Хозяйка. Часть 2: Хозяин

Он ненадолго замер, привыкая. Потом начал тихонько двигаться, растрахивая, впитывая новые ощущения. От мысли, что он ебет Калерию в жопу, реально снесло крышу. Он лежал на ней, вцепившись в ее плечи и двигал тазом. Было довольно неудобно, но он словно боялся потерять какое-то ощущение или позу. И еще очень хотелось при свете ночника заглянуть в глаза, увидеть блядский блеск, покорность и туман наслаждения. Замерев и отдышавшись, прошептал на ухо: «Вставай на колени». Подскочил, поднимая и разворачивая.

Она встала на четвереньки, опустив голову, словно в чем-то виноватая. Натруженный анус раскраснелся, грудь беззащитно повисла, стала видна легкая дряблость кожи. Раздвинутые ноги коленками внутрь приглашали перепахать смачные дырки. Пахнуло ощущением сладкого, темного разврата. Черная магия под названием анальный секс, затуманила мозг, обессиливая и выматывая острым, неправедным наслаждением. Пристроившись сзади, он уже не спеша ввел член в сплетение крепких мышц, смакуя каждый тугой миллиметр. Калерия бесконтрольно застонала, мотая головой. Он уловил помутневший от мучительного наслаждения взгляд, открытый влажный рот, царапающие простыни холёные пальцы, дрожащую куделю рыжих волос. Член немного расходился, Антон с оттяжечкой поёбывал мычащую даму, плюща яйцами хюпающую влагу. Калерия, просунув руку между ног, отчаянно теребила свои сочащиеся истомой складки, то мучительно скручиваясь от его нарастающего напора, то ответно насаживаясь до упора на скользкий член. Оба взмокли и стонали, черный смерч затягивал их в вихрь ритмических конвульсий, еще немного — и ядерный взрыв...

— Эх, интересно девки пляшут! — Перед ними стоял взлохмаченный заспанный Юрик. — Я, бля, думал, мне чё снится!

Оба на секунду оцепенели. Калерия покраснела всем телом, беззащитно оглядываясь на Антона. Какой-то веселый бес, хихикая внутри, заставил его лишь напористо поддать жару, словно так и должно быть, словно в порядке вещей для него было драть Калерию в зад в присутствии дружка. Смущение и ужас на ее лице снесло гримасой страдальческого наслаждения. Вот так, пусть теперь помнит свое место, лледи!

— Она чё, даёт тебе, Тоха? Эх, ниуя! Кааалерия Борисовна! Даёт и подмахивает! — баранье недоумение на лице Юрика сменилось смущенно-блудливой ухмылочкой.

— Ауффхх... Видишь — даёт! — Делано, выдохнул Тоха, приостанавливаясь в Калерии и наслаждаясь ее стыдом и испугом. — Хорошо даёт, старается! — Он похлопал ладонью ее потное бедро. — Калерия Борисовна у нас сегодня дообрая!

Калерия цепенела под ним, глаза ее наливались слезами, но принимающие его член гладкие мышцы напряглись, словно всасывая его в себя и не желая отпускать, а по ляжкам текло...

— Каалерия Борисовнаа... — Изумленно-насмешливо протянул Юрка, присаживаясь на корточки и пытливо заглядывая снизу вверх в раскрасневшееся лицо с помутневшими глазами. — Каалерия Борисовна! Вам нравится жесткий секс? — Юрка нагло и неуверенно дотронулся пальцами до ее покрасневшей щеки, смутно ощущая, как первое полусонное недоумение плавно превращается в поступательно нарастающее возбуждение. Вот это ссучка, подарочный вариант...

— Ей оочень нравится жесткий секс! — Антон жёстко куражился, оттягивая голову Калерии назад за волосы. — Она любит ебаться с парнями. Хочешь такую? — Он заглянул в искажённое лицо Калерии. Та лишь, теряя чувство стыда, громко стонала и подавалась назад бедрами.

— Нее, я что-то стесняюсь неприличных женщин... — Юрик со ехидной улыбочкой распрямился, никуда, впрочем, не деваясь. Лишь легкая насмешка на лице постепенно перекрывалась тенью тяжелой похоти да висящие на тощих мальчишеских бедрах семейники слегка затопорщились перед самым лицом вздрагивающей от Тохиного напора Калерии.

