Предбрачный ритуал. Часть 1

В интернете наткнулась на это: «у некоторых династий фараонов было принято, чтобы отец, когда его дочери исполняется 13, сам лично лишал её девственности. К тому же, он учил её любовным утехам и тому, как доставлять удовольствие мужу в постели. Всё это происходило непосредственно перед самой свадьбой». Собственно, так и родилась идея этой истории. В целях соблюдения законодательства, однако, герои этой истории достигли совершеннолетия (18 лет).

Асенат тяжело вздохнула, спускаясь вслед за бабушкой по ступеням храма Исиды. Времени до ее совершеннолетия оставалось совсем мало — меньше половины первого месяца Половодья — а отец не вернулся из похода, и очень похоже было на то, что не вернется ни ко дню совершения ритуала, ни вообще. Бабушка, судя по так и не разгладившейся после посещения храма морщинке меж бровей, думала так же.

Если отец не вернется к сроку, ритуал придется проводить дедушке. Асенат передернуло от одной мысли. Придется терпеть, ведь она хочет выйти замуж за Рунихера, а его семья долго ждать не станет.

Отца Асенат почти не помнила. Он, как и дедушка, был корабелом, но в отличие от дедушки еще и ходил на построенных им кораблях в дальние страны. Корабелов брали с собой, отправляясь в далекие земли, чтобы, если корабль сломается, было кому правильно починить его.

Отец уплыл в далекие земли сразу после того, как родилась Асенат, а вернулся, чтобы провести дома всего лишь сезон Всходов да зачать младшего брата, когда Асенат уже встретила седьмой разлив Нила. Больше она отца не видела, а с девяти лет лишилась матери — вместе с маленьким братцем ее сожрали крокодилы, когда пьяные перевозчики перевернули лодку во время праздника Опет (праздник в честь бога Амона). Самой Асенат повезло, что ее, больную, ноющую и покрытую пятнами, в тот день не взяли на церемонию в храм Амона, стоявший ниже по течению.

Дедушка недавно окончательно ослеп, поэтому на реку, туда, где из кедра строили корабли, его нынче звали редко. Сказалась дедушкина слепота и на благополучии семьи — месяц назад пришлось продать его раба, и помогать по хозяйству осталась только старая бабушкина рабыня. При таком раскладе, самой Асенат обзавестись личной рабыней суждено было разве что в доме супруга.

И теперь дедушка по большей части проводил дни, сидя на циновке под кухонным навесом и задумчиво жуя беззубым ртом. Эти повторяющиеся движения челюстей, белесая пелена на глазах и культи на месте двух пальцев левой руки заставили Асенат отвести глаза. Не из жалости — мысль, что дедушка такой рукой будет касаться ее, и таким ртом обучать целоваться вызывала брезгливость.

Чуть позже Асенат подслушала, как бабушка с дедушкой шепчутся. Она знала, что такой разговор должен состояться, поэтому не отходила от дома далеко и все время прислушивалась.

— Рет не вернется, так что придется тебе...

— Как? Ты же прекрасно знаешь, что у меня не стоит!

— На меня не стоит, а на молодую, красивую девушку встанет.

— Пробовал я уже! Не встает!

— Пробовал?! С кем это ты, Сетово отродье, пробовал?!

Дальше последовала ругань, в ходе которой выяснилось, что дедушка ходил к храмовым блудницам, да только без толку, но Асенат это не интересовало.

По обычаю, если девушка была сиротой или дочерью вдовы, обязанность провести ритуал возлагалась на старшего родственника мужского пола по отцовской линии. Если родственников у невесты не было совсем, ритуал проводил храмовый жрец, но такой вариант считался самым неудачным.

Чувство обиды на то, что отец при жизни обрек ее на участь сироты, вступающей в брак при самых неблагоприятных обстоятельствах, затопило Асенат. Дедушка не может, отца никому из смертных не ведомо, где Сет носит...

Раздосадованная и ушедшая в раздумья Асенат не заметила, как чуть не врезалась во входящего в дом дядю.

— Постой, сестрица, — цепкие пальцы ухватили ее за плечо. — Куда это ты собралась?

