Тёмный луч. Часть 5: Красавицы и чудовища

его лупили металлическими палками по пальцам лап, а он в страхе стоял и терпел. Он много раз спрашивал себя, почему он не разметает этих жестоких людей, причинявших ему страшную боль... но, стоял и терпел. А тут терпеть было не надо — его никто не обижал. Даже наоборот, кормили, водили купать...

Во-вторых — совокупление. Раньше ему бросали в вольер человеческих самок, и он их брал. Большинство погибали, но некоторых, живых, потом уводили куда-то. А потом — даже это прекратилось, т. к. его купил железный человек — тот самый, который свалился с него и погиб здесь. Здесь же белоголовая сама приходила к нему и отдавалась ему. Более того, ему начало казаться, что ей это нравится. Правда, в один из разов она засунула ему в член какого-то отвратительного жука, но тот не причинял ему никаких неудобств. Зато губы, язык и нутро белоголовой были средоточием удовольствия для него.

Особенно она любила совокупляться с ним в воздухе. Когда она попросила об этом в первый раз, Клык даже немного испугался — он никогда так не делал. А потом оказалось, что это потрясающая забава — схватив её своими мощными лапами и насадив на член, он выписывал неимоверные кульбиты, нырял в облака, то падал, то свечой взлетал вверх... А белоголовая визжала, двигая тазом, то сжимаясь, то раскидывая руки в стороны. Иногда её движения становились вдруг частыми, она как-то по-особенному орала и сжимала его крепко своими руками (хотя, в этом не было нужды — он её очень крепко держал), а потом обмякала в его руках. А после этого, когда его член тоже обмякал, наполнив её лоно — гладила его своими ладошками, целовала в грудь, клюв и приговаривала: «мой хороший, какой же ты хороший!»

А ещё с ним здесь разговаривали. Не как там, у «прошлых людей», где все разговоры сводились в приказы, а по-настоящему. Сначала — белоголовая, а потом — другие. Клык поначалу шарахался, а потом — привык. Так она ему и имя дала — Клык (хотя, клыков-то у него и не было вовсе, но таков был её каприз). До этого люди его никак не звали, а выговорить его имя на языке грифонов вряд ли могли.

Новые люди нравились Клыку. И вот, сегодня белоголовая верхом на нём выехала на поле перед Хладным утёсом. Там начинался бой. Выстроившись линией железные люди с острыми железками в руках медленно шли на... Клык остолбенел — люди воевали с соломенными снопами, насаженными на колья. Они что, рухнули с деревьев? Зачем воевать со снопами? Нет, у старых людей он видел, что люди бьют своими железками по снопам, но чтобы идти на них строем...

— Ну что ты застыл, Клычок? Это тренировка, теперь вместе с нами. Сейчас ты взлетишь, потом приземлишься за врагом (да, за этими снопами) и ударишь их. А потом латники атакуют. Давай!

Клык сделал как говорила белоголовая. Латники навалились на остатки снопов и изрубили их на кусочки. А затем — вернулись назад и опять выстроились в линию. Крестьяне тем временем притащили новые снопы и поставили их на место старых. И всё повторилось.

Зачем это всё делалось, грифон понял только через полтора месяца, когда осознал, что несколько простых боевых движений он делает уже даже не думая. Но, что самое главное, он делает это не один, как раньше, а вместе с железными людьми. Теперь он не сам по себе, а в команде. Что такое «команда» он не знал, но белоголовая считала, что это очень важно. А она была самым прекрасным, что было в его жизни, и значит — для него это тоже важно.

Тронный зал Хладного утёса

— Лара, как Клык осваивает оружие? — Беал поднял голову от карты и посмотрел на входящую блондинку. За это время она несколько раздалась в бёдрах (и до того — вовсе не маленьких), т. к. паразит подгонял её тело под размеры грифона. И вот, сейчас покачивая своей мощной мускулистой задницей, Лара прошла мимо стоявших над картой мужчин к трону.
— Нормально осваивает. Вчера ребята только успевали менять чучела после его огнемёта и пушки. Латникам почти не остаётся работы. Мы уже строим бычью кавалерию и клин пехоты в полный порядок — разносит в щепки за двадцать секунд от взлёта до атаки латников.
— А мячики? — Роберт залился громким смехом. Футбол был новым увлечением Клыка. Порвав несколько мячей, он научился соизмерять силу и теперь радостно носился по полю во «внеучебное» время, гоняя мяч с солдатами.
— Мальчишка... Он был бы отличным футболистом, если бы не был грифоном! — Лара звонко захохотала, — А что с популяцией?

