Превратности судьбы. Часть 2: Катя

с десяток крепких, бородатых мужчин. Постели комнаты поперёк стояла скамья. Вдоль скамьи лежал знакомый матрас. Гульнар поняв что-то побледнела, руки её начали заметно дрожать. Катя ничего пока не понимала и ждала продолжения.

Седой, злобный мужик, чинно и солидно начал говорить. Катя понимала почти все:

— За то, что вы жили с Шакалом и были его подстилками вы проговариваетесь нашим судом к следующему наказанию. Порка жене Шакала 100 плетей наложнице Шакала 50 плетей.

Здесь, на месте. Потом доставить в город Хана и там на площади в присутствии горожан всыпать жене шакала ещё 100 плетей, наложнице ещё 50 плетей. После чего посадить обоих на кол. В назидание всем. А перед этим слегка проучить шлюх старым и надежным способом. Что не понимают головой, поймут жопой.

Начинайте.

***

Женщинам связали веревкой руки за спиной, кинули животом на скамью и за волосы притянули голову к полу, делая очень болезненным каждое движение. Катя видела только грязный пол перед собой о том, что происходила в районе её голого зада она пыталась догадаться по разговорам и звукам. Но насильники максимально упростили ей задачу. Чей-то грубый и шершавый палец бесцеремонно проник ей в задний проход спокойно преодолев сопротивление колечка ануса.

— Оооо тугая. Не тронутая ещё. — Сказали голосом седого судьи.

— Сейчас смажем — Катя почувствовала, как палец вернулся, неся на себе прохладную смазку, которая позволила без боли, но очень неприятно проникнуть в глубь её прямой кишки. Катя морщилась, пытаясь нормализовать дыхание, когда замычала, а потом болезненно вскрикнула Гульнар. Катин насильник не стал долго ждать и подгоняемый стонами Гульнар начал входить в Катю. Та, почувствовав боль, инстинктивно сжала колечко ануса пытаясь избежать пытки.

— Помоги — попросил насильник и тут же её голову сильно дернули за волосы к полу. Катя закричала от боли и на мгновение потеряла контроль за ситуацией. Этого было достаточно, чтобы огромный кол вошёл в её кишку и начал медленно продвигаться, пытаясь войти целиком. Боль была жуткая. Кате казалось, что её разрывают пополам, выдергивают позвоночник. Она не могла даже кричать, судороги сбивали ей дыхание. В глазах потемнело, боль ушла, и она увидела происходящее со стороны. Вот она сучит ногами, пытаясь вырваться, её крепко держат за волосы, а с другой стороны её тело нанизаны на толстый и длинный шампур. Кричит она звонко, громко, вкладывая в крик всю свою боль. Рядом насилуют Гульнар. Она плачет на взрыв, стонет от боли и дергает стройными ногами.

Внутренняя Катя спокойно комментировалась зрелище

— У неё зад разработанный. Муж постарался. Больно конечно по сухому, но не так как тебе. Терпи. Скоро дупло растянуться и будет не так больно. Действительно, скоро стало тихо и не больно. На третьем насильнике Катя потеряла сознание.

Пришла в себя Катя, когда её за волосы волокли по полу. Она затрепыхалась от боли и её поставили на ноги и погнали по пыльной дороге. Теперь помимо передка у Кати жутко болел задок. Она не знала сколько человек там побывало, но боль была ужасная. Она еле брела к месту, где её и Гульнар с нетерпением ждали зрители.

Женщин вывели на небольшую площадь. В одном конце её стоял высокий столб с веревками на другом, о ужас! На другом конце площади на торчащем из земли колу сидела женщина — конвойная.

Она была в сознании и тихо выла, смотря безумными глазами куда то за горизонт. Погоны с её кителя были пришиты к коже на её плечах. Все тело было залито кровью, на груди ножем вырезана звезда. На лице выжжено жуткое клеймо...

Пока Катя осознавала происшедшее с конвойной, руки Гульнар начали привязывать к столбу таким образом, чтобы она касалась земли только кончиками пальцев ног.

Привязав женщину, не став тянуть с шоу, два дюжих бородача начали её сечь плетьми в две руки. Первые удары Гульнар корчилась, но молчала. Но когда кончик плети юркнул ей между ног и ужалил истерзанную нежную плоть несчастная закричала, засеменила ногами и обмочилась прямо на песок под столбом.

