Двойная охота. Часть 1

Я сделал короткий, но резкий замах и звонко ударил тростью поперёк бёдер связанной и вопящей женщины.

— ААААААА!!! Что вы творите?!

Второй удар, ещё сильнее, за ним третий, четвёртый.

— Пре, АЙ! кра, ОЙ!! ти, АХХХ!!! те!!!

Я дал сигнал Никто, и оно быстро застегнуло застёжку кляпа обратно. Ирина продолжала что-то злобно шипеть сквозь кляп, пытаясь осмотреть свои бёдра, все в красных полосах. Похлопывая тростью по руке, я продолжил свой монолог:

— Слушай сюда, тупая сука. Все твои права и привилегии остались в прошлом. И думать забудь о них. Здесь ты никто. Не человек, не учительница, не жена и не мать. Здесь ты просто тело, кусок мяса, послушно позволяющий вытворять с собой любые непотребности, угодные твоим хозяевам. Я для тебя теперь Повелитель, так, и только так ты будешь теперь ко мне обращаться. А если ты ещё не поняла всей безнадёжности своего положения, то я тебе популярно всё разъясню. Кивни, если поняла меня.

Ирина замолкла, но продолжала сверлить меня свирепым взглядом. Голова её не опустилась.

— Ну, что же, придётся закрепить урок, раз ты такая бестолковая ученица.

Я снова взял ножницы и начал аккуратно срезать остатки одежды. Теперь она оставалась только в лифчике. Я срезал чашечки лифа и наружу выпрыгнули, словно мячики, большие, тяжёлые белые сиськи. Я взвесил их в ладонях, потрепал, потеребил сосочки. Грудь, несмотря на возраст и ребёнка, оставалась вполне упругой, соски с крупными ореолами напряглись от моих манипуляций. Я взял жгут и туго перетянул им сиськи в основании. рассказы эротика Теперь они надулись, налились кровью и торчали вперёд, ещё больше напоминая мячики. Я взял прищепки и нацепил по три штуки на каждый сосок. Никто передало мне мой любимый подсвечник с тремя горящими, красными, толстыми свечами. Первая порция воска разлилась красными дорожками по налитым сиськам, попадая и на соски, и на живот, а несколько капель и на побитые бёдра. Бывшая учительница дико верещала и дёргалась, глаза её налились кровью, по подбородку стекали слюна и слёзы, капая на горящие огнём сисяндры, смешиваясь с воском.

Свободной ладонью я отвешивал сочные и звонкие пощёчины трепыхающейся дамочке и при этом приговаривал: — «ты будешь меня слушаться, глупая курица, будешь, будешь!» Наигравшись, я отошёл и полюбовался на открывающуюся картину. На крепко привязанную к столбу, полностью обнажённую и беззащитную красивую женщину, на её торчащие, большие, синеющие груди, утыканные прищепками и покрытые густой сетью красных блестящих пятен, на косо исполосованные ляжки, на покрасневшее и взмокшее лицо. Откуда-то сзади раздавались ритмичные щелчки фотоаппарата и тихое сопение Никто. Я снова обратился к связанной женщине:

— У тебя есть выбор, а это в твоей ситуации непозволительная роскошь! Или ты принимаешь мои условия и становишься послушной рабыней своего Повелителя, или я продолжу обучение с новым рвением. Подумай хорошенько, ведь фантазия у меня богатая! — при этих словах я одной рукой жонглировал хромированными пассатижами, а в другой держал массивный чёрный дилдо, — Твой ответ?

Ирина отчаянно заревела, вся напряглась но всё же через силу кивнула в знак согласия.

— Ну, вот и отличненько, ты всё же оказалась не безнадёжно глупа. А теперь мы снимем кляп и проверим твои знания. Никто, убери кляп, сними прищепки и ослабь жгуты.

В этот раз после снятия кляпа женщина лишь глубоко дышала и разминала языком затёкшие губы и дёсны, не подавая голоса. Я подошёл к ней вплотную, прижался к упругому телу и начал нежно водить кончиком указательного пальца по лицу, приговаривая:

— Наша девочка будет послушной и будет выполнять все прихоти своего повелителя? Не молчать!

— Да.

— Что, да?

— Я буду вас слушаться.

— Кого это, вас?

— Повелителя.

