Подвиг Дюймовочки

— Ааа!... Явилась — не запылилась! — проскрипел где-то рядом знакомый старческий голос. — А мы уж тут все тебя заждались!

Из темноты нарисовался силуэт полевой Мыши. Она схватила растерявшуюся девчонку за руку и поволокла в темноту. Её привыкшие к дневному свету глаза ничего не могли видеть. Следуя за старухой, Дюймовочка выставила вперёд свободную руку, ощупывая пространство перед собой, и не очень охотно семенила ножками.

— Куда Вы меня ведёте? Где Принц?... — ныла бедняжка, не видя ни зги.

— Ха-ха-ха!. Ишь, чего захотела! Принца ей подавай!... Не так быстро... Для начала тебя ждут несколько испытаний!

Тем временем глаза Дюймовочки понемногу привыкли ко мраку, а коридор, по которому серая грызунья тащила свою заложницу, внезапно закончился тупиком. Впереди показалась какая-то ниша, отгороженная от прохода плотной занавеской из грубой мешковины. Мышь отдёрнула её и завела девушку внутрь скрытой там небольшой коморки. Не дав опомниться, развернула к себе спиной и встала вплотную к ней сзади.

Старая Полёвка давно мучилась артритом, сковавшим и изуродовавшим ей руки. Так мерзкая колдунья пообещала ей, что если та долго и от души полапает своими больными культями юное девичье тело в самых интимных местах, то хворь её надолго отступит.

Недолго думая, продажная старуха запустила одну руку девчушке в декольте, обхватила скрюченными пальцами один из её нежных холмиков и принялась мять его, покручивая податливый розовый сосочек. Вторую лапу Мышь запустила малышке под подол, проникла в трусики и стала бесцеремонно ощупывать там все девичьи прелести от копчика до самого пупочка.

Шершавые заскорузлые пальцы сновали и тёрлись о маленькую тёплую попку и нежные полумесяцы половых губ оторопевшей от такой наглости Дюймовочки. Однако она не посмела и пикнуть, лишь зажмурилась, съёжилась и терпела это унижение. Пальцы Полёвки извивались и изворачивались, стараясь со всех сторон равномерно потереться об оголённые девичьи органы.

От шаловливых прикосновений молоденькая сливка меж двух стройных девичьих ножек тут же дала сок. Обильно выступившая из киски влага стала окутывать скользкой пеленой надрачивающую её руку престарелой охальницы. Довольно ухмыляясь, вскоре Мышь вынула увлажнённую руку из девичьих трусиков и направила её Дюймовочке в декольте, чтобы помять там ею второй холмик. А ту, что занималась этим прежде, засунула в трусики, но теперь не спереди, а сзади.

Понежившись о тепленькие полупопия, Мышь проникла глубже, стянув немного вниз тонкие кружевные трусишки. Тут же обогнула булочки снизу и теперь блаженно умащала каждый свой заскорузлый перст обильно сочащимся из девичьей щелочки горячим и мылким на ощупь секретом.

Закончив лечить свой артрит, циничная старуха небрежно оттолкнула Дюймовочку от себя. От неожиданности она чуть не растянулась навзничь, поскольку сделать широкий шаг она не могла из-за собранных на середине бёдер трусиков. От обиды и унижения она едва сдержалась, чтобы не зарыдать. Но было очевидно, что это всё равно ничем не поможет.

— Куда мне дальше идти? — спросила сквозь сжатые зубки девчушка, поправляя нижнее бельё и заправляя обратно в корсет свои потереблённые грудки.

— Куда-куда... Туда вон лезь! — Полёвка мимоходом указала на лаз в потолке коморки, к которому была приставлена лестница.

Облапанная во всех местах и униженная Дюймовочка стала взбираться по крутым ступенькам. Оказалось, что лаз ещё и был прикрыт снаружи тяжёлым люком. Пока, стоя на предпоследней ступени, бедолага с огромным трудом приподнимала массивную ведущую наверх дверцу, руки старухи снова нырнули к ней под подол и вероломно стянули с неё красивые трусики.

— Пожалуй, я их оставлю себе! — заявила она. — Тебе муж новые купит! Да и не понадобятся они тебе пока! Хе-хе-хе... Мешать только будут!..