Очень скоро от шеи и до пят тело Гульнар было в кровавых полосах.

Кричать наказуемая уже не могла, а только выла. Заканчивали порку под аккомпанемент чавкающих шлепков плети о окровавленную рассеченную плоть. Гульнар была без сознания.

После 100 ударов, её отвязали и уволокли в тень, где и бросили.

Наступила очередь Кати.

Палачи, наказывавшие Гульнар пошли отдыхать после трудов, а два свежих, полных сил мужика схватив оцепеневшую от ужаса и начавшую упираться Катю и поволокли к месту наказания. Старательно, не спеша, со вкусом, привязав Катю к столбу, палачи приступили к порке. Катя не стала играть в мужество и когда первый удар ожег ее ягодицу, она истошно завопила,

вызвав этим одобрительный гул толпы. Палачи размеренно, равнодушно и привычно выполняли свою работу-секли очередную жертву. Для них она была преступницей и получала заслуженное и справедливое наказание. По мере превращения Катимого зада в сплошную рану, боль становилась из нестерпимой в запредельную. Катя перестала контролировать своё тело и своё сознание. Ее тело беспомощном билось, пытаясь хоть на секунду прервать жуткую, невыносимую боль, она чувствовала только, что ее рот открыт, наверно она кричала, а может выла, или звала маму а может просто пыталась дышать. По ее ногам что-то текло, наверно пот, кровь, моча. Или может она и обгадилась. Потом, наконец, она потеряла сознание.

Очнулась Катя лежащей на животе, на каком-то тряпьё. Рядом громко стонала Гульназ. Какая-то женщина чем — то смазывала раны несчастной. Старательно смазав Гульназ, она тёкже молча нанесла мазь на тело Кати и тихо вышла.

Женщин держали в сарае. Молчаливая женщина ежедневно старательно ухаживала за их ранами. На вопросы женщин она не отвечала, дав понять, что не горит желанием присоединиться к ним. Более разговорчивым оказался один из часовых. Застегивая штаны, после того как уталил свою похоть воспользовавшись Катей, он важно заявил, что блядей, раз они выжили после порки, решили подлечить и продать в рабство. Судья проявил снисхождение в связи с их полным раскаянием. Охранники регулярно, вечерком, как спадала жара, заходили в сарай к женщинам, выбрав себе любовницу молча придавал ее телу желаемую позу, спускал штаны и деловито приступал к развлечению. Закончив, они любили с пренебрежением смотреть как женщина бессильно падает с коленей на живот тряся ягодицами или ложится на бок поджимая колени к груди. Женщины же старались страдать молча, чтобы не доставлять дополнительной радости насильнику. Как правило, охранники наведывались один, а то и два раза за ночь. Пленницы уже потеряли счёт дням. Наконец, в один из дней, их заставили выкупаться в грязном арыке, вместо мыла им выдали стиральный порошок «Лотос», одели в какие — то мешки, погрузили в УАЗ — таблетку и куда — то повезли. Поскольку женщины лежали на полу, они могли видеть лишь грязные ноги своих конвоиров да мусор на полу. Внезапно конвоиры испуганно загалдели и автобус резко остановился.

Кате в затылок уперлось что — то твёрдое и она услышала голос конвоира:

— Откроешь рот — пристрелю! Поняла блядь русская. И тут — же она услышала молодой мужской голос говоривший по-русски:

—... войска,... документов... везёте?

Катя, давно не боялась смерти и не смотря на железку у головы закричала:

— Мальчики спасите!!! Дороги...

Она увидела яркую вспышку и дальше была ночь.

Катя уже не видела, как Гульнар держала ее окровавленную голову на коленях и что-то плача кричала в небо, как молоденький санитар дрожащими руками, но умело бинтовал ей голову и успокаивал Гульнар:

— Не кричите так, у нее только кожа содрана, она просто сильно контужена, ее спасут. Катя не слышала, как молоденький лейтенантик в краповом берете вызывал по рации вертолет чтобы забрать раненную...

***

Женщин доставили сначала в военный госпиталь, потом в гражданскую больницу. После выписки, обе женщины уехали в Россию.

Болтали, что вдоволь насладившись отношениями с мужчинами, они предпочли жить вместе и не плохо себя чувствовали вдвоем.