Право выбора. Часть 3

Дом был не чета старым панелькам в которых приходилось в микроскопической прихожей задницами толкаться. У них... коридор был свободным, как впрочем и ванная с кухней. Было где развернуться, Светка, как раз новую кухню присматривала... Но это теперь уже не его забота. Хорошо бы Светки не было, он бы тогда мог спокойно собрать свои вещи... Но не повезло.

Светка сидела на кухне и курила, Дашки не было. Макс молча залез в шкаф, достал оттуда большую дорожную сумку и направился в спальню. Проходя мимо кухни спросил.

— Дашка где?

— У мамы. — Светка тыльной стороной ладони вытерла глаз. Перед ней на кухонном столе стояли полупустой стакан с чем-то явно алкогольным и переполненная окурками пепельница.

Макс кивнул в ответ. Только бы не сорваться. Только не сорваться. Он прошел в спальню и открыл гардероб.

Он кидал в сумку свои вещи, практически не замечая, что именно он берет. Просто мозг на автомате отсортировывал свои, а что, зачем. Это все уже потом... Сейчас главное не сорваться, не выплеснуть на нее весь тот ад, что сейчас рвет его душу. Там на работе среди людей чуток попустило, а вот сейчас опять накатывает. Как ее увидел, внутри аж забурлило, закипело и как будто кислота по жилам. Горит все.

Он опять глубоко вздохнул успокаивая дыхалку. Сердце сбоит. Внизу живота какое-то мерзкое чувство поселилось и тянет и тянет. Скорее бы уж все это закончилось... Главное не сорваться, не сорваться...

Он застегнул молнию на сумке. Наверняка много чего забыл. Да ладно, потом купит. Главное побыстрее уйти и не сорваться.

— Что, так и уйдешь? — Светлана стояла возле двери в коридоре прислонившись к стене и сложив руки на груди. — Ну да, сбежать то всегда проще. Ты же всегда предпочитал самые простые решения. Тебе же даже в голову не пришло попытаться во всем разобраться. Нет, ты сразу вещи собираешь. Ты не подумал, что в том что случилось, есть и твоя доля вины. Ты вообще мне слова не дал сказать. Ладно тебе на меня наплевать, ты о Дашке подумал? Как ей без отца расти. Нет, я конечно справлюсь, но ты о дочери подумай.

— О Дашке я не думаю? А ты много о ней думала, когда ноги перед этим чмырем раздвигала? Ты свой выбор сделала. И это, не я. Уж не знаю, чем это чувырло тебя зацепило, может красивше, может хуй у него толще... Не знаю. И знать не хочу. Что выбрала с тем теперь и ебись. А мне тебя с блядок ждать, уволь. Дочь я не оставлю и не надейся. Деньги, как положено, буду давать. И видеться, как можно чаще, тоже буду. А вот врать, почему я ушел, я ей не буду. Она уже достаточно взрослая, чтобы разобраться кто прав, а кто виноват.

— Какой выбор? Что ты несешь. Никого я не выбирала. Хотя нет, выбирала. Пятнадцать лет назад выбрала. Тебя дурака, выбрала. И за всю жизнь ни разу не пожалела. До сих пор, не пожалела. А я то всегда считала, что ты меня любишь... Видно ошибалась. Если бы любил, сейчас не бросал бы. Настоящий мужик свою женщину никогда не отдаст, не пойми кому, он за нее бороться будет. Постарается вернуть свое. А ты бежишь, как трус. Ты готов вот так просто все разрушить. Перечеркнуть все эти годы. Запросто выбросить меня и Дашку из своей жизни. Макс опомнись. Подумай.

Чем спрашиваешь, зацепил? Нет, хуй у него не толще. У него там вообще все мелкое. Мне от него вообще не секс был нужен, секса мне с тобой вполне хватает. Просто он слушать умеет. Тебе же все время некогда. Не до меня. А он слушал.

И внимание. Макс, нам женщинам внимание в первую очередь нужно и забота. Без этого мы хиреем. И мысли дурные в голову лезут. А есть такие, кто этим успешно пользуется. Если бы ты мне больше внимания уделял... Да я бы в его сторону даже не взглянула. Там и смотреть то не на что. Он просто оказался не в то время и не в том месте.

Пойми Макс, я его не люблю. И мне он не нужен. Мне ты нужен. И люблю я только тебя. Макс, если ты меня хоть чуть-чуть любишь, то мы сможем преодолеть это испытание. Пережить. Вместе.

— Все сказала? Любишь ты меня? Свет, я что идиот? Да я идиот. Идиот, потому что тебе верил. Сколько ебарей у тебя за все эти годы было? Молчишь. Считаешь? Видеть тебя не могу. Иди ебись со своим дрищем, хоть до посинения, я тебе в этом больше не помеха. — Макс в ярости заехал многострадальным кулаком в стену. Из кое-как обработанных перед возвращением на работу перекисью и уже начавших подсыхать ссадин, опять пошла кровь.

— У тебя кровь. Надо перевязать. Подожди, я сейчас... — Света засуетилась.

— Нет. Не дергайся. Сама остановится. Не дергайся, сказал. Не трогай меня... — Протянутая к нему светина рука с платком резко отдернулась. — Противно. После него... — Услышав его слова Света вздрогнула, как от удара, и сразу как-то съежилась.

Уж лучше бы действительно ударил. А так... Словами больнее... Света видела, что Макс находится на грани. Планка может упасть в любую секунду.

— Макс, ну куда ты на ночь глядя собрался? Не спеши сгоряча дров наломать. Я понимаю тебе сейчас плохо, но давай ты сперва успокоишься, поспишь. А завтра, мы обо всем спокойно, без нервов поговорим и уже тогда, на свежую голову решим, как нам жить дальше.

— Нам? Мы решим? Да ты уже за нас все решила. Полгода назад. Единолично. Когда меня в сортир слила, как дерьмо. Когда врала все это время мне прямо в глаза. Нет больше нас. У меня теперь своя жизнь будет, а у тебя своя. Хотя ты своей жизнью уже полгода живешь, как оказалось. Только я об этом был не в курсе. Ну да, муж же о том, что он рогоносец, всегда узнает в последнюю очередь. Все вокруг смеются, а он мудак один не понимает. Хорошо на работе повеселись?

— Макс, успокойся. Никто над тобой не смеялся. Не городи чепуху. И перестань накручивать сам себя, ты и так на взводе. Будь наконец мужиком. Возьми себя в руки, хватит сопли распускать.

— Как скажешь. — Макс подобрав сумку направился к двери. Открыв ее, он обернулся к Светлане.

— В ближайшие дни я подаю на развод. Так что...

— И не жалко? Всех этих лет вместе, не жалко?

— Знаешь, о чем я сейчас жалею? То, что я дурак за все эти годы ни одной левой бабы не трахнул. Вот об этом жалею. Очень жалею. Ну ничего, у меня еще все впереди... — Макс вышел.

— Сволочь... — Светлана от досады до боли закусив губу, в сердцах громко хлопнула ладонью по закрывшейся за мужем двери. — Думаешь, так легко отделаешься от меня? Шиш тебе. Ты еще пожалеешь об этом... Сам прибежишь. Как миленький. Никуда ты от меня родной не денешься.

Поздно вечером Макс сидел на кухне своей новой берлоги и курил. И пил. Полупустая бутылка коьяка стояла перед ним на столе. Она, стакан и полная пепельница. Стакан периодически пустел и Макс вновь наполнял его. Уровень жидкости внутри бутылки неуклонно снижался, но Макса это сильно не беспокоило. Бухлом он затарился капитально. Чего не скажешь о закуске. Нет он набрал каких-то нарезок, несколько банок и лимон, но все это лежало мертвым грузом в холодильнике. Кусок решительно отказывался лезть в горло. Жрать не хотелось, от слова совсем. Коньяк тоже не вставлял. От сигарет во рту похоже навечно поселилась отвратная горечь. Было чертовски муторно и тоскливо на душе. За всю ночь уснуть так и не удалось.

Утром не выспавшийся, похмельный, чуть вымытый и местами бритый Макс кое-как добрался до работы.

— Охренеть Князев, ну и видок у тебя, краше в гроб кладут. Ты что всю ночь бухал? — Макс кивнул. Белова сокрушенно покачала головой.

— Пред ясны очи Фрау, тебе в таком виде показываться нельзя. Так, быстро за мной. — Белова ухватила Макса за рукав и потащила за собой. Свернув в какой-то закуток он открыла узкую дверь и впихнула туда Макса.

— Синицина, будь человеком. Испарись на часок. Нам тут с товарищем, надо кое-что обсудить.

— Знаю я твое кое-что. Белова когда же ты наконец... угомонишься.

— И не надейся, Синичка. Не дождешься. Мне это самое кое-что никогда не надоест. А ты если дурой не будешь, тоже времени зря терять не станешь.

— У меня муж есть.

— И что? У меня тоже есть. И мне это совсем не мешает получать это самое, кое-что от любых понравившихся мне мужиков. Одно другому не мешает. Все милая исчезай.

Синицина хмыкнула и стрельнув в Макса глазками упорхнула за дверь.

— Плохо тебе? — Он опрометчиво кивнул головой и та в ответ на его безрассудство сразу отозвалась колокольными перезвонами и резкой болью. Макс страдальчески скривился. — Хорошо. — Довольно ухмыльнулась Белова.

— Поделом тебе, противный. Будешь знать, как в одно грызло ханку жрать. Нет, чтобы как нормальный человек меня позвать. Нет, все жадность человеческая. А жадность Князев это грех. А за грехом, у нас обычно следует, что? Правильно Князев, кара. Вот эта то кара тебя сейчас и настигла. И карает она тебя жлобяра, со всей присущей ей, то есть каре судьбоносной неотвратимостью и похмельной безжалостностью.

— Белова, кончай пылить.

— Да я бы рада, в смысле кончить, да вот только из тебя помощник в этом благородном деле сейчас неважный. Да что там, прямо скажем никакой... Бесполезный та сейчас для темпераментной женщины инструмент Князев.

Макс мучительно сморщился и в голове тут же снова загрохотала канонада.

— Беелова.

— Ладно-ладно. Сиди тут. Я скоро. Только никуда не уходи. — Белова выскочила из комнатки, громко хлопнув дверью.

Макс застонав медленно уронил голову на скрещенные руки.

Ирка нарисовалась минут через двадцать. В ее руках болтался полиэтиленовый пакет и чем-то увесистым.

— Живой? Ну и отлично. Ща полегчает. — Иона зазунов руку в пакет извлекла что-то оттуда и с гоиким стуком поставила нечто на стол...