— Сейчас проверим. Я буду засовывать тебе пальцы в рот и ты будешь их страстно и сексуально облизывать и обсасывать. Попробуешь укусить, и я тебе все передние зубы вырву. Поняла, тупая манда?!

Щелчок пассатижей перед самым носом быстро привёл её в чувства.

— Да, мой повелитель!

Я просунул гулявший до этого по лицу указательный палец ей в рот. Она начала его обсасывать, что явно не приносило ей никакого удовольствия. Вслед за указательным проследовал и средний, а потом и безымянный с мизинцем. Я начал трахать четырьмя пальцами её рот, а другой рукой мял сочные груди. У рабыни начались рвотные позывы и я прекратил свои манипуляции.

— Никто, прочисти её хорошенько. Блевотины мне ещё не хватало.

Никто в мгновение ока размотало верёвки, грубо взвалило рабыню на широченное плечо и отволокло в процедурный кабинет. Из-за тонкой фанерной двери раздавались громкие и не всегда приятные звуки возни, плескающейся воды, рвоты и пердежа, кряхтение и женские стоны, вялые возражения жертвы, шлепки и глухие удары. Я за это время полностью обнажился, оставшись лишь в маске. Наконец, Никто вывело под скрученные за спиной руки мою игрушку. Она была чисто вымыта и выскоблена. Мокрые волосы стянуты в тугой хвост, а между ног исчезли остатки растительности. Внутренняя сторона бёдер блестела от смазки.

— На станок её.

Никто поставило рабыню перед Т-образной деревянной конструкцией, высотой мне по пояс, руки и шею продело в выемки на вертикальной доске и захлопнуло крышку колодки. Ноги оно пристегнуло к полу так, чтобы зад рабыни оказался высоко задран и у неё не было никакой возможности поменять позу. Я взял крупную анальную пробку, капнул на неё смазки и круговыми движениями начал вставлять его в красивый оттопыренный зад. Попа на удивление легко приняла шестисантиметровую пробку внутрь, жертва даже не слишком громко стонала. Видимо, муженёк уже не раз распечатывал данную дырочку, и прибор у него был немаленький. Я обошёл станок и приставил стоящий кусок мяса к сочным губам прикованной женщины.

— Открой рот и высунь язык. Шире открывай, ещё шире!

Серия хлёстких пощёчин распахнула её рот до предела. Я начал водить набухшей головкой по нежным мягким губам, шлёпать ей по языку. Хотел уже вставить в рот, но тут в глазах бывшей географички прочёл нечто такое, что заставило меня остановиться.

— Никто, распорку для рта.

Я вставил металлическую распорку в рот и раскрутил её на максимум, так чтобы пасть рабыни была широко распахнута и не могла захлопнуться. Я крепко взял её за уши и со словами: — «Вот теперь ты точно не наделаешь никаких глупостей!» — вставил ей в глотку резко и до упора. Подержав так секунд 20, выдернул член обратно и тут же снова вогнал по самые яйца, повторил процедуру несколько раз. Изо рта по моим бёдрам обильно текла слюна вперемешку с желудочным соком, глаза рабыни начали закатываться от нехватки кислорода, и я дал ей отдышаться. Никто протёрло мои бёдра и лицо женщины. Когда раба отдышалась, я снова воткнул хуй ей в глотку и начал резко трахать с высокой амплитудой. Она гортанно мычала, её прямой красивый нос плющился об мою лобковую кость, а по изящному подбородку вновь стекала слюна и шлёпали гладко выбритые яйца.

— Глотай, мразь, всё до капли глотай!!! Ааай, бляаААА!!! ...

Сперма тугой струёй била ей прямо в желудок, а меня всего трясло от мощного оргазма! Немного придя в себя, я отпустил лицо с вновь закатывающимися глазами и присел передохнуть и выпить холодный коктейль. Раба зашлась в долгом громком кашле, выплёвывая на пол густую мутную жижу. Никто сняло распорку, вылизало ей лицо и протёрло влажными салфетками. Теперь на лице не было ни гнева, ни спеси, а читались лишь боль, отрешённость и усталость. От её обречённого и униженного вида, а также от коктейля с афродизиаками, моё либидо вновь начало пробуждаться. Я подошёл к станку сзади ...  Читать дальше →