В какой-то момент Тоха жестким толчком подтолкнул ее вперед, запрокинутое, искаженное лицо смачно впечаталось в Юркин лобок, искривленные губы похотливо обхватили выпирающую под тканью выпуклость. Юрка зажмурился и непроизвольно вцепился в ее волосы. Давалка, давалка, развратная шлюха — забилось в мозгу. Она сама хочет, она всё сделает... Отлетела на задний план вертлявая Ленка, смущение и правила. Сегодня у него приключение, не каждый день такое случается, и надо брать, пока дают... Калерия Борисовна, горячо подмахивая Антону, тонкими пальцами, сдвинула раствор Юркиных семейников, добравшись влажным языком до поджатых яичек, страстно провела по ним языком, засасывая, и все Юркины мысли унеслись куда-то. Осталось только взволнованное, порочное лицо зрелой бабы, выпутывающей его член из-под резинки и туго обхватывающей ртом взмокшую головку, заглядывающей ему в глаза похотливым блестящим взглядом...

— Ввваааввв... — Юрка зажмурился. Ноги подкашивались. Яйца гудели, в них шебуршилось желание секса, и в какой-то момент он понял, что трахает, придерживая за голову, Калерию прямо в плотное кольцо алых губ, обхвативших его затвердевшую палку. Сквозь прищуренные веки Юрка завороженно смотрел, как потерявшая человеческий облик Калерия с помутневшим взглядом наезжает губами на его член, а Антон дерет ее сзади, шлепая яйцами по мокрой плюшке.

Демон яростной случки, ворвавшись в комнату, распростер над ними свинцовые крылья, наполнил пространство запахом ебли, матом и стонами, низко спланировав, проникновенно заглянул в затуманенные наслаждением антрацитовые глаза Юрика, положив когтистую лапу на пах, подвигал бедрами рядом с Антоном, словно пытаясь вместе с ним добраться до вершины наслаждения, прошептал в уши Калерии: «Все правильно: ты просто сучка, обычная грязная блядь, каких много, дай им всем... « С радостной ухмылкой лицезрел ее возбужденно расширившиеся глаза и конвульсивно скривившийся рот. За считанные минуты до рассвета по-особенному сгустил в комнате сумрак, напоив его чем-то особенным, неминуемо приближающим разрядку взрыва, населив проблесками зовущих в сладость бесовской корчи образов...

У Калерии первой унесло крышу. Тело ее потяжелело и напряглось, выгнулось и затрепетало. Антон ощутил особую дрожь конвульсивно сжимающейся задницы, это был знак, сигнал, контрольный выстрел в мозг, член запульсировал, вымучивая, сука, сильный оргазм, согнувший Антона пополам, на мговенье лишив его воздуха, словно резкий удар под дых, выбрасывая сперму толчками, словно маленькие вагончики, выскакивающие из туннеля: чух-чух-чух-чух-чух-чух-аааааааа... Калерия выпустила изо рта Юркин член, дергаясь, аххая, рыча и всхлипывая, и тому ничего не оставалось, как, схватив его рукой, яростно додрачивать, стреляя спермой в открытый рот, на зажмуренные веки, встрепанные волосы, дергающуюся белую грудь.

Демон страсти беззвучно яростно захохотал, раздулся, словно джинн из сказки и свернулся куда-то в угловую сумрачную тень. За окном отчетливо брезжил рассвет.

***

Или это был какой-то другой рассвет?

Все смешалось в голове Антона в последующие дни. С этого дня все без исключения их ночи были полны пряным развратом.

Была ли это ночь, когда они ебали ее, по очереди заливая спермой похотливое нутро? Елозя по выплескивающемуся семени друг друга, барахтаясь в ее бесконечных истеричных оргазмах.

Или та ночь, когда, связав ей руки, трахали только в рот до хрипоты по очереди и вместе? Обкончав не по разу всё лицо, залив спермой нос, залепив ресницы, склеив волосы, забрызгав шею и грудь. Как мучительно она тогда стонала и извивалась от похоти! Но они были сладко-неумолимы, не позволяя ей кончить, а лишь жестоко используя ее возбуждение для остроты собственных ощущений.

Или та ночь, когда Антон, забросив себе на плечи ее худощавые ноги в красных сетчатых чулках (и откуда она только выкопала такое блядство?!) жестко растрахивал ее податливую задницу, а Юрик, усевшись верхом на лицо, сосредоточенно елозил чувствительной головкой в ее глотке, играясь с вибрациями бульканья и хрипов?

Может, это была та ночь, когда, заткнув рот Калерии её новым лифчиком, Антон, наконец-то решился ее выпороть своим ремнем? Это было нереально, до ...  Читать дальше →