Демоны Лауры. Часть 4

орган скользил по ее горлу, изредка давая возможность вздохнуть. По ее лицу текли слезы и слюна. Сзади ее тело разрывал другой член, монстр держал женщину за ноги. Оба зверя двигались в такт, удерживая тело на весу. Они разрядились одновременно. Член забился глубоко в горле, выбрызгивая густую струю склизкого семени, женщина судорожно задергала руками, бешено вырываясь, ее глаза закатились. Лаура проснулась тогда вся в поту, в объятиях Роберта.

Сейчас она снова была в охотничьем домике, в том же коридоре, у той же двери, за которой раздавались равномерный скрип и сдавленные стоны. Лаура долго не решалась заглянуть, но идти больше были некуда, и она отворила дверь настежь и вошла в темную комнату, едва освещенную несколькими свечами.

На кровати на четвереньках стояла рыжеволосая дочь демона, к ее спине и ягодицам прижимался сын барона, значительно повзрослевший, ставший мужчиной. Его руки упирались в постель по бокам от девушки, лицом он приник к ее шее, мышцы его ягодиц то и дело напрягались, когда он проталкивал в нее свой член. Они напоминали сношающихся суку и кобеля, которых Лаура иногда видела во дворе замка.

 — Только не кончай, — услышала Лаура голос Селии, — только не кончай, Джонатан. Я еще не готова.

Мужчина слегка отстранился от нее, перехватил рукой основание члена и сдавил. С его губ сорвался гортанный стон, мышцы напряглись. Селия повернула голову и улыбнулась.

 — Вот за что люблю тебя, так это за желание сделать меня счастливой. Ты знаешь, что мне нужно, лучше, чем кто-либо другой.

 — Лучше, чем твой отец? — Джонатан снова приник к ее телу и возобновил движения бедрами.

 — Не люблю, когда ты его так называешь, — сладко пробормотала Селия, — чувствую себя извращенной и грязной. Но тебе ведь это нравится. Ты хочешь послушать, как он имеет меня? Я уже говорила тебе, что люблю его член больше, чем твой, он у него больше и длиннее, сильнее? Но кончает он слишком быстро, и времени у него уходит больше, чтобы восстановить силы...

Селия внезапно замолчала, ее тело затряслось, руки подогнулись, но мужчина обхватил ее рукой под грудью и удержал на весу. Дав ей минуту прийти в себя, он продолжил овладевать ею в той же позе, пока ее не накрыла новая волна, и ноги не стали дрожать от слабости. Она повалилась ничком на простыни, Джонатан едва смог удержать свой орган внутри ее бьющегося и сжимающегося тела. Тогда он согнул ее ногу в колене и подтянул, переворачивая свою обессиленную любовницу на спину. Ее икры оказались у него на плечах, поясница оторвалась от кровати, бедра едва сдерживали натиск его таза. Джонатан вплотную прижимался лобком к низу ее живота, его мошонка билась об ее ягодицы. Он больше не сдерживался, стремительно приближаясь к концу. Через десяток выпадов, он вжался в ее тело и выстрелил семя в ее матку. Он не стремился отпускать ее, удерживая в том же положении, закупоренную его органом. Потом осторожно, придерживая ее за бедра, Джонатан вытянул из нее обмякший член, опустил ее ноги и лег сверху, ощущая тепло ее расслабленного прекрасного тела. Его губы легонько прикоснулись к ее груди, шее, плечам.

Лаура на ослабленных ногах развернулась и, опираясь руками о стену, вышла обратно в коридор. Внезапно за спиной она услышала голос Селии: «Я знала, что ты как всегда придешь, Роберт. Тот, кто однажды был моим, никуда не денется. Ты просто не хочешь признаваться, что постоянно думаешь о моей дырочке, что хочешь поцеловать ее, хочешь, чтобы я поцеловала тебя там. Я знаю, что ты не хочешь больше свою жену, что ты не можешь вести дела, ты только и мечтаешь раздвинуть мне ноги и насадить меня на свое копье».

Лаура повернулась и толкнула дверь, за которой была уже другая комната, одна из комнат замка, в которой когда-то жила она. Селия сидела в глубоком массивном кресле, абсолютно обнаженная. Когда Роберт приблизился к ней, она с невозмутимым видом подняла одну ногу и перекинула через подлокотник кресла, затем также расположила другую ногу на другом подлокотнике, открывая взору мужчины свое сокровенное место. Взгляд Роберта был прикован между ее широко разведенными ногами, он встал перед ней на колени. Одна его рука обхватила ее щиколотку, другая плашмя, ладонью легла на промежность. Сначала он погрузил в ее тело большой палец, потом сменил его на указательный и средний, движения его пальцев убыстрялись по мере того, как ее лоно увлажнялось. И вот уже ее голова запрокинута на спинку кресла, бедра приподнимаются навстречу его руке. Роберт внимательно всматривался в ее лицо, смакуя ее экстаз, вид ее возбуждения заставлял его орган расти и напрягаться.

