Планета Эф: Коррумас

Как ты их читаешь? — вдруг подала голос Меган.

— Эм-м... — начал Рик, стараясь не смотреть на влажный ротик, в уголок которого упирался его член. При этом почти бессознательно мял упругую грудь капитана.

— Смотри, как нервничает! — расхохоталась генерал, — Либерия, тебе удобно?

— Ну, мои сиськи еще ни разу не использовали как антистресс подушечку, — осознав фразу Гранди моментально убрал ладонь — все снова расхохотались, — Но мне даже нравится. Не стесняйся, — она сама, принудительно, вернула мужскую ладонь на место и, для верности — чтоб не убрал снова, положила свою сверху.

Пенис парня вздрогнул и немного увеличился в размерах. Теперь Либерия могла взять его в рот, что и сделала. Рик вздрогнул, как от удара.

— Рафкафыфай дафай!

Но парень все молчал и пораженно переводил взгляд с причмокивающей Либерии, на, с трудом, сдерживающих смех зрительниц, и обратно.

— Рикард! — притворно возмутилась Диана, — Пора тебе перестать стесняться своих интерфейсов. Это уже возмутительно! Даже, я бы сказала, вульгарно. Прекращай немедленно! Это приказ!

— Эм-м... это не так просто описать...

— Она ему мешает, — укоризненно посмотрев на Либерию, сказала Меган. — Отвлекает.

— Ну и ладно, — капитан вскочила на ноги, чмокнула Рика в лоб и упала в кресло рядом с генералом. — Потом закончим.

Альбинос закрыл пластину и почесал затылок. Все смотрели на него и ждали ответа.

— С чего бы начать...

— Когда ты подключаешься, что ты видишь? — тихо спросила Мика.

— Как правило — ничего. Слышу то, о чем ты думаешь в текущий момент. Если мысль, не знаю — как сказать, цельная, сформированная и четкая, то похоже на разговор. Но без интонаций, как текст на экране.

— Ты же говорил инквизиторше о моем гневе, — закинув ногу на ногу, сказала Диана. — Прочие эмоции тоже назвал довольно четко.

— Да, но это не было интонацией. Это... как вспышки цвета.

— Цвета?

— Да.

— И какие у меня тогда были цвета?

— Это не четкие цвета. Выглядит, как смесь нерастворившихся красок — все в кучу. Я даже не могу толком их разглядеть, но почти всегда понимаю смысл.

— И никаких картинок?

— Бывают. Если эмоция или воспоминание очень сильное, то я могу увидеть целый небольшой фильм.

— Например?

— Например... я четко видел тебя с Хагникеном. То, как ты лежала перед ним на столе.

— Понятно. Что еще из моей памяти ты видел?

— Больше ничего различимого — одни разводы.

— А сколько времени тебе потребуется, чтобы узнать о человеке все? Всю его историю?

— Это так не работает. Это же не книга и не видеоролик, — парень показал на экран пальцем, — Ты сама показывала мне все это. Еще раз говорю — я вижу только то, что ты мне показываешь. Сама.

— Значит выудить что-то насильно нельзя? Взломать?

— Память нельзя взломать, — вклинилась Либерия.

— Ты уверена? — с сомнением уточнила генерал.

— Память можно представить в виде числовой матрицы, — начав рассказ, капитан перекинула ноги через подлокотник, откинулась назад и подперла голову ладонью. — При этом, каждое число в ней находится в суперпозиции, что и создает тот невероятный объем, хранимых мозгом, данных, — заметив непонимание в глазах в Нат и Меган, женщина благосклонно пояснила. — В суперпозиции, в нашем случае, значит, что число неизвестно. Оно определится, когда мы на него посмотрим.

— Все еще непонятно, — смущенно сказала Нат.

— Когда ты что-то вспоминаешь, по матрице твоей памяти пробегает некий указатель — электрический импульс. Заглядывает в ячейку, видит число. Идет в следующую, видит число там, и так далее. Получает, например, два, три, семь — ты вспоминаешь, чье-то имя. Потом ты пытаешься вспомнить еще одно имя. Предположим, что указатель пройдет по тем же ячейкам, но в обратном порядке.

