Элеонора (перевод с английского)

меня в губы:

— Спасибо за маленькую игру с нами, Джон, тебе понравилось?

Я засмеялся:

— Как ты думаешь, Элеонора, конечно же, мне понравилась. Почему ты притворялась, что ела пищу?

Она вызывающе улыбнулась:

— Фрэнк не хочет, чтобы ты знал о том, что он знает. Он думает, что если бы ты знал, ты бы меньше думал о нем. Ты ведь не будешь делать этого, Джон? В конце концов, это всего лишь игра.

Мне было неловко. Наверное, я думал, что он чертовски странный, но не хотел обижать Элеонору, я решил солгать:

— Нет, Элеонора, я думаю, что он смелый, я имею в виду, что ведь ты можешь влюбиться в меня.

Она хихикнула:

— Могу, Джон, но я так не думаю.

Это стало той маленькой сценой, которую мы повторяли несколько раз в течение следующей недели или около того. Иногда я доводил ее до оргазма орально или вручную, или она делала мне один из этих невероятных минетов, но мы никогда не занимались любовью по-настоящему. Я много раз пытался заставить ее предложить свою киску моему члену, но она всегда уклонялась.

Все изменилось после того, как мне предложили вернуться домой в Лондон. Эйприл убедилась, что я понял ее позицию, и не было места для переговоров. Если бы я остался здесь во Франции, я бы жил один, и она не собиралась слишком долго ждать, чтобы вернуться домой. И я согласился на работу. Я должен был бы все завершить в течение одного месяца.

***

На следующее утро я взял заявление об увольнении и постучал в дверь Элеоноры. Она улыбнулась как всегда. Боже, какая она красивая женщина. Она выглядела прелестно, мило, скромно и чертовски сексуально одновременно. Она выделялась высоким стилем.

Она явно почувствовала мой дискомфорт и пододвинула к себе рядом кресло для меня. Я передал ей заявление. Она нерешительно посмотрела на меня и открыла.

Я смотрел, как она резко вздохнула. Она повернулась к своему столу и положила письмо на него. Когда она повернулась ко мне лицом, я увидел, как она работает над поиском правильных слов. В конце концов, она пробормотала:

— Почему, Джон, из-за нашей игры? Пожалуйста, скажи мне, что не это причина.

Я пожал плечами:

— Элеонор, причина проста: моя жена Эйприл тоскует по дому и хочет вернуться в Великобританию и быть рядом со своей семьей. Мне предложили хорошую работу. Это единственная причина.

Она медленно кивнула; Я увидела выражение признания, когда она взмахнула своими волосами.

— Я не могу изменить твое решение, Джон?

Я засмеялся:

— Нет, Элеонора, но если бы кто-нибудь и мог, это была бы ты.

Она опустила руку на стол и вскочила:

— Хорошо, тогда нам нужно обойтись этим. — Она схватила меня в объятиях. — Извини, Джон, ты был хорошим другом, и твоя работа приемлема.

— Приемлема, — поморщился я.

Она злорадно хихикнула:

— У тебя отличная работа, Джон, наверное, поэтому ты легко нашел другую.

Элеонора сделала объявление по команде, и я провел остаток дня, принимая поздравления и отвечая на вопросы. Той ночью я остался допоздна, чтобы попытаться наверстать упущенное еще на несколько дней, но не добился никаких успехов в своем отставание.

Когда я набирал информацию, то отчаянно вводил данные задолго до того, как все ушли, или, по крайней мере, я думал, что все ушли. Элеонора сунулась головой в дверь моего кабинета.

— Все еще здесь, Джон, что ты делаешь?

Я поморщился:

— Элеонора, я пытаюсь наверстать упущенное, сегодня было подведение итогов, я отстаю и хочу уйти в хороших отношениях. Я не хочу, чтобы люди думали, что я ушел, оставив беспорядок!!

Она холодно улыбнулась:

— Тогда я оставлю тебя одного, да?

— Спасибо, Элеонора.

Эйприл вернулась в Лондон, чтобы найти нам место для отдыха. Она предложила нам остаться с ее родителями, но я отказался. Если мы собрались домой, то у нас должно было быть свое место, и оно должно было быть в Лондоне. Я не собирался ездить каждый день.

Отношения между нами с Элеонорой немного остыли после моего заявления. Я думаю, она чувствовала, что я оставляю ее или что-то в этом роде. Но в последнюю неделю моего периода уведомления все изменилось. Я снова работал допоздна, когда Элеонора вошла в мой кабинет. Я повернулась на своем кресле, когда услышала, как она вошла. Прежде чем я успел что-либо сказать, она села на мои колени лицом ко мне. Она обняла меня за шею и глубоко поцеловала. О, как я скучал по вкусу ее губ. Было также очевидно, что на ней не было трусов. Она извивалась и корчилась на моей ноге, агрессивно потирая свою киску на джинсовой ткани. Мои руки скользили по ее дерзким маленьким сиськам, лаская и разминая ее плоть сквозь тонкий шелк.

Ее губы соскользнули с моего рта по моей щеке и прикусили мою шею, болезненно вонзив зубы в мою плоть.

— Трахни меня, Джон; я хочу чувствовать тебя внутри меня.

Я заикался:

— Элеонора, у меня нет презерватива.

Она улыбнулась, сунув руку в карман, вытащила крошечный пакет из серебряной фольги и помахала им у меня под носом.