Спорить и возмущаться было некогда, нужно было спешить вызволять из плена любимого Принца. И вскоре Дюймовочка скрылась в жерле узкого люка, сверкнув напоследок своими оголёнными теперь белоснежными булочками из-под пышного кружевного подола.

Лезть вверх приходилось на четвереньках, поскольку нора за люком оказалось очень узкой и извилистой. Было много крутых подъёмов и резких поворотов, так что о том, чтобы выпрямиться в полный рост и речи быть не могло. Но ведомая желанием спасти возлюбленного, девушка упорно двигалась вперёд и вперёд.

Очередной подъём оказался не только крайне крутым, но ещё и очень скользким от капавшей откуда-то сверху воды. Влажные стенки и пол этой норы предательски заставляли бедолагу снова и снова скатываться вниз, так и не достигнув вершины. В очередной раз, изо всех сил упираясь и раскорячив тонкие конечности во все стороны, она была уже почти у самой цели. Но увы — силёнок опять не хватило, и перепачканная в жидкой грязи девчушка вновь стала медленно скатываться вниз.

Вдруг в последний миг кто-то ухватил Дюймовочку за руки и потянул вверх. Через пару мгновений измученная и чумазая, но от этого ещё более аппетитная миниатюрная девочка с героической гримасой на лице уже стояла на твёрдой ровной поверхности. Она смотрела прямо в глаза тому, кто её вытащил из той скользкой холодной норы.

Это был майский Жук. Он поджидал гостью в этом относительно просторном и сухом дупле. Впрочем, он тоже оказался внутри ствола старого дуба не только не случайно, но и не бескорыстно. Гадкая ведьма пообещала навсегда излечить его от импотенции, которой он страдал уже много лет. Для этого нужно было всего-то подольше потереться своим почти опавшим достоинством сначала о голенькую попку, а затем о нежную безволосую писю Дюймовочки. А ещё она строго настрого запретила ему переохлаждать свой увядший отросток.

Жук уложил пленницу внутри дупла животом вниз на пологий выступ, задрал как можно выше подол, чтобы получить доступ к её беленьким половинкам. Встав на задние лапы, верхними и средними руками он зафиксировал девичье тело за плечи и бока, не давая ей шевелиться. Его старые чресла оказались теперь точно возле её оголённых чуть раздвинутых булочек.

За то время, пока малышка карабкалась сюда по холодной и влажной норе, да и ещё и без трусиков, её маленькая попочка перепачкалась и замёрзла, став теперь холодной, как ледышка. Как только обмякшая колбаса Жука коснулась девичьей наготы изрядно озябшей и чумазой пленницы, он тут же отпрянул и завопил:

— Ж-ж-жуть! Ж-ж-жуть!... Заморож-ж-жусь!... Вымаж-ж-жусь!..

В ответ на эти вопли в дальнем углу дупла возникло какое-то движение. Два огромных мерзких слизня серого цвета, совершая своими ожиревшими телами волнообразные движения направились прямо к Дюймовочке. Она увидела их лишь краем глаза, но и этого было достаточно, чтобы испугаться не на шутку. Она отчаянно закричала и попыталась вырваться, но Жук крепко держал её всеми своими четырьмя ручищами.

— Преж-жде нуж-жно ж-жопочку разж-жечь! Что ж-же вы ж-ждёте?! Оближ-жите!... Уваж-жьте!... — запричитал самовлюблённый старый любитель анала.

Серые туши тем временем подползли к стоящим на полу девичьим ножкам, медленно приподнялись, раскрыли свои огромные чёрные рты и прильнули к девичьей попочке. Каждый почти полностью покрывал одну из её половинок. Малышка ощущала, как обе её нежные булочки целиком оказались во влажном чреве огромных слизней. Там их тут же принялись вылизывать огромные скользкие языки, одновременно покрывая слоем густой и тягучей слизи.

Слюна у слизней оказалась не только густой и скользкой, но и немного жгучей. От этого замёрзшие девичьи булочки моментально стали согреваться, будто бы их натирали скипидаром. Каждый язык лизал свою булочку, но поочерёдно они уделяли внимание и ложбинке между ними, тщательно вылизывая её изнутри и норовя поглубже проникнуть кончиком в сжатое колечко девичей попки.

Это неспешное согревающее лизание попочки оказалось таким неожиданно приятным,...  Читать дальше →