Наказание для мажорки

самое сложное, но еще с первой нашей встречи я работал над одним трудным и затратным планом. Мне были обязаны некоторые офицеры из ФСБ, которым я помог однажды в их махинациях. Их задница была буквально в моих руках, поскольку я всегда мог их сдать, а поскольку сейчас шла межведомственная война в данной госструктуре, то желающие воспользоваться компроматом на них выстраивались в очередь. Я предложил им весьма рискованный план привлечь к ответственности отца Даши за организацию недавних терактов в Москве. Мол, он на самом деле мусульманин-джихадист, и он снабжал и финансировал террористов. В пользу этой версии играло то, что Дашин отец некоторое время учился в юности на востоковеда на Ближнем востоке и часто летал туда по делам. Я планировал использовать это против него.

Естественно, планировалось не арестовывать его и судить, что было невозможно, а застрелить при задержании, обнародовав версию, что он отстреливался при задержании. Мне очень долго пришлось уговаривать знакомых мне офицеров провернуть все это. Но я убедил их, что народу понравится, что одного из богатеев застрелят, да если он еще и будет террористом.

В конечном итоге, они согласились на все это, но при условии, что я заставлю владельцев компании отца Даши дать показания, намекающие на то, что подобный сценарий вообще возможен. А также я должен был проплатить какому-нибудь журналисту, который бы выпустил сенсационное расследование об этом всем.

С первым пунктом было не сложно, но очень затратно. Пришлось выйти на компанию отца Даши, Михаила, и предложить им помощь, так как в данный момент они испытывали финансовые трудности с реструктуризацией своих долгов перед банками. Их рынок сжимался, и ничто не предвещало им рост прибыли. В конечном итоге я наплел им, что готов вложить большие деньги в компанию, если они предоставят мне за это 35% акций компании. Данное вложение мне стоило почти трети моего капитала. Но я понимал, что могут отбить эти деньги на финансовом рынке за 2—3 года. Да и зачем столько денег, если нельзя ими пользоваться?

Затем я наплел новым партнерам, что мне стал известен инсайд о расследовании в отношении одного из топ-менеджеров их кампании. Услышав суть обвинений, они усомнились, что такое возможно. Однако я их убедил, что если подобное случится, то репутации компании будет нанесен катастрофический урон, а главное, что они сами могут стать подозреваемыми. Это, в конечном итоге, их убедило солгать против Михаила, а я, как обладающий связями в ФСБ, пообещал им, что компанию и их самих не тронут.

После я нашел журналиста одного популярного и читаемого издания, он страдал от переизбытка амбиций и отсутствия хороших, горячих сюжетов. Я немного заплатил ему и припугнул, чтобы он молчал о сути нашего разговора, а потом пообещал передать ему некоторые материалы, которые он должен будет превратить в расследование. Парень этому всему очень обрадовался и пообещал все сделать в лучшем виде.

На исходе подготовки моего плана я позвал Дашу в театр на премьеру новой постановки. Она обрадовалась и сразу согласилась, уж давно я ее игнорировал (2 недели) и еще дольше ее никто не звал в театр. К счастью театр позволил мне напоследок еще раз продумать все мои козни против ее семьи и не слушать ее пустую болтовню о постигших ее несчастьях. После представления Даша попросила ее довести ее до дома. Я же предложил перед этим съездить ко мне, так как приготовил для нее сюрприз. Она согласилась, но своим видом показала, что в койку ко мне не прыгнет, что ей просто интересно, что же там такое ее ждет.

