Превратности судьбы. Часть 2: Катя

Катя шла по вонючему бетонному коридору ощущая своими ягодицами взгляд идущего позади неё конвоира. Шла она абсолютно голая, после переноса исполнения приговора одеться им с Викой не дали. Наташу в сопровождении доктора повезли в лазарет, а их, голых и перепуганных неизвестностью вели бетонным коридором в глубины пахнущей хлоркой и карболкой тюрьмы.

Завели в комнату с окошком. Вывеску на двери Катя перевела как карантинно-досмотровая зона. Тут вновь прибывших тщательно обыскивали, мыли, стригли и одевали в тюремную одежду. Не желающих соблюдать правила-пороли. Об этом молча свидетельствовала деревянная скамья с ремнями. Женщин загнали в душ выдав по кусочку хозяйственного мыла, помывшись, вытерлись они дырявыми вафельными полотенцами и получили одежду: жуткое голубое белье, серый халат как на заводе и красные бабушкины фетровые тапочки.

— Одевайтесь — скомандовал — худой и злобный конвойный.

— Вперёд — обе женщины в сопровождении конвойного покинули комнату.

***

Катя сидела напротив уже знакомого ей судьи. Он был улыбчив и совсем не строгий.

— Ну что? Пономарева. Довольна, что избежала сурового, но заслуженного наказания? Жопу небось жалко-то?

Катя молчала, не зная, что ответить.

— Чего молчишь? Боишься неправильно ответить?

— Да — с облегчением сказала Катя. Боюсь.

— И это правильно, женщина должна говорить только когда спросят.

Короче так, тебя хочет взять в наложницы очень уважаемый и высокопоставленный человек. Так тебя захотел, что даже жену за тобой выслал. Поняла? Оценила?

— Да господин судья для меня большая честь. Внутри Кати родилась ещё одна Катя. Наделённая многовековым опытом женщин выживать в жестоком и безжалостном мире где нет законов и справедливости. Выживает или сильный и жестокий или хитрый, угодливый и лживый. Она в трудный момент перехватила управлением Катиным языком и сказала очень правильную и нужную в тот момент фразу.

— молодец — похвалил судья — наложница не рабыня, нет ни цепей, ни оков, ни охраны. Полное доверие. Нужно понимать, твой господин вправе смягчить твоё наказание или вообще его отменить. Только, надо быть послушной, старательной и исполнительной. Если твой Господин доволен, значит и тебе хорошо. Поняла?

— Да, господин судья, я все сделаю как надо — ответила Катя.

— Ублажать одного мужчину с не поротой задницей куда лучше, чем ублажать сотню мужиков будучи выпоротой публично. С этим очевидным фактом спорить было нельзя.

***

— Привет красавица — перед Катей стояла изумительной красоты восточная женщина. Огромные карие глаза с длинными ресницами, умело подчеркнутые тушью, алые губы, белая бархатная кожа, стройная фигура, с осиной, тонкой талией

— Породистая Шахерезадница — подумала Катя.

Тем временем женщина, взяв Катю за подбородок, приблизила к ней своё лицо, посмотрела долгим, обволакивающим, отнимающим волю, вызывающим прилив тепла внизу живота, взглядом, глаза в глаза, и улыбаясь облизала губы розовым язычком и прошептала:

— Отлично, просто изумительно. Одевайся МОЙ малыш, мы едем домой.

— Как щеночка себе купила — зло и обиженно думала Катя надевая свою одежду, снятую перед тем, как её тело тщательно осмотрела

Шахерезадница. Нежными, ласкающими движениями она исследовала все Катино тело, от пальчиков ног, до ушей, не отказав себе в удовольствии слегка вторгнуться тонкими пальцами в её сокровенные дырочки.

***

Катя, в наручниках и серным мешком на голове, сидела на заднем сидении автомобиля между Шахерезадницей с одной стороны и конвойной, в форме, прижимающей к груди папку с её документами. Впереди ехала машина с охраной.

— Приедем, помоешься, пожрёшь, а там разберёмся. Все же лучше, чем в этой тюрьме — анализировала ситуацию опытная Катя: — прорвёмся.

От страшного грохота заложило уши. Машину тряхануло, пыхнуло страшным жаром. В ушах стоял крик Катиных соседок, дыхание сперло, удушливый дым начал проникать под мешок. Сильные руки, схватив Катю за шкирки поволокли её прочь от жара и дыма.