Он вытащил из нее пальцы, теперь его руки обхватывали ее груди, с силой сжимая их, соскальзывая на соски, защемляя их между пальцами, выкручивая, оттягивая в стороны. Его взгляд остановился на следах зубов вокруг левого соска, теперь его движения стали более грубыми, оставляя на нежной коже красноватые полосы, синеватые подтеки. Иногда Селия вздрагивала от болезненных ощущений, но она принимала это как часть игры, его ревность и злость.

Роберт встал и оперся коленом на сиденье кресла, упираясь между ее ногами, чувствуя кожей влагу, точащуюся из нее. Рукой он схватил ее за подбородок и притянул ее лицо к себе, его губы впились в ее губы, с силой мусоля, сминая их, иногда прихватывая зубами.

 — Ты сношалась с ним? — бросил он ей в лицо, — Недавно? Назови его, я хочу знать, чтобы вырвать с корнем его грязный отросток. Я лорд и господин, никто не может и пальцем пошевелить без моего разрешения. Ты впускала его в себя? Он кончал внутрь тебя или ты глотала? Или и то, и другое?

Селия кивнула, при этом ее припухшие от укусов губы расплылись в улыбке. Роберт влепил ей пощечину, но улыбка не исчезла с ее лица. Она опустила руку и обхватила его орган у самого основания.

 — Ты хочешь ударить меня еще, любимый? Бей. — Ее крепко сжатая рука продвинулась к его головке, начав массировать ее. — Я не обещала тебе верность, я лишь предлагала тебе удовольствие. Ты не единственный мужчина с крепким членом. Знаешь, чем он нравится мне больше? Я кончаю под ним много раз. И его семя чуть слаще. — Селия отпустила его член и поднесла руку к лицу, поочередно облизав каждый пальчик.

В этот момент Роберт дернулся, из его органа брызнула струя белой жидкости, попав на ее живот. Селия захохотала, а Роберт обхватил ее тело руками, стащил с сиденья, развернул спиной к себе и перекинул через подлокотник кресла. Больно ударившись ногой и спиной, Селия попыталась вырваться, но он был гораздо сильнее. Роберт прижимал ее одной рукой за шею к сиденью, другой отвел ее ногу в сторону, прижался к ней низом живота. Его бедра толкали его орган между ее ягодицами; трение о ее кожу, ощущение близости ее недр, запах ее соков, трепыхание ее тела очень быстро подняли его ствол, который давно уже не был таким каменным.

Движение бедрами вниз, и Роберт одним махом вонзил орган до предела, почувствовав, что уперся во что-то, достигнув дна ее влагалища. Он вытащил ствол полностью, снова приставил головку к входу и чуть надавил, любуясь видом половых губок с рыжими волосками, раздвигающихся под напором толстого члена, потом так же резко вонзился до упора. Ему нравились ее беззащитность, податливость ее тела, ее тихие вскрики, безграничная власть, которую он испытывал в этот момент, вынимая почти полностью орган из ее влагалища, оставляя погруженной лишь головку, и задвигая его обратно. Роберт со всей силой ввинчивался в ее тело, до боли прижимая ее ноги к твердому деревянному подлокотнику.

Лаура никогда раньше не видела на его лице и в его движениях столько страсти и вожделения. Сначала ее охватило чувство ненависти к девушке, отнявшей у нее любовь и преданность мужа, а потом жалость к себе, отчаяние от сознания того, что она так мало может, что она не в силах что-либо изменить. К ней пришло понимание, что снадобье не избавит ее от ребенка в ее утробе, что демоны просто не позволят ей этого. Она ощутила, как по щекам катятся слезы, глаза заволокла пелена.

Лаура услышала, как вскрики Селии превратились в сладострастные стоны. Повернув голову, она увидела, что девушка уже не сопротивляется, что Роберт уже не держит ее, его руки ласково пробегаются по ее спине и ягодицам, движения его бедер стали мягче. Он то и дело наклонялся, чтобы приникнуть губами к ее коже, руки скользили по ее бокам, обхватывали колыхающиеся груди, нежно сжимали их. Сквозь стоны он просил у Селии прощения, клялся, что она может просить у него что хочет, что отныне она его госпожа.

Внезапно перед Лаурой возникла фигура, загородив Роберта и Селию. По мере ее приближения Лаура рассмотрела, что тело существа было уродливо, с неестественно выпирающими костями, искривленными конечностями. Из его рта вытекала слизь, рукой он поддерживал тонкий и очень длинный твердый отросток между своими ногами, блестящий от вязкой слизи. Лаура отступила назад, ощутив спиной холодные кирпичные стены коридора. Внезапно чья-то рука схватила ее за кисть и дернула в сторону. Лаура встрепенулась и проснулась в своей комнате. Рядом с ней проснулся Роберт. Он заботливо обнял ее, поцеловал в шею и прошептал: «Хочешь заняться любовью?». Но Лаура покачала головой, аккуратно увернулась от его рук и закрыла глаза, делая вид, что пытается снова заснуть.