— Семь, три, два? — нахмурилась Меган.

— Да, но, так как число в суперпозиции, то получится не семь, три, два, а любая другая комбинация.

— Оно определяется, когда смотрим. Посмотрели второй раз и там уже другое число, да?

— Верно. Но, как ты понимаешь, число не случайное, а вполне конкретное. И зависит оно от сотни факторов.

— От каких?

— От номера ячейки в серии прочтений, от четности, даже от того, какая именно ячейка была предыдущей. Так слагаются воспоминания. Это, разумеется, крайне приближенное описание. В реальности все гораздо сложнее. Так вот, как я поняла из рассказа Рика, он не может влиять на тот самый указатель. Интерфейс сама определяет его движение. Но он видит результат вместе с ней. А если попытается заглянуть сам — увидит что-то неопределенное и отрывочное. Кстати, Рик, тебя можно обмануть?

— Не знаю, но ложь я вижу. Она всегда слишком... яркая, что ли... Искусственная.

— Но это не значит, что обман невозможен, кто-то достаточно опытный, возможно, сумеет подделать воспоминание — многозначительно заявила Цанг.

— Осталось только найти ту, что каждый день упражняется в самообмане, — хмыкнула Либерия. — Он же видит то же, что и ты. Сама мысль об обмане, выдаст тебя с потрохами.

Мика сжала губы и ничего не ответила.

— А восстановить забытое, возможно? — после недолгой паузы вновь спросила генерал.

— Я же не пробовал. Но мне кажется, что нет. Я же не копаюсь в твоей голове. Тут Либерия права.

— Если сама не могу вспомнить, то и показать тебе не смогу. Не самое полезное качество для тех, кто твой друг. Поможет только на допросе. Ладно, пойду, сменю болтушку. Заодно и подумаю, — женщина щелкнула чем-то металлическим в ладони и поднялась. — Не скучайте, — бросила она, выходя за дверь.

***

Порт Коррумаса оказался совсем небольшим ангаром. Здесь помещалось всего три корабля подобного размера, а Джет был совсем невелик, на фоне среднестатистического космического аппарата. Стоянка здесь, как пояснила Диана, стоила недешево, но посадочная была всего в часе езды от города, что и было причиной такого выбора.

Сама планета была немного меньше земли, и гравитация здесь была приятной. Конечно, не такой приятной, как на корабле, но существенно более комфортной, чем на Эф. Была у Коррумаса и еще одна особенность — дождь. Мелкие капли непрерывно падали с неба и, к тому же, над поверхностью стоял довольно густой туман.

Эта особенность была видна еще из далекого космоса. Всю поверхность геоида охватывала беспросветная пелена низких туч. При этом на планете вообще не было естественных водоемов. Справка, которую выдала электронная энциклопедия, гласила, что поверхность планеты слишком горячая. Вода, под воздействием температуры, нагревалась и выпаривалась, образуя тот самый туман и питая тучи.

Достоверность этого утверждения, Рик проверил, опустив палец в ближайшую лужу — вода была теплой, при том, что дождь был ледяным. Так же, энциклопедия гласила, что бесконечный поток, помимо сонма очевидных неудобств, давал и положительные эффекты — сила непрерывного движения капель, как-то преобразовывалась в электричество. Этот вопрос должна была осветить другая статья, но парень поленился перейти по ссылке.

Купив, здесь же, однотипные черные плащи, отряд немедленно разделился. Гестия отправилась в главное управление порта, чтобы утрясти мелкие бюрократические вопросы. Затем, вооруженная длинным списком необходимых покупок, она наполнит кладовые различными припасами. После чего будет ждать возвращения команды для немедленного взлета.

Диана, в очередной раз, наотрез отказавшись от всякого сопровождения, взяла на прокат трицикл, прикрылась, обязательным здесь, прозрачным куполом и умчалась по ровной ленте дороги. Купол был сконструирован так, что вода на нем не задерживалась, несмотря на полное отсутствие каких-либо очистителей. То есть — совсем не мешала обзору. Однако никто здесь и не полагался на зрение. Монитор исправно показывал расположение всех транспортных средств на трассе и ярко демонстрировал рекомендуемую скорость.