Кахотеб приходился младшим братом ее матери и, подобно своим предкам, занимался торговлей зерном — именно это, кстати, склонило чашу весов в сторону Асенат при выборе невесты родителями Рунихера — их семья тоже испокон веков занималась торговлей, а со смертью матери и брата Асенат унаследовала материнскую долю в торговле.

Дядя, однако, от предстоящего замужества Асенат был не в восторге. Он хотел сам жениться на ней, чтобы не делить ни с кем семейный доход от торговли, но девушке больше приглянулся сын торговца-соседа. Кахотеб, между тем, прижал Асенат к стенке, с чувством пощипывая небольшие, округлые девичьи груди. Асенат, оправившись от неожиданности, оттолкнула дядю.

— Я ведь помочь пришел, сестрица, — со слегка наигранной обидой, Кахотеб убрал руки за спину. — От вашей семейки вечно одни проблемы.

То, что дядя с порога распустил руки, как и дважды повторенное «сестрица» — традиционное обращение к возлюбленной — прозрачно намекало, в чем именно он вознамерился помочь. Асенат от мысли, что его жирная туша подомнет ее под себя, как на ее глазах много раз делали, спариваясь, самцы животных, восторга не испытала. С дедушкой, конечно, было бы противно, но противно по-другому. Он, по крайней мере, уж точно не причинил бы внучке вреда, а вот насчет дяди Асенат не была уверена.

Не прошло и времени, за которое можно сварить яйцо, как беседа хозяев с гостем перетекла в то самое русло.

— Я мог бы не только провести ритуал, но и потом жениться, — дядя продолжал сохранять надутый вид. — Но вы ведь не захотели. Одумались бы, пока не поздно.

— Ритуал положено проводить родственнику со стороны отца, — упрямо проворчала бабушка.

— Так если вы согласитесь выдать ее за меня, никто и не узнает, что ритуал провел не дед, а я.

— Какая разница, узнают ли люди? Богиня будет знать, что ее воля нарушена, и не подарит Асенат семейного счастья.

— Муж сестры отца считается родственником по отцовской линии? — неожиданно вклинился в перепалку дедушка.

— А ведь и правда! — всплеснула руками бабушка. — Нужно срочно отправить известие к Кебу и Банафрит, как же я раньше не догадалась...

— Муж сестры отца, — фыркнул дядя. — Он не кровный родственник ни с какой стороны, в отличие от меня. Хотите еще больше оскорбить богиню?

— Я завтра схожу в храм и уточню, — судя по тому, что радости в бабушкином голосе поубавилось, она и сама уже не была так уверена в удачности подобного решения. — И отправлю вестника к Кебу, чтобы немедля выезжал. Путь неблизкий, так что пусть отправится заранее.

— Поскольку неизвестно, жив ли отец, ни один из родственников не может провести ритуал, — заявил жрец, внимательно оглядев Асенат. — Лучше всего будет обратиться к храмовым прорицателям, чтобы прояснить судьбу родителя, но в любом случае, мертв он или жив, находясь в чужой стране, ритуал должен быть проведен точно в срок и проведен жрецом храма Осириса.

Асенат такого ответа примерно и ожидала, с тех пор как маслянистые, на выкате, глаза жреца оценивающе оглядели ее тело, от подола юбки до нагрудной повязки. рассказы эротические Жрец был какой-то обрюзгший, несмотря на еще молодой возраст, худая бритая голова с крупным носом придавала ему сходство со священной птицей бога Гора.

— Пусть приходит завтра с пожертвованием, сразу сможет и начать, — жрец повернулся, собираясь уделить внимание следующей семье страждущих.

— Она достигнет совершеннолетия через двенадцать дней, — возразила было бабушка, но жрец отмахнулся.

— Лишение невинности состоится на двенадцатый день. А до того есть множество других вещей, которые невесте необходимо освоить, — снисходительно улыбаясь и глядя при этом на Асенат так, словно они уже разделяли общую на двоих тайну, ответил жрец.

— Ишь, хитрец, на двенадцать дней раньше хочет начать обучение! Это же каждый день тебе в храм ходить не с пустыми руками, а еще брачные жертвоприношения впереди! И при том, красивее тебя сегодня ...