За прошедшие три месяца изнасилованные ещё в Хладном утёсе женщины плюс женщины из Гнезда принесли, наконец, пополнение. Теперь у Гнезда были силы на то, чтобы развиваться дальше. И планы, которые строил Гхон, наконец, должны были начать осуществляться. И первым делом надо было наращивать темпы.

По всем деревням и в единственный город Долины Шипов отправились гонцы со словами от повелителя Хладного Утёса: любой женщине, пришедшей в Хладный утёс и оставшейся там работать до следующей зимы, будет впоследствии выдано зерно, удобрение на посевную. Также ей будет отстроен новый дом взамен старого и выделена дополнительная земля для засева. Было несколько условий: женщина должна быть совершеннолетней и не должна быть немощной старухой.

Двор Хладного утёса

С окончания гражданской войны прошло сорок лет, но раны её до сих пор зализаны не были. И хотя рождённые незадолго до неё мальчики уже успели стать взрослыми мужчинами — их катастрофически не хватало. А если ещё добавить послевоенную разруху проигравшей страны, разгул преступности, контрибуции победителям, произвол оккупационных войск — сорок лет оказалось слишком мало для полного восстановления.

Матерью Свийлы была «дочь войны». Появившись на свет нежеланной и не имея отца, а точнее имея с десяток отцов из разных краёв Империи, она и сама не смогла найти семью и избежать позора. Свийла родилась под забором просто потому что её мать зарабатывала на жизнь продажей своего тела за кусок хлеба. И ещё ей несказанно повезло — она была единственным выжившим ребёнком своей матери.

Сама она тоже скиталась по свету, сбежав от родительницы в пятнадцать лет с молодым вором. Однако, тот бросил её после того как лишил чести, а потом его поймала стража и заточила в тюрьму в крепости Засов. Свийла же сначала несколько лет шаталась от одного двора к другому, подрабатывая то служанкой, то кухаркой, а потом прибилась к постоялому двору, где также сначала работала на кухне.

Однако, потом хозяина постоялого двора повесили ал Берты за то, что он отказался обслужить их бесплатно, а его дочь, ставшая хозяйкой корчмы, заставила её обслуживать клиентов не только стиркой и уборкой, но и телом. Свийла несколько раз хотела бежать, но здесь её кормили, одевали — куда она побежит? И каждый раз она оставалась. Однако, гонец из Хладного утёса принёс ей шанс на спасение. Даже если в крепости её будут брать по десять солдат в день — в конце она получит шанс навсегда избавиться от торговли своим телом ради пропитания. Дом, зерно, земля — об этом можно было только мечтать. Именно тогда Свийла решилась: собрала свои скромные пожитки и юркнула ночью за ворота корчмы.

И вот сейчас она, худощавая высокая кареглазая шатенка в длинном платье на голое тело и длинной русой косой до попы стояла среди других женщин у входа в замок. Их было много — толпа простиралась через весь мост. Совсем молодые и уже солидного возраста, блондинки и брюнетки, худые и полные, с вещами и без: пожалуй, их объединяло только одно: бедность и надежда на удачное предложение.

Свийла была здесь уже третий день. Очередь медленно двигалась вперёд, и вот, наконец, она уже стояла перед самой железной решёткой у входа в крепость. Некоторое время назад группа женщин зашла внутрь, и стражники сдвинули копья. Между Свийлой и её будущим оставалась пара женщин и год работы в замке.

Впереди неё стояли мама с дочкой. Дочка, совсем ещё юная, видно только что вступившая в совершеннолетие, а мама — уже постарше. Девушка в предвкушении оглядывается по сторонам, щёки зарделись,...  Читать дальше →