С Кати сорвали мешок, и конвойная дрожа всем телом сняла наручники. Когда Катины глаза привыкли к солнечному свету, она осмотрелась. Вокруг них стояло с десяток бородатых мужчин в чалмах с автоматами на перевес. Шахерезадница что-то эмоционально кричала стоящему напротив мужчине, наверно главарю. Главарь, легко ударив Шахерезадницу в живот, сдернул с её головы платок и схватив за красивые, волнистые волосы, начал ей спокойно и с улыбкой говорить. По ходу разговора лицо женщины менялось. Сначала был легкий испуг и непонимание, потом страх, потом ужас, потом просто бледная маска. Закончив говорить, мужчина швырнул красавицу на землю, и несколько раз пнул её ногой, с широкой улыбкой на лице. Шахерезадница, неожиданно для Кати, выровняла тело, оттопырила попку ставшую похожей на сердечко, положила обе ладони рядом с головой приняв позу глубокого поклона перед мужчиной. Мужчина, не спеша, смакуя, достал из-за пояса плетку и поставив ногу на спину пленницы, хлестнул её по заднице:

— У баб голова думать не умеет — сказал он хлестнув вторично:

— При этом их язык много говорит — свист — шляпок — жалобный вскрик.

— а страдает задница-свист — шляпок-вскрик

— тупая шлюха, я научу тебя слушаться мужчину — свист — шлепком — вскрик

— ты меня слышишь? — свист — шлепком — аааааа да, мой Господин

— три свиста и шлепка подряд — протяжный крик окончили сцену укрощения Шахерезадницы и превращения её просто в задницу

Наступила очередь Кати и надзирательницы.

— Раздевайтесь скомандовал стоящий рядом боевик.

Когда женщины разделись, бандиты с видом ценителей и знатоков грубо осмотрели Катю, облипав своими лапами её грудь, больно покрутив её соски, шлепали по её попе, мерзко лапали промежность.

— Ты кто женщина? Спросил Катю главарь

— Она наложница Хабиба — не дав Кате открыть рот протараторила конвойная. Она шлюха, её осудили, но развратник Хабиб забрал её себе. Он любит шлюх! У меня есть все документы-в папке. — быстро говорила конвойная.

Катя с ненавистью посмотрела на стукачку. Низенькая, с большой попой, короткими кривыми ножками и маленькой, обвисшей «ушками» грудью с размалеванным круглым и плоским лицом женщина всячески вымаливала себе пощаду.

— Пощадите! Не убивайте! Я много знаю, все расскажу, я не сама, меня насильно призвали. Я все сделаююууу!

— Заткнись! Сталинское, блядское отрепье! — сказал главный хлестнув женщину по уродливой груди.

Забираем всех, в лагере разберёмся.

Ехали долго. Кате разрешили одеть только халат, связали руки и ноги и везли по старинке, перекинув через седло. Было жутко больно и неудобно. Выпяченный голый зад, предательски обнаженный халатиком припекало южное солнце.

— Ничего, потерпишь — утешала внутренняя мудрая Катя. На этой дороге, на этом повороте столетиями устраивались засады, грабили караваны, убивали охрану, а женщин уводили в плен.

Ты ещё комфортно устроилась. Тебя везут и не стегают плетью.

Как эту. Катя посмотрела в конец процессии, где семенила за лошадью привязанная к седлу ментовка. Время от времени, нехотя и лениво едущий рядом всадник хлестал её по жирному заду. Из одежды на ментовке был лишь форменный китель и туфли. Поэтому трясущийся при ходьбе голый зад был вполне доступен для проворной плети.

Всезнающая тем временем продолжала анализировать ситуацию:

— Пленниц конечно насиловали, не без этого. Чего пересрала? Переживешь не девочка. Не сотрется. Теперь тебя насиловать будут часто. Главное не сопротивляться. Не кричать, не умолять. Легла, перетерпела, живешь дальше. Есть фантазеры. Они насилуют или в рот, или в задницу. В рот очень противно. Они неделями не моются. Прибор у них грязный и вонючий. Вырвать может запросто, но это не страшно, посмеяться да ударят пару раз, что естественно, то небезобразно. В задницу больно. Некоторым женщинам очень. Но можно кричать....