Остров. Глава девятая: Гарем гарему рознь или многожёнец

  1. Остров. Глава первая: Вот как началось всё
  2. Остров. Глава третья: Остров Буян или осень на носу, а запасов нет
  3. Остров. Глава четвёртая: Верхнее и его обитатели
  4. Остров. Глава пятая: Покрытие зеленью или зима катит в глаза
  5. Остров. Глава шестая: Остров как единица мироздания
  6. Остров. Глава восьмая: Белый свет и женщина
  7. Остров. Глава девятая: Гарем гарему рознь или многожёнец
  8. Остров. Глава десятая: Эдем по-русски или ясли в согласии

Страница: 1 из 2

До острова я добежал очень быстро. Даже не подозревал за собой такую прыть. Часто оборачиваясь, не упала ли моя находка, я пересёк эти три километра одним махом. Выскочив на берег, я остановился, окинул белое пространство до острова. Куда идти? Провалиться у самого острова под лёд, утащив туда же эту полуживую девушку, мне не хотелось. Я потянул пистолет, чтобы дать сигнал, но Вович выскочил на крыльцо, вскинул руки. Смотрит в бинокль. Я замахал руками, приветствуя его, тепло избы, возможность спасения замерзающей находки. Вович выкатил что-то похожее на широкие сани, сел на них. Звук заведённого мотора проскочил мимо меня, ударился о стенку деревьев, разлился вдоль речного берега. Моторизация?

В избу мы затащили её в охапку. Ира хлопотала, подбрасывая поленья, расстилая на столе одеяло.

— Давай спирт! — Вович поправил ноги девочке. В таких сапогах в лес? Самоубийца. — Воду кипяти!

— Уже поставила! — Она нырнула куда-то в бок, появилась с большой бутылкой, полной жидкости. — Раздевайте же!

Промокшая и взявшаяся льдом одежда с треском ломалась льдинками под нашими руками, неохотно уступая её тело. Девушка была без сознания, что и помогало, и мешало нам. Слой за слоем мы снимали с неё одежду, удивляясь как можно было вот так легко одетой пойти в лес. Явно из города. А может быть попала в какую-то ситуацию, из которой только один выход — побег в зимний лес. Ирина копалась в сундуке, доставая тёплые вещи, когда мы стянули с лежавшей девушки платье, остановились.

— Чего встали!? Бабы не видели? — Она спиной чувствовала наши действия? — Давайте её догола раздевайте! И растирайте ноги! — А повернувшись, охнула, прижав вещи к груди. На теле лежащей девушки чётко выделялись три холмика — две груди третьего размера с удивительно прозрачными кружочками околососковой области и животик, под которым чернел прямоугольничек рыжих волосиков. — Едрёна же мать!

— Что встала? Голой бабы не видела? — Съехидничал Вович, растирая руки спиртом.

— Быстро! — Она подскочила к столу. — Из печи чугунок с горячей водой. Быстро!

Она закашлялась от вливаемой в рот водки, завозила рукой по лицу, растирая остатки по подбородку. Порозовевшая, с мокрыми волосами она напоминала инопланетную диву из фильма «Пятый элемент» в момент пробуждения внутри лабораторной колбы. Только на той было что-то напоминающее одежду, а на ней только цепочка с крестиком.

— Жива? — Ирина наклонилась к ней, подхватила голову. — Где больно?

— Где я? — Она обвела взглядом вокруг, увидев нас, завозилась, словно хотела соскочить и броситься на улицу.

— Лежи. Ты в безопасности, всё хорошо. — Ирина погладила её рыжие волосы, сделала знак рукой — «тащите одеяло».

Через три часа она уснула. Ирина всё это время поившая её каким-то травным отваром, кутавшая её в тёплый платок, устало вышла из комнаты, села к нам за стол.

— И где ты её, вот такую нашёл? — Ирина посмотрела на шторку, выполнявшей роль двери в той комнате.

— У берёзы, что, там, на повороте...

— У рогатки. — Вович уже устроивший мне опрос, давал пояснения. — И пёр её сюда.

— Мда. — Ирина покачала головой.

— А она что? — Вович кивнул мне — «наливай».

— Что-что? Молчит. — Ирина подтянула к себе стопочку. — Ну, за встречу.

— За возвращение. — Поправил я.

— А вернулся? — Вович подцепил пальцами капусту, посмотрел на шторку.

— Вернулся.

