкой, холодной поверхности бачка. Она была в своей тарелке, в своей роли. Её имели, и всё было окей, мир стоял на своем месте.

— Ты не закончила рассказ! — Вдруг остановился Антон. — Про мороженое. Тебе позволили его доесть? — Он замер в ней, оттянув её за волосы, заглядывая в глаза сверху вниз. — Ну!

Да уж, с вывернутой назад головой не больно-то поговоришь, но как это возбуждает!

— Дэн кончил мне в рот, наполненный мороженым. — Простонала Алёна, вытягивая шею. — Накончал полный рот спермы, и заставил всё проглотить.

— И как тебе? — Поинтересовался Антон, сильнее оттягивая ее за «хвост».

— С тех пор я ненавижу мороженое, меня от него тошнит.

— И тебя все равно им кормили и трахали в рот?

— Да!

— Почему же? — Он ощутил острый флюид счастья, исходящий от нее.

— Потому что я сучка. И меня надо трахать, не спрашивая!

О, умница! Антон застонал, ощутив что-то вроде прилива нежности. Они оба были на подходе, не в силах больше сдерживаться, но ему дико хотелось протрахать ее всю. Без предисловий полез в задницу, впихивая член в презервативе в узкую дыру. Алёна лишь сильней прогнулась и громче застонала. Анус принял его на удивление гостеприимно, плотно обхватив мышцами. Жопа была упругой, но не слишком тугой, и Антон почувствовал приятную щекотку в яйцах.

— Кто... тебя... так хорошо... растрахал? — Спросил он, держась из последних сил, балдея от наслаждения.

— Охранники папаши Дэна, Коля и Миша. — Жарко выдохнула Алёна. — Здоровые такие кони. Дэн меня им отдавал растрахивать. Он сам любил по готовому, чтоб как по маслу... И перед друзьями... потом... хвастался... какая у него телка подготовленная... хххааа... — Она подалась навстречу ему упругой розовой жопой, насаживаясь на член, и щекотка в яйцах сменилась бешеной пульсацией, в глазах потемнело, бедра сами понеслись галопом, впечатываясь в развратную плоть, нагоняя оргазм, Алёна завыла утробным рёвом где-то далеко, на периферии сознания, затянутого туманом... Сперма билась в тонкие стенки презерватива, и они с партнершей были одним единым стонущим целым, сгустком сладкой пульсации, с наслаждением и ненавистью кончающие друг с другом.

— Аффф, аффф, ффф — Его руки на ее бедрах конвульсивно сжимали розовую плоть. Мир остановился, замер на несколько нереальных мгновений, но вот что-то, отмерев, вздрогнуло, и снова пошел отсчет времени. Он увидел в наслаждении мотающую головой Алёну, пыльную кафельную стену, белый фаянс сантехники. услышал гулкое эхо их стонов, отраженное высокими стенами, журчание воды из протекающего бачка, улеглись мурашки и дрожь в руках, он выскользнул из расслабленной, растраханной Алёны, брезгливо, двумя пальцами, стягивая полный презерватив, подтянув джинсы, прислонясь к стенке. Алёна развернулась на унитазе, натягивая болтающуюся на шее майку и сползшие на живот чашки лифчика, оправляя подол темной юбки. Нашарила на полу сумочку, вытаскивая из нее самодельную папироску.

— Ну, ты конь, Тоха! — Помотала она головой. — Я даже не ожидала! Где так научился-то? — Игриво спросила она, расслабленно вспыхивая зажигалкой и затягиваясь. — Кстати, будешь?

— А что это? — Тоха недоверчиво покосился на странный хабарик.

— Да так... Одна колдовская травка... Из Анголы. А, может, из Кении... — Она загадочно засмеялась и протянула ему дымящуюся папироску.

— А... Так это теперь твоя... работа? — Антон внимательно посмотрел на Алену, затягиваясь странным, непривычным вкусом, прежде, чем поплыли перед глазами кафельные стены, усыпанный побелкой пол, ведьмовские темно-вишневые глаза...

***

Антон стоял посреди залитого солнцем коридора. Свет лился из свежепоставленных окон. Одно из них — в торцовой стене — было распахнуто двустворчатыми рамами наружу, словно заманивая в яркий, сверкающий мир. Антон завороженно подошел к подоконнику и глянул вниз. Слепящий солнечным светом колодец двора манил странным, пугающим притяжением. Закружилась голова, но он аккуратно влез на подоконник, не отрывая взгляда от серого асфальта и газона с пробивающейся травкой, раскинул руки, оттолкнулся — и полетел!

Это было потрясающее ощущение — он плавно парил в воздухе, словно за спиной выросли крылья. «Я лечу-у!!!» — Вспыхнуло в мозгу чувство счастья, на мгновение ослепив ярче солнца. Но в тот же миг он ощутил инерцию притяжения и почувствовал, что медленно планирует вниз, словно листок бумаги или перышко, медленно раскачиваясь в воздухе, как на качелях. Притяжение становилась все ощутимее, и он почувствовал тревогу, осознавая, что всё ускоряется в падении. Вдруг в какой-то момент засвистел в ушах воздух, и он полетел камнем вниз, с перепугу громко заорав: «Не-е-е-е-ет!!!» Мелькнул перед глазами серый асфальт и черный газон, Антон увидел каждую травинку на ...  Читать дальше →