Я отодвинул ее на край коленей и приподнял бедра, чтобы дать соскользнуть джинсам, поспешно расстегнул молнию на ширинке и надвинул презерватив на свой накачанный член.

Едва я успел надеть презерватив, как она скользнула вперед, ерзая своей горячей открытой щелью по мне. Она извивалась и маневрировала, пока я не почувствовал, как ее киска накрыла мой член и всосала его глубоко внутрь себя.

— Ох, блин, Джон, ты чувствуешься таким большим, твой член такой большой.

Да, это были слова, которые каждый хочет услышать, но я знал, что я не такой уж и большой — средний, в лучшем случае!!

Но это не помешало Элеоноре издавать стоны удовольствия. Она тяжело качалась на мне.

Мне было все равно, я, наконец, трахнул это великолепное существо. Мой жезл утонул по яйца в ее горячей яме.

Она громко плакала, когда подпрыгивала на моих коленях, ее влажная хлюпающея киска шлепала по моей коже.

— Трахни меня, Джон, трахни сильно.

Когда она подпрыгивала, я заметил ее телефон, который лежал на моем столе. Он был включен, и я увидел на экране имя Франка. Она давала ему слушать себя, в то время как трахалась со мной.

Я оттолкнул ее от себя, и она странно посмотрела на меня, обиженная и удрученная.

Я вскочил, повернул ее и толкнул на стол.

— Наклонись над ним, сука, — сказал я, и когда она наклонилась моим столом, сильно прижал ее бедра к себе, прижимая ее груди к холодной поверхности. Я скользнул обратно в ее расплавленные горячие глубины и начал трахать ее, сильно и сердито качаясь в ней, а она бессвязно плакала.

Я тоже закричал:

— Ты, чертовски дразнящая сука, тебе нравится, не так ли? Скажи мне, сука, тебе нравится мой член в этой милой маленькой киске, не так ли?

Она застонала, уткнувшись головой в смешавшиеся бумаги на моем столе:

— Да, мне это нравится, Джон, ты так хорошо меня трахаешь.

— Шлюха, — закричал я, — ты, блядь, шлюха, хочешь мою сперму?

— Да, Джон, наполни меня, я хочу почувствовать ее во мне, трахни меня, научи меня, сделай меня своей.

Я вытащил свой член из ее мокрой дырки, держа руку посередине ее спины, чтобы она не могла встать. Она повернула голову:

— Что ты делаешь, Джон, пожалуйста, не останавливайся.

Я рассмеялся, производя впечатление этакого злого ученого.

— Я стаскиваю этот чертов презерватив, чтобы ты почувствовала, когда я кончу, — с этими словами я въехал обратно в нее, погружаясь до тех пор, пока мои лобковые волосы не оказались прижаты к ее попе.

Она начала бороться, извиваясь и пиная меня:

— Нет, пожалуйста, Джон, что ты делаешь? Джон, нет, я не на контрацепции, пожалуйста, остановись, Джон.

Я был слишком далеко, я накачивал ее, чего бы то ни стоило, и постепенно ее крики страха превратились в стоны удовольствия, а ее сокращающаяся пульсирующая пропасть объявила, что оргазм уже не за горами.

— О, блядь, Джон, ты заставляешь меня кончить... о, блядь, ублюдок, я кончаю...

Мы получили оргазм вместе, я заполнил латексные ножны, а она раздавила соки над моей промежностью.

Когда мы упали вместе, Элеонора закричала:

— Зачем, Джон, зачем ты это сделал?! — она плакала и рыдала. — Джон, что ты наделал?!

Я вытащил свой член из ее отсасывающей киски и снял презерватив, в то время как она смотрела на это, раскрыв рот от удивления. Когда она собралась что-то сказать, я поднес руку к ее рту, не давая вырваться ни одному слову.

— Элеонора, я хочу, чтобы сегодня вечером ты пошла домой и позаботилась о том, чтобы Фрэнк вычистил этот беспорядок. Накорми его всем этим. Убедись, что он сделает хорошую работу, это может спасти тебя от беременности.

Она поняла, что я сделал, и хихикнула:

— Да, ублюдок, это может быть моя спасением! О, боже, я надеюсь, что он не заметит вкуса.

Я выключил ее телефон, связал презерватив и протянул ей:

— На всякий случай, если он разозлится, ты сможешь показать ему, что это была шутка.

Она засмеялась:

— Он определенно разозлится, но я укрощу его. В конце концов, это была его идея.

***

После моего возвращения в Англию, мы с Элеонорой поддерживали довольно регулярные контакты. Она прислала мне пару ее фотографий в своем любимом голубом шелковом белье. Она выглядела так же великолепно, как и всегда. Ее записка была милой: «на случай, если тебе когда-нибудь понадобится свидание с миссис Палмер».

Так закончилось то, что было одной из самых странных глав моей жизни. Элеонора научила меня многому о себе и немного о людях. Я никогда не думал, что смогу обмануть свою жену в апреле, но я так легко впал в роль обманщика и негодяя, что теперь менее склонен судить других людей. Вы никогда не узнаете, что будете делать в какой-то ситуации, пока не окажетесь в ней.

Что касается моего брака, я как никогда полон решимости сохранить его. Я часто чувствую вину за свои действия: я лгал и обманывал. Я стараюсь отбросить это чувство, и Эйприл получает много подарков в те дни, когда я чувствовую тяжесть раскаяния, больше чем когда-либо.