Пока растопили мой дом, пока то, пока сё, короче, укладывались уже в темноте. Я на сдвинутых лавках, рядом с печкой, с рюкзаком под головой, Вович и Ирина в спальне, найдёныш в комнате для гостей. В угловую комнату спать я не пошёл. За стенкой постель четы Вовичей, которые явно собирались в ночь немного пошалить. Мне же, уже недели полторы не видевшей женщины, было бы трудно лежать за стенкой. Поэтому причина изменения положения в избе была очень правдоподобной — чужая женщина в избе. Снаружи, о чужих, предупредит Трезор, или по простому Трёшка, приблудившийся по осени пёс, а внутри надо быть настороже. И ничего, что девушка в положении, да ещё после долгого блуждания по лесу.

Она вышла к утру, такая же белая как рубашка, в которую обрядила её Ирина. Я поймал её у двери, аккуратно прижал рот, свернул руки, пытавшиеся выцарапать мне глаза. Появилась сонная Ирина, в платке на голое тело, помогла отвести обратно беглянку. Та явно была в каком-то состоянии полной несознанки. И хотя освещение было никакое — тусклый фонарь «летучая мышь" — я понял, что Вович и Ирина зря времени не теряли. Животик явно контрастировал с фигуркой Ирины. Молодцы!

До того момента, пока не встал Вович, я сидел на табуретке у двери, придавливая деревянную колодку кобуры бедром. И думал. Прав ли я, что отойдя от дел, осел тут? Что делать с Машей? С Викторией? Как быть с родителями? Хотя с тем, что я получил за свою долю должно хватить надолго. А может быть их привезти сюда? Свежий воздух, природа, опять любимый ими огород можно разбить тут на той стороне хуторка? Или не поедут? Ладно, посмотрим. К новому году привезут их, посидим, поговорим, что-нибудь решим. Так и встретил я новый день с полной неразберихой в голове. И только я занялся наведением порядка в своей протопленной избе, как Трёшка застучал голосом сигнализируя о чужих. Я дёрнул пистолет, накинул тулуп, двинулся на улицу. Кого принесло?

Принесло Викторию. Сидевший в санях Спиридон, лихо покрикивая на лошадь, свернул с речки, перескочил образовавшейся у берега небольшой ледовой вал, затормозил, практически у самых ворот в сарай. Виктория соскочила с саней, вынырнув из-под тулупа, бросилась мне на шею, где затихла на мгновение, словно ребёнок, который возвращается домой и виснет на шее, ощущая себя, таким образом, в безопасности. Пока распрягали лошадь, переносили вещи, знакомились, наступил обед. За стол сели все кто был, за исключением найдёныша. Она лежала, повернувшись спиной к миру, рассматривала стенку, думая о чём-то своём. Так и пролежала весь день. Вечером, когда солнце позолотила верхушки деревьев прощальными своими лучами, я потащил чемоданы Виктории к себе в избу. «Моя женщина» пусть живёт в моём доме. Она не возражала, а очень даже радовалась. Истинную причину своего прибытия она назвала потом, когда внезапно перебравшаяся к нам в избу спасённая, назвавшая себя Елизаветой, уснула. А пока она щебетала, распаковывая чемоданы, перетряхивая вещи, успевая периодически чмокать меня в щеки. Чем даже немного ввела меня в некоторую оторопь. В этот момент на пороге появилась Елизавета, поддерживаемая Ириной и Спиридоном.

— Она сказала, что будет спать там, где спишь ты. — Ирина, чуть отстав, покрутила у виска пальцем — мол, чудит девка. — Упёрлась и всё.

— Ничего. — Виктория с интересом посмотрела на девушку, заметила пузико, бросила заинтересованный взгляд на меня, неё, Ирину. — Давай, проходи.

— Положи у печки с той стороны. — Ирина поставила большой чайник с отваром. — Пусть всегда будет тёплым. И пусть пьёт только это. А то простынет и всё! — Что это всё, она не пояснила, закрыв за собой дверь.

— Девочки. — Я откашлялся. Отделение роддома, приюта, гарема в одной избе. — Давайте-ка устраиваться на ночь. — Особого белья у меня не было, но на всех хватило.

За Викторией приезжали. Она так и сказала — «за мной приезжали, но я смылась». Каким-то седьмым чувством она уловила их ещё на подъезде, нырнула в подпол, где и просидела, пока джип с братвой, поколесив по деревне и не получив никаких зацепок, убрался восвояси. Она же уговорила Спиридона отвезти её ко мне, а Маша согласилась.

— Ты не представляешь, как я ненавижу за это отца! — Она сжимала кулаки, тихо шипя мне в лицо. — Вяжется со всякой гадостью! С бандитами, ворами. Сволочь!

— Ты об отце так не говори. — Ну, не мог я позволить ей говорить так. Потом вырастит, поменяет свою точку зрения, и вспоминать об этом будет со стыдом. — Он всё-таки заботиться о тебе. Ищет.

— Знаешь, почему ищет? — Она поддёрнула рубашку, удерживаемую ...

 Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх