Эпидемиус. Часть 1: Воздержание

же на обычном трахе не остановился и после финиша засадил ей почти такой же вибратор и в задницу, заткнув рот шариком с отверстиями для слюноотделения. Еще один сюрприз крылся в вибраторах — эти игрушки не имели батареек, а подзаряжались от USB, а потому Макс просто включил их в адаптер и оставил Маринку в таком жестоком положении. Несмотря на сдавленные стоны, парень быстро вырубился рядом, и Маринка промучилась не менее 3 часов, пока ее любимый подонок немного проспался.

Изрядно протрезвев, Макс сперва испугался, увидев почти потерявшую сознание девушку на мокрой от слез и слюней подушке, да еще и с расплывшейся под ней лужей. Да-да, она или обкончалась, или обмочилась, или сделала и то и другое. Будучи освобожденной, она только бессмысленно улыбнулась и провалилась в сон, в котором пробыла почти 15 часов. Конечно же, был небольшой скандал, завершившийся очередным наигранным «изнасилованием». В те моменты Макс верил, что нашел любовь всей своей жизни...

Но, увы, Маринка уехала из города еще неделю назад. Они семьей собирались в Екатеринбург, там были родственники ее родителей и с их слов, в городе ситуация была под контролем и, якобы, даже началась вакцинация здорового населения. Родители ее уже болели второй день, сама она пока держалась и они хотели ее спасти. С Максом они снова поругались, ведь она звала его с собой, он же считал путешествие по погрузившемуся в анархию миру авантюрой. На том и расстались. Уже на следующий день она позвонила ему и сказала, что они стоят в пробке на трассе всего лишь в 300 километров от него, тут что-то горит, кругом военные и она чувствует, как грипп одолевает и ее. Больше она на связь не выходила, телефон всегда был отключен...

Макс все то время, что бушевала эпидемия, боролся и со страхом заболеть, и с навязчивым желанием присоединиться к числу беспредельщиков и удовлетворить свои самые темные желания, связанные с сексуальным насилием, однако так и не решился. Вскоре насиловать стало некого... В середине мая наступил пик эпидемии, к моменту которого ее жертвами пало практически все население городка, а немногочисленные выжившие или уехали, или погибли во время столкновений на улицах. Город замер. Ни сирен. Ни выстрелов. Ничего. За последнюю неделю признаки существования других людей он заметил пару раз — где-то вдалеке донесся гул автомобиля, да еще за день до этого увидел двух одиноко бредущих мужчин. И все.

Сумасшествие

Почти неделю Максим часами сидел на балконе, выходя из дома лишь в ближайший полуопустевший и полуразгромленный магазин, да за водой. 2—3 бутылки пива, 0.5 водки, пачка чипсов, банка консервов и лапша–вот был его рацион на каждый день. Воды не было уже почти месяц, ее он доставал из колодца на соседней улице в частном доме. Электричество пропало примерно тогда же. Газ, как ни странно, пока еще поступал, но с минимальным давлением. Вчера было его день рождение, если бы все нормально — ему бы исполнилось 30. Впрочем, ему и так исполнилось 30, но об этом уже никто не узнает. Родители не дожили до эпидемии за пару лет, других родственников у него не было. Друзья и знакомые, видимо, тоже уже либо умерли от эпидемии, либо от бандитов.

В эту ночь Макс спал из рук вон плохо. Квартира давила на него, своими стенами, теснотой. Жара добивала и без того смазанное, измученное постоянным алкоголем сознание. Макс то и дело проваливался в какой-то вязкий кошмар из мешанины его сексуальных фантазий и отрывков о прошлой, нормальной жизни. Вдруг ему почудился какой-то шум на кухне, он бодро вскочил с кровати и, взяв травматический пистолет, осторожно пошел туда.

Спиной к нему в холодильнике копалась... девушка. Темные волосы, обнаженная спина, какая-то тряпка вместо штанов — она была полуголой, ее белая спина буквально сверкала в лунном свете, проникавшем в окно. Видимо, это соседка?

Она жива? Макс ощутил в члене силу, вспомнив, как ее насиловали под окнами, и ему захотелось накинуться на нее, разорвать. Неслышно ступая, он подошел к ней и нанес короткий удар рукояткой ствола по голове, от чего она рухнула мешком на пол, соблазнительно выставив округлое бедро. Не контролируя себя, он схватил ее за ноги и оттащил лицом вниз от холодильника в центр кухни. Сорвал тряпку, обнажив крепкие ягодицы, покрытые небольшими ссадинами и кровоподтеками. Раздвинул их, увидев даже в полумраке растянутое кольцо ануса, не смыкавшееся, еще влажное, будто ее недавно кто-то туда поимел. Совсем забив на осторожность, он навалился на ее всем телом, судорожно пытаясь попасть членом в ее зад и понял, что провалился в него, как в тоннель. Член свободно ходил по раздолбанной мышце сфинктера, уступавшей даже влагалищу одной его бывшей подружке — той еще давалке и фанатке фистинга. Не, так дело не пойдет! Он выдернул член и вогнал его во влагалище. Еще раз вогнал. Черт, да там Иерихонская труба!

Он просунул руку между ног и нащупал обвисшие половые губы и между ними — влажную пустоту, в которую можно было легко всунуть руку. Господи, что же с ней делали?! Вдруг он почувствовал, как жертва поворачивается. Он пытался придавить ее, но силы были неравны, и вот он увидел ее лицо... без глаз. Вместо них чернели темные провалы, а изо рта пахнуло сладковатым запахом гнили.

— Ну что, подонок, скучал по мне?! — это была его Маринка!

— Ты жива? Ты жива?! — обрадовался он, попытавшись ее обнять, но она оттолкнула его и нежно, как умела, взяла за член. — Как ты?

— После секса с сотней мужчин — какой я могу быть? Особенно когда меня убили! Но я жива, а вот тебе недолго осталось, сидишь тут как трус... — зловеще сказала она и начала тянуть его член, все сильнее и сильнее.

Макс, испугавшись, вцепился в него и в ее руку и попытался отогнуть ее холодные пальцы, но безуспешно. Боль стала сильнее и он заорал... после чего проснулся в холодном поту. Никакой девушки, никакого секса, опять чертов стояк... В комнате все так же светила луна, а судя по колышущимся занавескам, ветер вновь поменял направление и в комнате стоял тот самый сладкий запах, исходивший от девицы во сне.

Утром Макс отказался от привычной бутылки пива. Побрился. Тщательно помылся, насколько это было возможно в его условиях. Нужно было что-то делать, и делать немедленно — даже в подъезде ощущался устойчивый запах разложения, регулярно «залетавший» в окна квартиры — это гнили жертвы эпидемии, которых никто не успел похоронить. В его подъезде, видимо, тоже кто-то лежал в одной или даже в нескольких из квартир...

Пора было завязывать с отшельнической жизнью и задуматься о дальнейшей своей судьбе. К тому же Максу дико хотелось трахаться!
Продолжение следует...

____

Буду признателен за отзывы и комментарии!