У меня дома ее ждали пара прекрасных пирожных и 101 роза. Опять же, глупая банальщина, но работает как швейцарские часы. Дорогие знаки внимания всегда нравились девочкам. Даша расплылась в счастье, любуясь цветами и наслаждаясь пироженкой с французским красным полусухим вином. Под конец нашей встречи она уже флиртовала со мной, старалась дотронуться по любому поводу. То за вилкой потянется и до руки моей дотронется, то попросит вытереть крем с ее губ. Последнее кстати меня даже немного взволновало и возбудило. Я понимал, что могу ее трахнуть хоть сейчас. Но вместо этого я наврал, что мне очень нравится проводить с ней время, и я постараюсь делать это как можно чаще, но сейчас нам надо расстаться, ибо завтра у меня сделка, и я буду вынужден улететь. Она немного погрустнела, но перед тем как сесть в такси, опять поцеловала меня в щечку, стараясь сделать это поближе к моим губам и уехала. По приезду она мне сфоткала цветы и отправила их мне, а потом еще раз поблагодарила за вечер. Я фальшиво ответил, что мне тоже все понравилось, и что она была неотразима, и лег спать. Утром пора было действовать.

На следующий день я отправил все мои рати в бой. ФСБ сработали чисто. Отец Даши был застрелен в якобы случившейся перестрелке, оружие было ему подброшено, расследование проводилось. Прибывшим на место происшествия журналистам выдали только общую информацию о подозрениях ФСБ. А через два дня оперативно и как будто по волшебству вышло расследование купленного мною журналиста с интервью моих новых бизнес партнеров и старого начальства отца Даши, где они допускали, что следствие могло быть право в том, что он террорист. Расследование в довесок ко всему содержало обнародованные следствием факты. Официальная версия стала нерушимой в общественном сознании. Мои офицеры гарантировали мне быстрое закрытие дела, а также даже выражали благодарность, ведь им обещали сверху почетные награды и, возможно, повышения.

За эти три дня у меня было 28 пропущенных от Даши. Бедная девочка мне названивала все это время. Утром 4 дня я решил перезвонить.

‒ Алло, Даш, привет, прости меня, я только вернулся в Москву и не видел твоих пропущенных. Я посмотрел новости, ты порно рассказы в порядке? ‒ Я старался симулировать беспокойный голос как только мог.

‒ Как ты не видел мои пропущенные?! Ты что слепой и глухой?! ‒ Заорала она в трубку.

‒ Мне не нравится твой тон. Не нужно так со мной разговаривать. ‒ Ответил я ей жестко.

‒ Я буду разговаривать так как хочу! Ты хоть проставляешь, что я тут перенесла...

Я просто бросил трубку. Она была еще не готова к нормальному разговору и хотела меня прогнуть. (От этого ее следовало отучить. Вечером она мне перезвонила. Она извинилась за все сказанное, и рассказала, как ей тяжело, что ее уволили с работы, и никто с ней не общается, поскольку ее считают дочерью террориста. Как ей страшно, и что она не верит в виновность отца. Мать ее в момент убийства была заграницей, и она боится возвращаться. Там она с любовником решила остаться, а Дашу тут бросила одну. Я ее успокоил и предложил приехать к ней. После чего прихватил по пути вкусняшек и отправился к ней.

Дома она мне опять жаловалась, плакала и благодарила за то, что я единственный кто с ней еще общается, попросила ее защитить от журналистов, потому что некоторые ей уже названивали. Я пообещал ей помочь и уехал.

Впоследствии события развивались для меня жутко удобно. Её отец влез в долги перед смертью и заложил дом, кредиторы арестовали его, и другую недвижимость, а также счета и иное имущество. Мать Даши прикарманила зарубежное имущество ее отца и вообще пропала. Потом я узнал, что ее любовник заграницей был альфонсом, и он убедил ее не возвращаться в Россию и залечь на дно в Европе.

Даша переживала это все тяжело. С ней никто не общался из-за отца, и она сама боялась где-либо светиться. Ходила везде в платке и темных очках как алкоголик. Её единственным «другом» был я. Но я пока держал ее на дистанции, из-за чего она мне ныла, что ей не хватает тепла и прочей нежности.

Через некоторое время, когда кредиторы арестовали квартиру, в которой она жила, ей нужно было съезжать, но денег у нее не было, и взять их было неоткуда. Она напросилась ко мне в гости и в слезах просила меня приютить ее, пока она не сможет встать на ноги. Я ей разрешил, выделив одну комнату.

Она ...  Читать дальше →